— Подпишите…

— Мисс Уизли, я вернусь и подпишу, пока проверьте, перечитайте…

— Нет! Я боюсь не успеть!

Аврор одарил её уставшим взглядом. Девушка дрожала в немой истерике и с мольбой протягивала пергамент. Пришлось поставить подпись. На лице его заходили желваки, однако он ничем другим не выдал своей сердитости. С делом Шеклболт направился к двери, у которой остановился и скривился. Кингсли не знал, что скорее сведёт его в могилу: этот скрип или низость преступников. Он ступил за порог и оторопел, а затем медленно расплылся в улыбке. Едва ли ему удалось бы вынести эту рыжую бестию ещё пару минут. Ему было ее жалко, однако относился он к ней как к гадюке, грызущей собственный хвост.

— Мисс Уизли, а вот и аврор по вашему делу! Как кстати вы подошли, знакомьтесь! — он повернулся к мужчине и передал дело с долей сожаления, а затем, понизив голову, прошептал: — полагаю, это будет тяжело для вас, Квентин. И как вы справляетесь?

Нельзя было сказать, расслышал ли Шарль, или ответил машинально. Он не сводил глаз с девушки. Его взгляд, обычно всегда горящий, полный вежливости и шутовства, заледенел. Пальцы Квентина сомкнулись на деле мисс Уизли, глаза пробежались по заявлению, а затем по синякам и отметинам на её замеревшем теле. Он осмотрел и медленно плавающие поддельные воспоминания, вдохнул прохладный воздух кабинета, который наполнил лёгкие, и проговорил тихо, спокойно, безэмоционально:

— Что ж, мисс Уизли, я хотел по-хорошему.

Кингсли оставил их наедине.

***

— Ну разве не чудесен вечер? — спросил Анри Матрикс. — Теперь мы смело можем заявить, что повзрослели! Пять лет прошло, пя-ять!

— Анри! — захихикала девушка. — Предки никогда не посчитают тебя серьёзным. Даже будь тебе сорок, ты не покажешься им достаточно адекватным! Оставь несбыточные мечты. Это жизнь, крошка моя, и ты, увы, в ней ба-л-бе-с!

Анри оскорблённо фыркнул.

— Кейт, единственный наследник этой академии я, и уж поверь: мои идеи приживутся. Смотри, сегодня, например, я пригласил самого Гарри Поттера и Невилла Лонгботтома, представляешь!

— Скажи ещё, что они пришли не к Грейнджер, а к твоей бабушке! — разразилась новым хохотом Кейт.

— Да важен сам факт, а не к кому! — возмущённый Анри посмотрел на сцену, где вот-вот вспыхнут огни, заиграет музыка и начнётся торжественная часть. Многолюдная толпа развлекалась разговорами. Среди них выпускников легко можно было узнать по шелестящим мантиям и кисточкам, свисающих с важных, словно кричащих о серьёзности полученных знаний, шляп. Впервые в истории Матрикса выпускной приобрёл настолько широкий масштаб. Разрешили приглашать гостей больше чем двух на выпускника, а залы украсили не только шёлковыми лентами, но и ажуром! Для такой консервативной академии, как Матрикс, это было вверх праздности. Прежде его традиции исходили из скромных воззрений, но как уже говорилось, сегодня иной случай!

— Вон, уже стоит, ты только глянь, Анри! — цокнула девица и прищурилась.

— Кто?

— Ну, глаза распахни!

— Да кто?!

— Да Грейнджер! Первая пойдёт. Лучшая ученица, этот синий чулок, ни друга, ни кавалера! — протянула надменно Кейт, а её верхняя губа невольно скривилась. — Бесит!

— А как же знаменитые Поттер с Уизли? Эта троица — не разлей вода!

Кейт залилась хохотом, а её хитрые глазёнки наполнились снисхождением.

— Да они войну пережили, наивный ты дурачок! Эти отношения не больше знакомства — ностальгия и бла-бла-бла, но не дружба, как у нас, например. В течении этих пяти лет они не общались, я более чем уверена.

Анри задумался, разглядывая волнующуюся Гермиону Грейнджер, которая то и дело поправляла кисточку и трогала кудри волос, походящие на шёлк в свете игривого пламени свечей. Румянец, вызванный предвкушением, шёл ей как никогда, а искреннее нетерпение вызывало влечение, которого в в пылком юноше было через край. Девушка увлекала загадочностью и обещала оказаться приятным подарком на выпускной. Во всяком случае Анри планировал попробовать недоступную героиню войны, иначе он не хозяин своей академии!

