Явно что-то случилось между ней и Седриком — самое время ей сказать, что я готов её выслушать и помочь. Или хотя бы поддержать. «Хватит уже меня опекать, Меаллан. Я разберусь сама», донёсся издалека голос Конлы Проклятого, передразнивающий Гертруду. «Ясно же тебе сказали. И ты уже сделал то, что ей надо было от тебя. Передал пророчество. Теперь уходи». Но я тянул время и не уходил — ждал малейшей зацепки, чтобы предложить свою помощь — взгляда, слова, жеста. Но Гертруда молчала, и пауза затягивалась. Видимо, ничего не остаётся — только уйти.
— Что ж, не буду тебя больше отвлекать.
Она только кивнула в ответ, и я пошёл к двери. Выходя, я ещё раз взглянул на тёмный силуэт на фоне окна и на парящие вокруг свечи. Гертруда забралась на подоконник с ногами, подтянув их к себе и обхватив руками. И снова она показалась мне нуждающейся в защите и излучающей неуверенность. Даже страх. Или это мой собственный страх? Вот именно, завопил Конла, страх! — и с этим криком в душе я вышел из её кабинета и беззвучно прикрыл дверь, а внутри меня снова разыгрался шторм, и белая пена полетела из бороды Мананнана на истерзанный волнами берег. Я ещё немного помедлил рядом с дверью, прислонившись спиной к стене, а затем отправился в кабинет зельеваренья.
Берна Макмиллан, день
До выхода на уборку территорий оставался ещё час, и нужно было чем-то себя занять. Сидя в гостиной своего Дома и слушая в пол-уха, как слизеринцы обсуждают последние новости, Берна достала свои записи, над которыми работала теперь ежедневно. Скоро Моргане придётся смириться с тем, что Берну не в чем будет упрекнуть.
— Из-за этой войны теперь, того и гляди, отменят Триволшебный турнир на следующий год, — с сожалением протянул Бонифаций Белби.
— Главное, чтобы квиддич не отменили, — ответил ему Артур, и Берна мысленно закатила глаза.
— Ты что, не знаешь? — язвительно сказала Ипполита Нотт. — Если в Хогвартсе будут проводить Триволшебный турнир, то с чемпионатом по квиддичу можешь на год распрощаться.
Артур начал проклинать жестокую судьбу, ибо он собирался в свой последний год в Хогвартсе любой ценой обеспечить победу Слизерина в чемпионате. А нынче их команда в отборочных матчах разгромила только Хаффлпафф, так что в финал она не прошла. Победа в чемпионате достанется теперь либо Рейвенкло, либо Гриффиндору.
— А при таком раскладе лучше бы они отменили финал в этом сезоне, — буркнул Артур, — всё равно рейвы сыграли нечестно…
Берна перестала вслушиваться в разговор и занялась своими записями. Предметом её тайной гордости были многочисленные схемы и таблицы, которые она составила, вдохновляясь загадочными чертежами профессора Диггори. Только в её случае, подумала Берна, каждый элемент имел смысл, хоть и понятный только ей одной. Вот тут — ноты в нескольких октавах, расписанные по оттенкам. А вот это — запахи лунных фаз. Звуки английского языка и латыни во вкусовых градациях Берна считала венцом своих творений, и поэтому она собиралась освоить в ближайшее время ещё французский и, может быть, гэльский, чтобы расписать и их. Ирландский гэльский? педантично уточнил сэр Зануда, но Берна лишь тряхнула головой. С тех пор, как она узнала секрет профессора О’Донована, её влюблённость испарилась, как роса на солнцепёке. Её передёргивало от воспоминаний показанной шаром истории — иногда чуть ли не до судорог. А уж стоило профессору сбрить бороду, как он стал особенно похож на того юношу, что когда-то отказал жаждавшей его любви ведьме в алом с золотом платье. А не вернуться ли нам к схемам? сказал сэр Зануда. Сам спросил про ирландский гэльский, язвительно заметила леди Берна.
Берна развернула густо исписанный свиток с множеством зачёркнутых фраз и руной плодородия в углу и любовно погладила рукой написанное сверху заглавие «Извращение магических идей». Моргана называла это «искажение», но леди Берна считала, что данное слово недостаточно точно отражает суть. Исказить идею — это по части какого-нибудь Макфейла. Мы же их — сознательно извращаем. Воительница, переименованная недавно Берной в «Горгону Терцию», торжественно произнесла «Десять баллов Слизерину! Нет, все пятнадцать». Берна пробежалась глазами по свитку.
