— Ладно, ладно, я лично поговорю с мадам Пинс. Ваше упорство попасть в запретную секцию поражает. И да, Северус. Нужно кое-что тебе отдать, — с этими словами Макгонагалл исчезла в соседней комнате. Чтобы не молчать, Гермиона перелистнула страницу, совершенно не замечая, что тетрадь лежит на коленях профессора, а ее рука в его.

— Спасибо за книгу. Я выписала из нее некоторые данные. Оказывается, шкатулка с такой резьбой оберегает. Если витражи — артефакт, то не поздоровится тому, кто посмеет угрожать хозяину.

В ее горло уперся кончик палочки. Гермиона только тогда подняла глаза и побледнела.

— Сэр?

Сделалось прохладно. В ушах застучал пульс. Нет, неужели он считает ее хозяйкой? Снейп безэмоционально смотрел на потолок, ожидая кары небес. Но её не последовало, поэтому он вернул палочку в рукав.

— Что краснеете, что бледнеете — моментально. Все эмоции налицо.

Он цокнул и покачал головой. Гермиона вздохнула и сжала кулачок. Северус провел невзначай по нежным костяшкам. Чувствуя магическое тепло, Гермиона буркнула:

— Будто вам эмоции не чужды.

— Мне? Уж поверьте, я умею их контролировать.

Гермиона вздохнула и согласно кивнула. Внутри все кипело от бешенства к несносному профессору. Надо же, умеет контролировать! Козыряется, а учить ее не собирается, выставляет перед всеми неумелой. Она посмотрела на него снизу вверх. Раздражало то, что, даже когда он сидел на столе, от него веяло официальностью и сдержанностью. Будто он никогда не носил эмоции, а только каменные маски. Не зная, как его разозлить, смутить и шокировать, Гермиона приняла капитуляцию, какую обычно делают шахматисты, отдавая коня ради шаха. С томным вздохом она положила голову ему на колени и надула губки. Его мощные бедра тотчас напряглись, он замер и смерил ее гневным взглядом.

— Мисс Грейнджер, что… — Снейп замолк, поймав чудную мысль, от которой завороженно посмотрел на ее шелковистые волосы. Рука сама по себе потянулась к кудрям. Гермиона затаила дыхание, прикрыв глаза. Коснувшись кончиками пальцев мягких волос, профессор вовремя остановился. В мрачной тишине им слышалось дыхание друг друга.

— Вы правы, сэр, — прошептала Гермиона печально и, боясь поворачивать голову, бросила робкий взгляд. — Вас никогда и ничто не испугает и не смутит. Жаль, что вы отказываетесь учить актерству.

В этот момент Снейп был непередаваемым. В его глазах мерцала зачарованность, губы слегка приоткрылись. Он наслаждался и одновременно был растерян. Завидя лёгкий румянец, Гермиона вскочила и воскликнула:

— Хах, вы покраснели, о великий Антоний! — она цокнула язычком.

Снейп тотчас освободил ее руку и отскочил от стола. На лицо нашла мрачная тень. Глаза сверкнули яростью, но показать ее, накричать и снять баллы было бы очередным поражением, поэтому он прищурился и тихо, спокойно прошептал:

— Вы играете в игры не с тем человеком, безумная гриффиндорка.

— Это не я начала, сэр.

В шаг он преодолел расстояние между ними и навис над ней. Когда за плечом сильная рука сжала спинку стула, Гермиона сглотнула, почувствовав, что перешла границу.

— Северус, все необходимое здесь.

Он быстро выпрямился, схватил маленькую подарочную коробочку и вышел.

— Чаю?

— Пожалуй, — неуверенно сказала Гермиона, смотря на дверь.

Комментарий к Привыкайте

* - один из приемов Станиславского. Подробнее см. Константин Станиславский. «Работа актера над собой»

Ребятки, ваша Иришка по совету одной классной девчули посмотрела “Лабиринт”(1986), и теперь у нее сносит крышу один Клыкастый, она поет песенки и мысленно попивает огневиски со Снейпом, обсуждая властных мужиков и нестандартное поведение Грейнджер)))

Я решила не противиться воли Снейпа. Все равно он силен, его королевство велико…и омг, опять поехали мысли не туда* жмурится и загадочно улыбается*

