— Я… Я… Профессор С-Снейп, я решил, что так…

— Что «что так»?

Тем временем он кротко и осторожно, используя ту же невербальную магию, вернул книжку на место и мягко толкнулся ей в ладони Гермионы. Приняв подарок, она смело заявила:

— Это я его позвала.

— Мисс Грейнджер, вы Невилл Лонгботтом?

— Нет, я Гермиона Грейнджер, та, кто попросила друга помочь с зельями.

— Идите к доске, мисс Грейнджер. В последнее время вы нас тревожите. Я могу допустить вашу акцию в защиту домовых эльфов, но то, что девушка защищает здоровенного юношу, уже говорит об отклонениях.

— Я не защищаю его! — встала Гермиона и направилась к доске.

— А что же вы делаете? Выставляете бесхребетность Лонгботтома на всеобщее обозрение? Минус десять очков за ложь преподавателю.

— Я не б-бесхребетный, профессор Снейп!

— Вы пойдете к доске следующим, Лонгботтом. Там мы и проверим ваш характер.

Если Гермиона больше в минус не уходила, то Невилл лишил гриффиндор ещё пятнадцати баллов. На удивление, это его не огорчило. Он загадочно улыбался и бросал пытливые взгляды на подругу. И как в голову не пришло, что Гермиона будет подыгрывать Снейпу, сама того не осознавая?!

Неожиданно влетела полярная сова и захлопала крыльями. Профессор нахмурился и открепил письмо.

— Урок окончен. Свободны.

Быстро собравшись, Гермиона вышла с Невиллом и посмотрела на подарок «Витражи средневековья как артефакты и маггловское искусство» издание XIX столетия. Хоть книга и весила немало, девушке было за радость носить ее, прижимать к груди и просто ожидать того прекрасного момента, когда она сможет прочесть её. К Снейпу ее отношение поколебалось. Она не понимала, что он за человек, раз докапывается до всех на уроках, унижает и травмирует, а потом лечит, дарит ценную книгу и нежно обнимает на репетициях. Как все это умещается в несносном характере?

Поскольку жила она в противоположной стороне, Гермиона распрощалась с приятелями на повороте и свернула к комнатам старост. Она спешила поскорее открыть книгу и законспектировать, приблизиться к разгадке хоть как-то! И благо, времени имелся вагон. Снейп рано их отпустил.

Гермиона почти бежала окунуться в пучину знаний, когда в одном из пролётов мелькнула ушастая фигурка. Она затормозила. Махонький эльф плакал.

Его большущие красные уши дрожали, длинный нос шмыгал, само создание сидело на каменном холодном полу и обнимало колени. Она присела и легонько тронула его.

— Не подходи, Киппи стрелять будет! Не приближайся, бессердечный человек, к Киппи!

Эльф вскочил на ноги и побежал прочь.

— Постой! Я не сделаю тебе зла!

Но домовой не останавливался.

— Я Гермиона Грейнджер!

— Киппи должен молча страдать! Киппи плохой! Даже Гермиона не сможет помочь Киппи!

В рыданиях ушастая кроха умчалась и исчезла.

***

В назначенный час лучшую студентку Хогвартса поприветствовала горгулья. С появлением новой хозяйки директорский кабинет изменился. Появился большой вытянутый стол, за которым проводились собеседования. Хлам и изжившие себя вещи отправились на антресоль, а некоторые трансфигурировались в декор. Появились фиалки на подоконниках, а все портреты и картины исчезли со стен: мало кто выносил разговаривающих стариков, которые каждые полчаса напоминали о леденцах в нижнем ящике.

Минерва восседала во главе стола и заполняла документы.

— Появились идеи?

— Немного зародились, — Гермиона села поближе и достала тетрадь с новыми мыслями и тем, что удалось почерпнуть из подаренной книги.

— Шкатулочку взяли?

— Да, и лучше, если она будет храниться у вас, мэм.

Минерва кивнула и заглянула в тетрадь.

— Я узнала, что каждая руна, обозначаемая на витражах, является талисманом, и некоторые мне даже удалось разгадать! Чаще всего маги хранили такие витражи в шкатулках, чтобы магическая сила не пропадала…

Минерва кивала во время разговора. Гермиона выкладывала версию за версией, но все они не имели твердой аргументации.