Помолчав, он скучающе протянул:

— Разве дружба нуждается в постоянстве?

Кейт раздражённо закатила глаза.

— Конечно, Анри! Либо ты постоянно изучаешь, как меняются интересы друга, либо он уже и не друг, а незнакомец!

— Но узнать друга не проблема, Кейт.

— Но может оказаться и так, что его интересы будут противоречить твоим, глупыш!

— И что?

— Он может стать врагом, Анри! Как ты не понимаешь?

— А разве не признак дружбы — принятие, а, Кейт? Скажи-ка, ты действительно думаешь, что друзей объединяют лишь общие интересы?

— Анри, — зарычала взбешённая девица, — что ты докопался? Если тебе нравится Грейнджер, так и скажи! Эта идиотка своим сухарским характером Снейпа упустила! А как говорят, он очень интересный мужчина! Сильнее самого Того-чьё-имя-нельзя-называть, представляешь?! Тебе до него далеко. Это же его аптеки «Мегнарио», да? Значит, он богат! А если богат и создал сеть аптек, значит, помогает людям, а следовательно, добр, а там и благороден! Вот же лохушка! Да так и надо этой надменной хогвартскй выскочке! Пусть сидит в своих книжках!

Они немного помолчали, но, погодя, Анри выдал:

— Я слышал, что этот Снейп, ну просто урод… Он — старик, — усмехнулся юноша, — так что не тебе сравнивать меня с ним. Да и Гермионе зачем нужен профессоришка? Я могу поверить, что старость влечёт к молодости, но что б наоборот! Ни-ког-да!

На этом их разговор окончился. Они из скуки продолжили поглядывать на одногруппницу.

До начала оставалось несколько минут. Высокие массивные двери держали бесстрастные лакеи. Гости всплывали в зал спокойным, светским шагом. Всеобщая атмосфера располагала к аристократическим ощущениям, тем самым, когда услаждают тщеславие и вы чувствуете себя почти герцогом. Стоило отдать должное академии, она умела проводить торжество, отдавая почёт каждому приглашённому и в равной степени.

Гермиона вытерла вспотевшие ладони о мантию и вышла к трибуне, когда голос ведущего пригласил её под восхищённые аплодисменты. Несмотря на яркое освещение сцены, настенные канделябры горели, и светлый зал не сливался в одно большое чёрное пятно, как было в Хогвартсе на фестивале. Этот свет также не препятствовал и поиску. Какому? Поиску звёзд, ведь Гарри Поттер и Невилл Лонгботтом где-то здесь! Помимо Грейнджер, глазами по залу блуждали выпускники и даже некоторые гости.

Не найдя друзей, Гермиона нерешительно улыбнулась и начала речь, которую заучила и которая теперь звучала лаконично, как песня. Пришлось выступать без поддержки, однако всё равно у неё захватывало дух, бил мандраж, глаза горели счастливым нетерпением. Этот выпускной в разы отличался от предыдущего. Сегодня был настоящий праздник: игра подходила к концу!

Девушка говорила о жизни, о любви, об уважении — всё шло по плану, соответствовало нормам. Никто так и не понял, почему она резко замолчала. Гермиона оборвалась, как шелест листвы, украденный ветром. Затихла, словно кто-то коснулся её губ, выхватил дыхание и забрал голос. Она замерла, и всё вокруг остановилось. От заклинания сонорус, которое усиливало громкость голоса, послышался тихий вздох. Как пробуждение от сна. От долголетнего сна в летнее, солнечное утро.

В зале пошли оглядки. Пополз шёпот. Многие усилили внимание к поискам знаменитостей. Они сканировали каждого, ища двух мальчишек и почему-то позабыв о том, что в героях войны были и другие. Им думалось, что, наконец-то, появились ожидаемые гости, что можно взять автограф и ненавязчиво познакомиться. Завести неплохие связи на выпускном — разве не чудесно ли?

Среди гостей находился один человек, который ни на мгновение не отвлёкся от речи мисс Грейнджер. Он стоял у стены. Любопытные взгляды его не замечали, но мужчина и не нуждался в этом. Он довольствовался одной парой пленительных глаз. Уголки его тонких губ приподнялись в едва заметной улыбке. Пальцами он немного поигрался с розой в руках, чья белизна лепестков могла посоперничать разве что с репутацией одной юной особы.