Когда они поднялись из подвалов на первый этаж, вокруг начали появляться студенты, махавшие руками и порой вызывавшие из палочек имена «Эйриан» и «Элиезер» при помощи Флаграте. Портреты на стенах не отставали: они приветствовали процессию, размахивали руками и запускали из палочек цветы, звёзды и искры, которые оставались, правда, внутри портретов и исчезали через пару секунд. Берна отметила, что даже портрет Салазара Слизерина изобразил на надменном лице некое подобие улыбки и прошипел что-то неразборчивое — видимо, то ли поздравил, то ли проклял Эйриан на змеином. Парселоречь, поправил сэр Зануда. Вот бы и её разучить, эту змеиную парселоречь, мечтательно сказала Терция.

Группа встречающих во главе с родителями Эйриан уже показалась впереди: празднично облачённый господин Аспинуолл переминался с ноги на ногу, а рядом стояла, улыбаясь во весь рот его жена, светловолосая валлийка, — до чего же Эйриан на неё похожа! подумала Берна. С ними был ещё маг помоложе — видимо, это и есть Тедди, дядя Эйриан. Однако дойти до них процессии не довелось — портрет Цирцеи под радостное хрюканье изображённых на нём поросят распахнулся, открывая тайный проход, и оттуда высыпала ватага во главе с Криспином Оллертоном. Они навели палочки на процессию, и Криспин торжественно произнёс:

— Сопротивление бесполезно. Если вы даже попробуете вытащить палочки, мы вынуждены будем превратить вас в жаб.

— Да я вообще забыл сегодня палочки! В другом тартане остались, — виновато протянул профессор Макфасти, и Берна выпустила вперёд сэра Зануду, чтобы не захохотать.

Криспин и Дуглас выхватили у него Эйриан и утащили её в проход, и портрет эффектно захлопнулся за ними.

— В жаб? — с недовольством произнесла Цирцея. — Никакого чувства стиля!

— А мы что теперь должны делать? — прошептала Мэгги, поправляя съезжающий ей на уши венок.

— Ну как что, — сказал профессор Макфасти. — Заберём родичей Эйриан и отправимся на поляну у Старого Дуба. Надеюсь, гости там уже собираются, а эльфы похлопотали об угощении!

— Ура! — прокричали подружки невесты, а Берна ощутила, как вибрирует в кармане свиток. И в самом деле, ура!

*

Низкие деревянные столики с угощением расположились по краям поляны, и вокруг них толпились учителя Хогвартса (которые, по традиции, не вмешивались в происходящее на студенческой свадьбе, кроме крайних случаев, а лишь наедались и напивались на ней), ученики, родители и другие приглашённые. Гости прибывали, и поляна заполнялась смехом и криками, а потом под всеобщие возгласы одобрения профессор Яга и Перенель вышли из рощи, ведя за собой вереницы фей, подкрашенных в жёлтый и синий цвета и переливающихся в ярких солнечных лучах. Берна подставила лицо солнцу: день был идеальным — солнечным, но не жарким. По небу медленно плыли пушистые белые облака. Но расслабляться было рано: из сообщения, появившегося на свитке, Берна знала, что похищенную невесту разыщут очень быстро.

И вот с южной стороны к поляне прилетела целая стая студентов на мётлах: Берна разглядела похитителей, к которым присоединился почти весь Гриффиндор, а также Эли и его товарищей. Берна отметила, что команда поддержки жениха, как и он сам, были в венках — и она уже знала, что это вовсе не для красоты, а для отслеживания всех окрестностей замка, как Этьен делал год назад во время Майского ритуала. Понятно, что невесту нашли за считанные минуты. Тем временем все новоприбывшие приземлились, а Криспин подлетел к мэтру Йодлю, чей плащ, гиацинтовый в этот раз, снова клубился подобно туманам на границе миров. Затем над поляной прозвенел его усиленный Сонорусом голос.

— Дорогие гости! Прошу вашего внимания! — орал Йодль. — Несмотря на то, что жених быстро разыскал украденную у него невесту, так просто он её назад не получит. Уважаемые похитители желают проверить, достоин ли он нашей дорогой Эйриан, а посему прямо сейчас, на этой поляне, ему придётся пройти сложнейшие испытания! Поприветствуем же наших отважных героев!