— Говорите, в списках нет. Но сожгли же ее…— здесь она осеклась, посмотрела на дверь и переменилась в лице. — О нет, только этого ещё не хватало… Спрячь скорее!

Догадавшись о сигнальных чарах, Гермиона положила тетрадь на колени, а Минерва быстрее запрятала шкатулку в ящик. Уже через минуту вошёл Снейп.

— Как мило: две мои самые любимые девы Хогвартса собрались в одном месте, — съязвил он, направляясь к столу.

— Северус, что тебе нужно? Или ты за мисс Грейнджер?

— Что вы, директор, если бы мне нужна была мисс Грейнджер, я бы попросту оставил ее после уроков и не выпускал. Нужда в вас двоих, но ты, Минерва, в первую очередь.

Брови директрисы приподнялись, а сухие, худые руки слегка напряглись от недовольства. Гермиона заметила, что с ней происходит что-то не то.

— Я знаю про витражи и шкатулку — я в деле. Смею предположить, что в вашем кружке не помешают лишние мозги. Мисс Грейнджер здесь ни причём, не стоит на нее так смотреть. У нас ещё завтра репетиция, не волнуй мою Клеопатру напрасно. Это Домшон болтает попусту.

Глаза Минервы блеснули.

— Попусту или под твоими методами?

— Не имеет значения. Он вас сдал.

— Я против.

— Спорить будешь? Это не обсуждается. К тому же излишне пренебрегать моим с мисс Грейнджер общением, не так ли? Как говорит ваш Квентин Шарль, актерам нужно сплотиться.

Минерва откинулась на спинку кресла и посмотрела на него с видом восхищённого игрока в покер, проигравшего партию.

— Ты гарантируешь успех в фестивале?

— Насколько это возможно.

Знающая о главной проблеме Гермионы не понаслышке, Минерва кивнула.

— Валяй, но я запрещаю тебе использовать витражи в каких-либо целях, не связанных с нашим проектом.

Снейп закатил глаза и присел на край стола вблизи партнерши. От его внимательного взгляда не укрылась реакция. Гермиона явно была не готова к этому. И румяна на бархатной коже тому доказательства.

— Вы выписали?

Гермиона вынырнула из мыслей, кивнула и подала ему тетрадь. Их пальцы соприкоснулись совершенно случайно, и взгляд Снейпа изменился. В темных глазах загорелся интерес, но Гермиона тотчас посмотрела на Макгонагалл. Ее поражало, насколько Минерва плясала под дудку профессора, будто это не он, а она зависела от него.

Ещё более ее поразила мысль, что Снейп и Макгонагалл не враги, а в кооперации. Меж ними существовал негласный, никому не ведомый договор, помогающий каждому достичь свои цели, и от осознания этого девушку прошибало мурашками.

Снейп положил тетрадь на бедро и медленно стал листать, изучая знакомый аккуратный почерк.

— А почему вы решили, что Шарль неправ?

— В смысле?

— В смысле, не нужно было зачеркивать этот вариант. Ее могли сжечь, но не за колдовство и ересь, а за что-то маггловское. Альтаирия ясно дает понять, что ее одноклассница была страшнее ведьмы. Возможно, у нее имелись психические отклонения. Смотрите внимательнее.

Гермиона задумалась, изучая профессора, его резкие черты лица, тонкие губы и крючковатый нос. Он же смотрел прямо в ее глаза. Твердо и властно, ожидая ответа.

— Нет… Неужели вы считаете… О Мерлин… Артемидию сожгли, но не как ведьму, а как одержимую?

Снейп кивнул.

— Это все равно не делает нам связи. Руны могут принадлежать кому угодно, — разорвала их зрительную перепалку Минерва.

— Нет! Явно кому-то из них! Девушки разбирались! — запротестовала Гермиона и указала на зарисовку одного из символа рун. — Посмотрите! Это означает, что она несет разрушение, а вот это одержимость.

Снейп покачал головой и взял ее ладошку с вытянутым пальцем и медленно подвел к хвостику на одной из рун.

— Промах, мисс Грейнджер. Очень-очень близко, но нет. Это означает любовь, а то, что вы называете одержимостью, — страсть.

Запястье он не выпускал, а Гермиона, принимая его правила игры и пытаясь привыкнуть к этому, сказала:

— Тогда мы в тупике, мэм, — слегка покраснев, она развела руками и посмотрела на Макгонагалл. Директриса закатила глаза.