Но Конал явно не бездействовал: его рубаха меняла очертания и увеличивалась в размере, становясь похожей на… урики-придурики, на что же это похоже? Рубахи Адама и Бэзила тоже менялись на глазах, хотя и не так быстро, как у Конала. Паруса! осознала Берна и услыхала крик Эли, развернувшегося, насколько мог, в сторону хвоста каната: «Депримо!» Ветер вырвался из его палочки и наполнил три паруса потоками воздуха. Этьен и Бен продолжали перекидываться заклинаниями с гриффиндорцами, и среди всего этого шума слух Берны уловил синхронный Вингардиум Левиоса. Отметина со стороны жениха замерла почти уже у цветка, затем рванула в обратном направлении, и под ликование зрителей товарищи жениха полетели прочь от центра поляны, словно поймали за хвост дракона. Огромный Бонифаций, напрягаясь изо всех сил, тянул канат в свою сторону, а Артур с Кольбертом пытались снять левитацию с гриффиндорцев, но ветер, вызванный Эли, оказался сильнее и дотянул всю цепочку противников до самой середины поляны, где ноги Бонифация смели на своём пути несчастный одуванчик.
Все вокруг восторженно зааплодировали, и команды разошлись, чтобы вернуть себя и свою одежду в прежний вид. Йодль тем временем поручил старостам унести канат и привести поляну в порядок перед следующим испытанием. Берна смотрела, как Мартин убирает палочкой борозды, оставленные ногами Бонифация, пока Йодль опрокидывает в себя кружку с элем, поднесённую Дороти Рассел. Он вообще будет в состоянии поженить Эли и Эйриан, когда придёт время? В смысле, если оно придёт, ухмыльнулась внутри Терция, а Берна непроизвольно погладила рукой сумку, где лежал заветный свиток.
— Второе испытание представит нам ученица из Слизерина, достопочтенная Камилла Паркинсон! — закричал с новыми силами Йодль, и Камилла, ухмыляясь, вышла вперёд с большим чёрным мешком в руках.
— Элиезер Макгаффин, — сказала она, тоже усиливая голос. — Сейчас ты должен будешь доказать, что не зря носишь килт и что в тебе течёт шотландская кровь!
— Ну, не только шотландская, — смущённо проговорил Эли.
— Мы будем проверять шотландскую, — грозно сказала Камилла и выставила вперёд руку с мешком. — Так вот, тут находится тот предмет шотландской гордости, который больше всего не любят студенты Хогвартса. Что это, по-твоему?
— Хаггис! — закричал кто-то из зрителей. — Макгаффин сейчас будет есть хаггис!
Эли задумчиво посмотрел на мешок, и Берна тоже пригляделась, отмечая, что внутри находится какой-то большой предмет странной формы. Неужели это…
— Побудочная волынка? — предположил Эли. — Вообще-то, мне её песни нравятся.
Зрители заревели, когда Камилла вытащила из мешка пузатую волынку, с торчащими из неё трубками, одна из которых явно была сработана из чистого серебра. Камилла подняла её над головой, прямо как Персей — голову Медузы Горгоны, подумалось Берне, но Терция не одобрила эту ассоциацию. Камилла тем временем продолжала.
— Каждый истинный шотландец должен уметь танцевать под звуки волынки. Вот твоё задание, Элиезер. Пока играет волынка, я и мои подруги будем показывать движения, которые кто-то из твоей команды должен немедленно повторить. Тот, кто ошибся, выбывает. Если команда замешкалась дольше, чем на восемь тактов, и никто не начал повторять, один из команды выбывает. Твоя же задача — продержаться до конца мелодии. Всё понятно?
Берна глянула на Эли и прыснула — на его лице ясно читался ужас. Также какая-то суматоха происходила в команде его товарищей — не Этьен ли это пытается позорно сбежать с поля боя? Вот и аукнется ему сейчас та Таранталлегра, которой он зачаровал Криспина! А за Камиллой уже выстраивались Эмеральдина Сэлвин, Илария Кеттриддж, Роберта Флинн, Грайне Долан и Элизабет Грин — все, как одна, с улыбками до ушей и настроенные затанцевать противников до смерти. Давно они готовили движения, интересно? Берна глянула на товарищей жениха: они и правда выходили с такими лицами, как будто им предстоит пасть в этом бою. Последним вышел Этьен, а когда он занял позицию, Камилла прикоснулась палочкой к волынке, и та плавно поднялась в воздух над их головами. Мелодия полилась сначала медленно, а потом всё быстрее, свиваясь в музыкальный узор джиги — Берна стала непроизвольно отбивать ногой ритм. Камилла ступила вперёд, подняв обе руки над головой, и приняла стойку для хайленд-флинга. И началось…
— Ущипни меня, Берна, я сплю и вижу сон, — сказала подошедшая к Берне Мэгги. — Спорим, что Этьен вылетит первым.
