— Что? — спросила её Гертруда. — Что не так на этот раз?

— Господин не любит, когда едят где-либо в замке, кроме обеденного зала, - произнесла Фасси со смесью почтения и раздражения в голосе. Мол, такие элементарные вещи — ещё и объяснять надо.

— А как господин относится к поеданию яблок на лесных полянах и берегах озёр, Фасси? Не возражает?

— Фасси не имела чести узнать мнение господина по этому вопросу.

— Что ж, тогда установим это экспериментальным путём. Соберёшь мне корзинку со снедью, Фасси?

— Как вам будет угодно, госпожа.

Картина сменилась на другую — кажется, более позднюю.

Промозглым октябрьским днём Гертруда сидела на подоконнике в библиотеке, закутавшись в плед и читая сочинение об основателях Хогвартса. Она так увлеклась, что не заметила, как рядом с ней оказался Ричард.

— Твоя бесшумность порой просто поразительна.

— Люблю тебя удивлять, дорогая. Почему ты сидишь на окне? Чем тебе не угодили кресла?

— Мне и тут хорошо, Ричард.

Тем временем он подозвал к себе Крофти. Гертруде всегда казалось, что этот эльф — себе на уме. Когда он медленно проходил по библиотеке со стопкой фолиантов в руках, глядя на неё искоса и что-то бормоча под нос, ей становилось слегка не по себе.

— Вот несколько новых книг, Крофти. Пусть Шерли впишет их в оба каталога, а ты — подберёшь для них место и отчитаешься мне. Я проверю.

— Да, господин. Крофти всё сделает в лучшем виде, мой господин.

Новое воспоминание. Опоздав в очередной раз после утренней прогулки на завтрак, Гертруда забралась на кухню, чтобы перехватить что-то поесть. Старый домовик Уиспи протянул ей ломоть рыбного пирога — в отличие от других, он воспринимал её как данность и никогда не демонстрировал недовольства её поведением. Она принялась за пирог, но тут в кухню заплыла её свекровь, Розамунда Гринграсс, и Гертруда замерла на месте. Аппарировать отсюда? Нет, уже поздно. Остаётся сидеть и жевать.

— Фасси, милая, — заворковала госпожа Гринграсс медовым голосом, — заварной крем был восхитительный, ласточка моя. Что бы мы без тебя делали? Подкрась его только в следующий раз лучше.

— Непременно, непременно, госпожа, - затараторила Фасси.

— Уэйли — это ты начищал серебро, сокровище моё?

— Уэйли очень старался, госпожа, — ответил тот, и Гертруда услышала, что голос его задрожал.

— Похвально, Уэйли, что ты старался, - после этих слов последовала многозначительная пауза, и Уэйли разразился рыданиями.

— А ты, Уиспи, драгоценный наш, чем занят?

— Уиспи прибирается, госпожа. Уиспи чистит котлы. Уиспи никогда не отлынивает.

— Уиспи, наш бесценный слуга, что-то слишком много говорит — стареет, не иначе. Впрочем, такова жизнь, не правда ли, Уиспи? Возможно, наша чудесная коллекция голов домовиков скоро украсится ещё одним экземпляром.

Гертруда чуть не подавилась при этом — вдоль той стены, где висели в ряд отрубленные головы эльфов, служивших нескольким поколениям Гринграссов, она старалась лишний раз не проходить, но при этом всё равно не осознавала, что она может пополниться новым «трофеем» вот так просто — потому что госпожа Гринграсс решила, что пора. Свекровь бросила презрительный взгляд в её сторону, но ничего не сказала.

Очертания кухни сменились кабинетом Ричарда. Гертруда разглядывала причудливо украшенный пенсив, который Ричард недавно купил за огромные деньги, и рассеянно слушала, как супруг говорит ей про свои планы на неделю.

— И, конечно, главное, что завтра прибывает из Лондона господин Уолш. Будь готова. Он начнёт с тебя.

— Господин Уолш? Это ещё кто? Что он начнёт?

— Гертруда, ты, должно быть, издеваешься? — произнёс Ричард ядовитым тоном. — Я говорил тебе дважды, если не трижды, что пригласил художника, чтобы он написал наши портреты. Лучшего мастера в Британии.

— Ричард, ты мне ничего не говорил про портреты! — ошеломлённо ответила Гертруда. Она бывала порой рассеяна, но не настолько!

— Тебе стоит внимательнее относиться к своему супругу, дорогая. Я начинаю думать, что я для тебя играю роль, сходную с мебелью в этом замке.