1. Зелёный Пояс. Идея: защита тела жизни. — Теневая идея: смертельная опасность для жизни. Варианты: Чёрный Пояс, Проклятое Ожерелье, Отравленный Плащ, Губительная Корона, Роковой Медальон.
2. Философский камень. Идея: закрепление трансфигурации чар. — Теневая идея: разрушение любых чар. Варианты: Камень разрушения чар, Камень магической нестабильности, Антимагический ледник, Пожирающая магию горгулья, Пожиратель магии.
3. Скунский камень. Идея: наследник трона, признание истинного короля Шотландии. — Теневая идея: раздор среди наследников шотландского трона. Варианты: Камень Раздора, Скала Предателей, Холм Макбета. (Макбет не был предателем!), Холм Джона де Ментейса[1].
4. Кубок Огня. Идея: заверение засвидетельствование клятв, отслеживание состязаний, признание истинности, установление истины. — Теневая идея: обман, клятвоотступничество, создание иллюзий и ложных идей. Варианты: Чаша Лжи, Горшок Графин Кувшин Иллюзий, Кубок Клятвоотступников.
5. Чаша Небес. Идея: высокие устремления. — Теневая идея: низменные желания, достижение корыстных целей за счёт других людей. Варианты: Теневой Грааль, Грааль-Хоркрукс.
Вопреки ожиданиям Берны, проще всего оказалось проверить потенциал целой теневой конфигурации, и, получив результат, она решила, что задание уже выполнено. Но Моргана отправила её проверять теперь каждый элемент по отдельности и, в случае успеха, генерировать все возможные детали его реализации. Вот тогда-то она и стала запускать в ход свои схемы, и работа с шаром превращалась в магическое путешествие, которое не хотелось заканчивать. Иногда шар сам вырывался из её рук и поднимался в воздух, медленно вертясь вокруг своей оси и испуская лёгкое сияние — на вкус совсем как патронус. Сложнее всего было не дать себе заниматься с шаром каждый день — но слишком уж убедительно профессор Диггори описала ей, чем это грозит. Но всё-таки раз в неделю — это нестерпимо мало. Берна не выдерживала и бралась за него раз в пять дней. Сегодня как раз подошёл черёд Теневого Грааля, самого сложного пункта. Нужно ещё раз продумать возможные детали, сразу включился сэр Зануда, и Берна принялась чёркать пером по пергаменту.
— Повезло Августе, — с завистью в голосе проговорила Илария Кеттридж, и Берна подняла глаза от свитка. — Её родители забрали на выходные — до того, как директриса устроила нам тут тюремный режим.
— Мелюзину тоже, — сказала Берна, которой леди Берна нашептала, что пора внести лепту в светский разговор. — Придётся теперь получить удовольствие от уборки под руководством Макфасти, чтобы потом с чистой совестью рассказать им, как много они потеряли.
— Августу точно родители забрали, а не жених умыкнул? — едко произнесла Эмма. — Может, ему не терпится уже с ней… уединиться?
Все вокруг захохотали, и Берна для виду тоже изобразила улыбку на лице, но внутри неё Воительница-Горгона рассекла пополам деревце с цветущими рододендронами. Нашли над чем смеяться, прошипела леди Берна. Подождите, вам всем родители скоро предложат брачные игры с бякоклешнями — посмотрим тогда, как засмеётесь.
— Шестой и пятый классы, на выход! — произнесла командным тоном кудрявая голова Сильвестра Гойла, заглянувшая в гостиную и тут же исчезнувшая снова.
И дня не пробыл старостой, а уже Юлий Цезарь, хмыкнула леди Берна. Спрятав свои свитки в сумку, она направилась вместе с остальными к выходу из подземелья, а Воительница-Горгона ещё пару раз лихо прошлась мечом по кусту, в точности повторяя те выпады, которым научил её когда-то Седрик де Сен-Клер.
Седрик де Сен-Клер, день
Ветер дул теперь, как скулящий щенок. Не то что ночью, когда он завывал стаей голодных волков… «Как ты, спинорожек?» прошептал Седрик, гладя рукой по отрогам скалы, напоминавшей ему хребет спящего дракона. «Надеюсь, не тоскуешь, как я». По озеру пробегала серебристая рябь, а над холмом, усыпанным первоцветом, возвышалась привычная взгляду громада Гринграсского замка, от вида которого волки в душе у Седрика завыли все разом.