— Не успели, — ответила Берна, глядя, как Этьен уходит с поляны после ошибки во флинге. — Тебе придётся наложить на него Обливиатус, чтобы сей позор не мучал его до конца дней.
— Ладно, тогда спорим, что Конал продержится до конца. И Эли, конечно, тоже.
— Ставлю на Бенедикта, — послышался голос Айлин. — Он, между прочим, отлично танцует.
— Сейчас посмотрим, — сказала Берна. — Я ставлю на Адама.
Но Адам вылетел вторым, хотя и не из-за неудачного движения, а потому, что ирландка Грайне Долан выдала такой замысловатый танец, что команда замешкалась, и никто не решился даже попытаться это повторить. Мелодия волынки сотрясала поляну — многие хлопали в такт, и краем глаза Берна увидала, что профессор Тормод пустился в пляс с профессором Дервент. Учителя уже начали пить за здоровье молодых, несомненно.
— Что я говорила! — радостно воскликнула Айлин, когда Бенедикт ловко повторил связку шагов Элизабет, и поляна взорвалась аплодисментами. Мэтр Йодль суетился вокруг только что прибывших музыкантов, и вскоре те взялись за инструменты и начали подыгрывать волынке.
— Отлично! — сказала Мэгги, когда Конал не менее искусно повторил танец Роберты. Теперь вперёд вышли Илария и Эмма и переглянулись.
— Что, они вдвоём будут танцевать? Ничего себе! — сказала Айлин.
Их парный танец, однако, оказался совсем несложным — такое все плясали не раз на балах — но под конец Илария выпустила что-то из руки — золотой снитч? — а Эмма подпрыгнула и ловко поймала его одной рукой. Затем она подошла к растерявшимся противникам и вложила снитч в ладонь Бенедикта. Конал и Бенедикт пришли в себя и пустились в пляс, и под конец Бен разжал ладонь. Снитч метнулся вверх, Конал прыгнул, а Эли и Бен выхватили палочки и подняли его ещё выше при помощи Вингардиум Левиоса, но снитч в этот раз оказался увёртливее, и рука Конала сомкнулась на пустоте
— Эх, нечестно, — проговорила Айлин, глядя, как Бен и Конал уходят с поляны. Вперёд снова вышла Камилла. Берна с удивлением отметила, что у неё забилось сердце, и она переживает за Эли. Хоть бы справился…
Музыканты почувствовали момент, и все инструменты затихли, кроме барабанов. Под их грозный бой и под триумфальные перекаты волынки, Камилла вытащила обе палочки и снова отбила ногами флинг, выбросив в конце в воздух огненные буквы при помощи Флаграте. Слова «Draco Dormiens» завертелись над её головой, и после секундной паузы Эли пустился в пляс. Толпа заревела, осознав, что он танцует не хуже Камиллы и повторяет её движения в точности, а в конце, под уже затихающие аккорды музыки, он выпустил из своих двух палочек слова «Nunquam Titillandus», которые прицепились к словам Камиллы в нужном месте, и огненный девиз Хогвартса засиял над поляной. Берна, не стесняясь, закричала «Макгаффин!» вместе со всеми вокруг и захлопала в ладоши.
— Он истинный шотландец, как и истинный студент Хогвартса, — орал мэтр Йодль. — Осталось одно испытание — посмотрим, сможет ли Элиезер узнать свою невесту среди семерых одинаковых девушек.
И семь Эйриан в жёлтых платьях появились на поляне. Все смолкли, пытаясь разглядеть их и найти хоть какие-то отличия, но девушки были точными копиями друг друга, вплоть до последней маргаритки в венках. Эли направился было к ним, но Йодль его остановил:
— Во избежание слишком лёгких путей, например, легилименции, жених не должен приближаться к невестам ближе, чем на десять футов. Также девушки не смогут ответить на его вопросы — на них наложили Силенсио.
— Мне хоть говорить можно? — спросил Эли.