Гертруда прогнала воспоминание, но зелье зацепилось за тему портретов. Она увидала себя в коридоре возле бального зала, который господин Уолш облюбовал для работы из-за отменного освещения. Портрет Гертруды уже был готов — ей показалось, что он вышел чересчур напыщенным, но вслух она этого не сказала, ибо художник явно считал, что написал шедевр. А сейчас Ричард стоял перед дверью зала, и к нему подошла Шерли, держа что-то в руке.

— Спасибо, Шерли. Отлично. Вот видишь — а ты боялась, что разобьёшь. Тебе — хоть жизнь доверить можно, не то, что это.

И Ричард зашёл в зал, где провёл потом весь день в обществе художника, а Шерли стояла у дверей и не пускала никого внутрь.

Ещё одно воспоминание: день, когда голова старого Уиспи всё-таки перекочевала на стену замка. Гертруда хотела сбежать на день и не видеть этого всего, но Ричард настоял, чтобы она участвовала в церемонии. И вот госпожа Гринграсс торжественно водружает на стену доску из красного дерева, в центре которой прикреплена сморщенная голова Уиспи с потухшими, бессмысленными глазами. Гертруда отводит взгляд и смотрит на эльфов, стоящих в ряд и следящих за каждым движением хозяйки замка. Уэйли весь в слезах, Фасси перебирает длинными пальцами бахрому на парадной наволочке, в которую она нарядилась, юная Рози, совсем ещё ребёнок, распахнула глаза и округлила рот. Крофти что-то бормочет под нос и снова искоса смотрит на Гертруду — как же он надоел! Шерли же выглядит вдохновенной и сверкает глазами. Но она смотрит не на голову Уиспи, а на Ричарда — с обожанием.

Гертруда ощутила, что у неё начинает кружиться голова, и она поднесла обе руки к пламени. Рисунок огня перед глазами стал распадаться на соцветия узоров, каждый из которых вызывал краткие воспоминания, тут же сгоравшие и рассыпающиеся искрами. Сосредоточься, говорила она себе. Интересно, признают ли её эльфы хозяйкой замка после того, как она передала его совету Конфигурации? Она не пробовала давать им команды с тех пор. Ничего, сейчас узнаем. В конце концов, она тоже член совета, так что ослушаться её прямого приказа они не смогут. Преодолевая тошноту и головокружение, она поднялась и направилась к двери — и столкнулась там с Айданом.

— Гертруда, усыпальница Ричарда никем не тронута — я наложил защиту. Магенильда не может заниматься эльфами, потому что она на совете — там много всего происходит сейчас. Я с Перенель сам их собрал — всех, кроме…

— Шерли?

— Да, кроме неё.

— Айдан, мне нужен гармонизатор, который сварил Меаллан. Ты можешь за ним отправиться?

— Давай вызовем Меаллана сюда с ним — так быстрее будет.

— Мне кажется, он тут не бывал и не сможет переместиться. Надёжнее будет, если за ним отправишься ты.

— Хорошо, Гертруда. Пожалуйста, жди меня тут и ничего не предпринимай.

Когда он исчез, Гертруда громко сказала в пустоту замка.

— Шерли! Явись сюда немедленно.

После небольшой паузы, домовичка возникла перед ней и подняла на неё наполненные злобой глаза.

— Рассказывай, где находится Седрик де Сен-Клер, немедленно.

Шерли оскалилась, но при этом начала говорить. Тут в коридоре послышались шаги, Шерли зажала себе рот обеими руками, а Гертруда обернулась и увидала Августу Лестранж. Та спешила к ней — с каким-то фиалом в руках. И кажется, со слезами на глазах.

— Профессор Госхок, — проговорила она в крайнем волнении, протягивая ей фиал. — Скорее, выпейте. Это гармонизатор. Его передал вам Этьен.

— Августа, откуда… — впрочем, терять время было незачем, решила Гертруда и навела палочку на фиал. Специалис Ревелио дался ей мучительно, но ещё хуже было то, что она увидала при его помощи. Она подняла палочку на Августу, но та была быстрее.

— Конфундо!

Мир завертелся перед глазами — облик Августы, на чьем лице появилась лёгкая улыбка, наложился на заострённые черты Шерли, фиал ожил и запорхал перед ней, как красующаяся фея, а коридор пополз под её ногами огромной змеёй. Где-то далеко чувство опасности распахнуло огромные крылья и взмыло в тёмное небо, и раздался крик Седрика, зовущего её по имени, озаряя пылающим фениксом наваливающуюся на неё ночь.