Литмир - Электронная Библиотека

Седрик де Сен-Клер, вечер

Он очнулся с шумом в голове и с целым костром эмоций, которые накладывались одна на другую. Прежде всего, где он? В помещении, где он находился, царил полумрак, но он разглядел высокий полоток прямо над собой. Он лежал на чём-то мягком, но повернуться и рассмотреть помещение он не смог. Он вообще не смог двинуть и пальцем. Петрификус Тоталус? Видимо, он. Палочек в руках не было. И, судя по ощущениям, он был без плаща и связан. Гнев вырвался из костра эмоций, но потом его накрыла другая — Гертруда в опасности! Тревога и страх завертелись в одном хороводе с невыносимым бессилием. Ну уж нет, сказал Храбрец. Не бессилие. И Петрификус, и верёвки я смогу скинуть при помощи Эмансипаре без палочек и без слов. Вот только, что дальше? Аппарировать без палочек он не пробовал, но это не ощущается невозможным. Но где он, в конце концов?

— Дорогой господин де Сен-Клер, вы, как я вижу, пришли в себя? — услыхал он голос Мортимера Роула, и гнев снова накрыл все остальные эмоции, а внутренние волки вышли из своих укрытый. — Тысяча извинений за причинённые неудобства. Мне право же, очень жаль, но я смею вас заверить, что всё уже очень скоро закончится. Особенно если вы будете нам содействовать.

— Что вам от меня надо? — проговорил Седрик, ощущая, как гнев превращается в огонь внутри него — он сейчас вполне может сбросить с себя чары. Дождись хотя бы его ответа, сказал Мудрец. Надо понимать, что происходит.

— Одной малости: вы очень скоро всё поймёте. Но для начала — не угодно ли вам будет снять защитные заклинания с вот этой чудесной склянки? Я для этого сниму с вас Петрификус Тоталус, конечно же, — вы уж простите меня за него. Но заверяю вас: вы не сможете аппарировать отсюда — кабинет защищён Мунитусом. И, смею надеяться, вам, как магу крайне благоразумному, не придёт в голову совершать разные глупости — к примеру, нападать на нас? Поверьте, это будет напрасной тратой ваших драгоценных сил. Фините Инкантатем.

Седрик почувствовал, что может снова шевелиться, и поднялся — связана была только верхняя часть тела, так что он смог сесть на диване, на котором он находился и оглядеться. Кабинет господина Роула, судя по всему. На стенах — множество картин, и на большинстве из них — семейство Роулов или же просто их дети, Мелюзина и сын, — как же его звали? Впрочем, неважно. Что им нужно от него? На длинном столе лежали его вещи, вынутые из сумки-вместилища, а также обе его палочки. Седрик прикинул расстояние.

— Очень не советую вам что-либо предпринимать, — сказал Мортимер Роул, наведя палочку на Седрика. — Просто снимите заклинания со склянки с пламенем.

Пламя китайского огнешара переливалось рубиновым огнём в своём сосуде. Вестигорем Гертруды! подумал Седрик и тут же вспомнил, что она не обновляла его больше пяти дней. Его собственные чары — Инфрагилис, Фригус, уточнённое Репелло и руна владения — он обновил сегодня утром.

— Что вы хотите с ним сделать? — спросил Седрик.

— Нечто весьма занимательное, — начал было господин Роул, но его оборвал другой голос.

— Наложи на него Империус, — тихо произнесла госпожа Роул. — И достаточно болтовни. Время не ждёт.

— Империо!

Заклинание ворвалось в его внутренний ландшафт как нежный летний бриз, несущий спокойствие и облегчение. Впустить его — и не нужно будет ни о чём переживать, и не придётся слышать этот ужасающий рокот опасности, угрожающей где-то Гертруде. Впустить — и расслабиться, как от глотка вина, вырваться из плена гнева, страха и отчаянья. Впустить… Нет, не впустим — и внутренние волки оскалили клыки с глухим рычанием. Бриз затрепыхался пойманной в силки птицей, и волки окружили её со всех сторон. Храбрец наконец собрал свой гнев в огромный огненный шар и метнул в шипящий и пытающийся вырваться бриз. Вспышка осветила всё вокруг рубиновым светом, и вторжение в его разум прекратилось.