========== 1:1 ==========

С тех пор как в кружке руноведов-любителей появился Снейп, миновало несколько дней. Гермиона часто думала об этом. Почему директор Макгонагалл так покладиста с ним? Почему идёт на поводу? Часами одна и та же мысль навязчивым комаром вилась в голове. Даже когда ела, принимала душ, училась, журила хулиганов или читала, Гермиона думала о двух подозрительных личностях Хогвартса. Единственным верным мотивом казался интерес Минервы к тайне Снейпа. Директриса могла бы манипулировать им в любых условиях, но не делала этого. Он согласился участвовать в спектакле, а она позволила сунуть нос в витражи. Но для чего? Чтобы следить за бывшим пожирателем? Или видит пользу в его знаниях рун? А может, всё только ради спектакля?

— Мисс Грейнджер, вы сегодня крайне рассеяна, — пожурил Шарль, не так давно согласившийся обучать своему ремеслу. Если первым уроком он остался доволен, то на втором качал головой. Актёр укорил ученицу самым недовольным взглядом из своей коллекции и отпустил.

«Бывают дни, когда не всё удаётся!» — хотелось фыркнуть в ответ. Любопытство неизменно мешало её жизни, но Гермиона ничего не могла с собой поделать. Тянуло к разгадкам! Пообещав хорошо поупражняться вечером, она направилась за корзинкой в комнату.

— Гермиона, меня обокрали! Моё перо пропало, понимаешь? Из Голландии привез дедушка! — выпалил семикурсник Тоб.

Она внимательно выслушала, пряча снисходительную улыбку. Воришка? Вряд ли.

— Ты уверен, что его украли? Везде посмотрел?

— Да!

Что она могла посоветовать такому милому растяпе? Только писать заявление на имя директора, чтобы та с поисковыми чарами обнаружила место затерянности. Почему-то Гермионе меньше всего верилось в воровство. Слишком скользкое это дело: сам с наворованным гулять не будешь, а продать можно только в Хогсмиде, куда ходят исключительно по субботам.

В окно постучался резкий ветер, напоминавший о скорой буре. Тёмные тучи сгущались. Гремело вдали.

«Черт!»

Извинившись, она вылетела на улицу и побежала к опушке леса. До ливня нужно успеть собрать набухшие цветы сельи. Гермиона не была бы Гермионой, если не нашла бы способа помочь себе. Чай из плодов этого удивительного растения расслаблял и частично помогал контролировать эмоции. Сверх того, листья, собранные рукой девственницы, сохраняли в два раза больше магического потенциала, нежели взятые грубыми мужскими пальцами. Поэтому Гермиона рассчитывала на стопроцентную эффективность.

Сильный ветер спутал волосы, поднял подол мантии. Деревья запретного леса зашептались, качаясь верхушками. Вдали зарычал гром. Трава под ногами тревожно шелестела, крича о приближающейся буре.

Только бы успеть! Гермиона подбежала к зарослям сиреневой сельи, упала на колени рядом, принялась срывать нежные лепестки и укладывать в корзинку. Подуло сильнее, и кожа девушки покрылась холодными мурашками. Сверкнула молния, громыхнуло совсем близко. Первая капля упала на ладонь. Пришлось поторопиться.

Дождь усиливался. Вода будто имела что-то против неё, так как раздробленная на крохотные части, она больно падала на плечи и обжигала холодом. Вскоре начался ливень, и на Гермиону нашёл лёгкий испуг, когда над ней навис чёрный купол. Она подняла голову. Профессор Снейп, как кондор, раскрывший крыло, придерживал мантию.

— Нежнее. Силья выпускает шипы при грубом обращении, — голос отдавал явным раздражением. Капли ползли по его холодному, казавшемуся мраморным, лицу. Чёрные волосы прилипли ко лбу. Но самое страшное — глаза. В них, холодных, строгих, отражались молнии, и эти вспышки завораживали.

Придя в себя, Гермиона кивнула. Теряет попусту минуты, что это с ней? Пришлось вернуть внимание взволнованным растениям, немного успокоить, а уже после собирать. Слышались капли, ударяющиеся о плотную ткань. Под ударами дождя загибались слабые листья и трава прижимались в страхе к земле.

Пахло сыростью, волосы пушились, а она все еще была сухой. Гермиона силилась спрятать удивление за нежной адресованной лепесткам улыбкой. Будто они увидят да успокоятся. Профессор молча наблюдал. Наверное, догадывался об изумлении.