Поляна взорвалась возгласами и хлопками, и тонкий слух Берны уловил в общей какофонии звонкий детский голос, перекрикивающий другие своим воодушевлённым «Эли!!». Она пригляделась и увидала мальчика лет пяти-шести, который подпрыгивал и размахивал руками, а рядом с ним стояла девочка постарше, которая что-то шептала малышу на ухо. Так вот они какие, легендарные младшие Макгаффины, прошептала Берна и пробралась сквозь толпу поближе к ним, чтобы рассмотреть. Мальчик показался ей просто неприлично миловидным с его большими светлыми глазами, подчёркнутыми чёрными ресницами, и розовыми губами. Он был похож на Эли, хоть его русые волосы были немного темнее, но при этом выглядел куда ярче и… Берна поискала слово, и Терция услужливо ей его подбросила: напористее. А вот его сестра, наоборот, показалась Берне невзрачной, а её косички с вплетёнными в них цветами — слишком детскими и нелепыми. И, тем не менее, этот ребёнок выдал пророчество, которое нынче у всех на устах. Кроме, пожалуй, мэтра Йодля. Его уста заняты другим.

— Первое испытание — перетягивание каната, — кричал Йодль, у которого в руках появился похожий на огромную змею канат. — Напомню собравшимся правила: на нашем чудесном канате есть три отметины — одна по центру и ещё две на равных расстояниях от неё.

Йодль навёл палочку на один из одуванчиков под своими ногами и увеличил его до трёх футов в высоту, а затем наложил Дуро, превратив цветок в стража центра поляны.

— Главную отметину я располагаю вот тут, по центру, а нашим героям нужно будет тянуть канат на себя до тех пор, пока отметина противников не окажется над одуванчиком. Подвергать магии канат и центр поляны — нельзя! Отпускать полностью канат нельзя — хотя бы одна рука должна быть на нём!

Бедный Этьен, подумала Берна. Колдовать одной палочкой? Как он это переживёт? Она нашла взглядом товарищей жениха: конечно же, они уже сгрудились, обсуждая стратегию. Этьен уже чертил что-то пером на пергаменте, в который слегка озадаченно смотрели Конал и Бэзил. Эли, Бенедикт и Адам, напротив, выглядели вполне уверенно и перебрасывались коротким фразами. Эли отлично смотрелся в синем с бронзой килте и в венке, снисходительно отметила леди Берна, а затем перевела взгляд на уже выстраивающихся возле каната похитителей. Героический Криспин, само собой, Дуглас и Эрик, куда же без них. Коренастая фигура Артура с широко расставленными ногами и сложенными впереди руками излучала уверенность. За ним стояли слегка смущённый Кольберт Тутхил из Хаффлпаффа и возвышающийся над всеми ними Бонифаций Белби. Этого явно из-за роста и веса взяли, хмыкнула Берна. Он ведь один — как Эли, Дуглас и Эрик вместе взятые. Вот только поможет ли это похитителям?

По команде Йодля противники подошли к канату и взялись за него обеими руками. Берна обратила внимание, что Конал, Адам и Бэзил расположились в самом конце, а Эли — перед ними. Что же они задумали? Бенедикт и Этьен, напротив, были в цепочке первыми. У противников первыми ухватилась за канат гриффиндорская тройка, а в самом конце маячил Бонифаций. Йодль выкрикнул «Поехали!», и Берна навострила уши, чтобы не пропустить заклинания, которые сейчас, несомненно, полетят с обеих сторон. И они полетели!

Хиларитусы сорвались с палочек первыми и полетели явно в Этьена — кто бы сомневался! Берна высказалась бы по этому поводу, если бы рядом стояла Мелюзина, но её, конечно, на свадьбе да и вообще в Хогвартсе не было. Берна вздохнула и принялась наблюдать за перетягиванием дальше: чары гриффиндорцев натолкнулись на защиту, выставленную Беном, а Этьен, судя по всему, попал по Криспину Таранталлегрой, поскольку тот выделывал что-то невообразимое ногами, с трудом держась за канат. Центральная отметина поползла в сторону Эли и товарищей. Но тут что-то начало происходить с Бонифацием, в которого целились палочками Артур и Кольберт: теперь он уже не просто возвышался над всеми, а превращался в великана. Энгоргио, догадалась Берна и глянула на отметину: теперь она уже ползла в сторону похитителей, и опасный рубеж приближался довольно быстро. Поляна ревела, и возгласы, подбадривающие жениха с товарищами, слышались со всех сторон. Что они себе думают? заволновалась Берна. Не могли и сами сделать из кого-нибудь тролля — хоть бы из Конала?