— Боюсь, дорогая, наш гость не хочет нам содействовать, — проговорил Мортимер Роул, тяжело дыша, и голос его потерял остатки дружелюбия. — Он сопротивляется Империо. Не так ли, любезный господин де Сен-Клер? Вы не внимаете голосу разума и чините препятствия. Право же, вы делаете только хуже и нам, и себе. Вы ведь понимаете, что вы в нашей власти, и мы сможем сделать с вами, что угодно, как, например… вот с этим чудесным инструментом. Вингардиум Левиоса!

Лютня Седрика, лежавшая на столе среди прочих его вещей, поднялась в воздух и медленно поплыла в дальний угол комнаты. Затем прозвучало Экспульсо, и с жалобным аккордом лютня разорвалась на сотни обломков. Седрик ощутил новую волну гнева и велел Храбрецу готовить из неё следующий снаряд.

— До чего жаль… Но инструмент, конечно, можно завести и новый. Но вот если сломать, к примеру, пальцы, да так, что потом кости заново уже не собрать и не срастить…

Дверь скрипнула, и в кабинет проскользнула Августа Лестранж. Она подошла к госпоже Роул и проговорила тихо:

— Мама, ты же обещала, что мы ему не причиним вреда…

— Да, милая, конечно. Папа всего лишь шутит. Мы лишь сделаем то, что собирались, и никто, никто не пострадает. Как мы и обещали. Всем будет только лучше. Жаль, что господин де Сен-Клер этого пока не осознал…

Седрик недоумённо смотрел на Августу — что тут происходит? Лишь бы это не наложенный на него Конфундус, ибо тогда уже совсем непонятно, что делать. На всякий случай Храбрец распустил огненный шар туманом, который начал обволакивать внутренний ландшафт, сжигая всё лишнее, а Певец прошептал «Игнис Мирабилис», от которого волки спряталась в тени и пещеры. Вот это зря, сказал Мудрец. Волки ещё могут пригодиться, судя по всему. Пусть будут наготове.

— Придётся нам снять защиту самим, Мортимер, — произнесла госпожа Роул.

— На это уйдёт много сил, Элианора.

— Ничего, укрепляющим мы запаслись. К тому же, почему бы это не сделать Мелюзине? Давай, милая, усиленное Фините на всё, кроме Инфрагилиса — нам он не мешает, а руну придётся стереть усиленным и уточнённым Тергео. И не волнуйся — у тебя всё получится, а после этого — выпьешь укрепляющее.

Пока они это обсуждали, Седрик снова ушёл в свои мысли. А если вызвать патронуса? закричал Певец. Это возможно и без палочки, если напрячь воображение изо всех сил. Ведь случались с нами патронусы без палочек и слов? Случались, признал Мудрец, но ты и правда думаешь, что в таких условиях ты сможешь достичь необходимого эмоционального состояния? После ссоры с Гертрудой? Когда она в опасности, и ты не можешь ей помочь, будучи в плену у этих психопатов, которые непонятно что задумали, и сломали твою лютню? Спасибо, что напомнил, прошептал Певец. И всё же стоит попробовать. Если послать — то кому? Не Гертруде — ведь непонятно, что с ней сейчас, — а Айдану. Допустим, всего два слова, чтобы сказать, где я. И план Роулов, какой бы он ни был, сорвётся. А стоит мне вырваться отсюда, я смогу помочь Гертруде! Вот об этом я и буду думать. Образ Гертруды, живой и невредимой, обнимающей его, благодарящей за спасение и говорящей, что теперь она его от себя не отпустит ни на шаг, заполнил его мысли — он добавлял ещё слов и эмоций в эту сцену, пока не забыл, где он находится, и что происходит вокруг. Серебристый дракон возник перед ним…

— Скажи Айдану, что…

— Я, Мортимер Роул из Благородного рода Роулов, вызываю свой древний меч, Луцис Гладиус! — невероятно, как быстро можно это сказать.

— …я нахожусь в замке Роулов, — договорил Седрик, но господин Роул взмахнул светящимся мечом и зацепил крыло патронуса. Седрик ощутил уже знакомое ему жалящее чувство, и патронус потух. Роул наложил на него Силенсио и Петрификус Тоталус, и Седрик чуть не захлебнулся нахлынувшим отчаянием, а Элианора Роул подошла к склянке с огнём, с которой уже заканчивала возиться Августа. Нет, не Августа — черты её расплылись и преобразились, тёмные волосы сменились рыжеватыми, и постепенно девочка превратилась в Мелюзину Роул — каких здесь десятки на картинах. Госпожа Роул обняла её и сказала:

— Ты молодец! Что бы мы без тебя делали!

116
{"b":"676328","o":1}