– Ну, выздоравливай.

Саймон преградил ей путь.

– Дай угадаю, – сказала Грейс, глядя на бутылку в руках у Кары. – Этот щенок опять болеет?

Говоря, она поправляла бутылочки на полке, так что они выстроились в ровный ряд.

– Когда я стану главной, все будет иначе. Таким щенкам, как он, будут просто сворачивать шею. Так будет намного лучше. Эти бестолковые чистильщики трудятся не покладая рук, и всё равно Чащоба мало-помалу надвигается с каждым годом. Наша часть острова делается все меньше и меньше. У нас нет места для всяких заморышей.

Жестокие слова Грейс, как всегда, прятались под непринуждённым тоном дружеской болтовни. Она ни на секунду не переставала улыбаться. Любой, кто был в магазине, видел всего лишь девочку, щебечущую с подружкой.

Кара посмотрела ей в глаза.

– Не говори так о моём брате!

Это прозвучало громче, чем хотелось Каре.

Таннер Стормфилд выглянула из-за прилавка.

Грейс положила свою маленькую ручку Каре на плечо, как будто успокаивала её.

– Что, Кара, правда глаз колет? Уж кому и знать, как не тебе!

Она помолчала.

– Эта бутылка стоит целую жёлтенькую, а то и больше. Где это бедная дочка фермера раздобыла такие деньжищи, а?

– Я бутылку покупать и не собираюсь!

Грейс картинно вздохнула.

– Ну не собираешься же ты её украсть!

– Нет, конечно! Миссис Стормфилд за серенькую нальет Таффу одну ложку. А насчёт завтрашней порции я что-нибудь придумаю.

– Так у тебя есть серенькая? Вот новость так новость! Давай-ка её сюда.

– Что?!

Грейс вздохнула с таким видом, как будто что-то объясняла непонятливому малышу.

– На прошлой неделе вернулся торговый корабль. Они привезли из Мира новые, невиданные конфеты. Я хочу попробовать такую конфету, а кошелёк оставила дома. А как я уже сказала, у меня сегодня нога болит. В общем, мне нужна твоя серенькая.

– Ну конечно, Грейс. А ты мне её потом, разумеется, вернешь.

– Нет, не верну.

Она подставила ладонь, держа её вплотную к телу, так, чтобы со стороны видно не было.

– Ну, давай семечку!

– А почему, собственно?

– Потому что в конце концов ты мне всё равно её отдашь. Я просто хочу избавить тебя от лишних неприятностей. Клянусь Клэном, Кара, – можно подумать, ты не знаешь, кто твои настоящие друзья!

Грейс всё держала ладонь. Ждала.

Кара почувствовала, как гнев охватывает её с головы до пят, точно лесной пожар. С Грейс всегда бывало так. Для всех остальных – сплошные сахарные улыбки, настоящий подарок для деревни. Никто не ведал её тёмной души, кроме Кары.

Обычно ей удавалось не обращать на Грейс внимания. Но мелкие несправедливости этого дня, копившиеся одна за другой, вывели Кару из равновесия.

Она ударила Грейс по руке.

Кара сразу поняла, какую ошибку она совершила, но было поздно. Грейс уже валилась назад, она попыталась было ухватиться за полку, но вместо этого только смахнула на пол банку с вареньем. Осколки полетели во все стороны, увечная нога Грейс вдруг подломилась, и она рухнула к ногам Кары.

От боли она всхлипывала вполне убедительно.

– Я же до неё едва дотронулась! – тихо сказала Кара.

Могла бы и не говорить. Её никто не слушал.

Саймон одним плавным движением наклонился и поднял Грейс на ноги: несмотря на свои размеры, он был проворен, как кошка. И тут же Грейс окружили озабоченные покупатели, спрашивая, не позвать ли папу. Грейс махнула рукой с решительным видом, говорящим о том, что она испытывает невыносимую боль, но слишком самоотверженна, чтобы кого-то беспокоить.

Убедившись, что Грейс не пострадала, все накинулись на Кару.

– Ах ты язычница! – сказала Бетани Джеймс, старая карга с серповидным шрамом на подбородке. – Неужто бедная девочка без того мало страдала?

– Да она сама…

– Не слушайте её, врет она всё! – сказал Вильям Элиот, бородатый мужичок ростом не выше Кары. – И мать у ней такая же была, за словом в карман не лезла. А чем это кончилось, мы все знаем!

Вильям смерил Кару взглядом, подступив вплотную, так что она почувствовала, как изо рта у него несёт жареным луком.

– И лицом на неё похожа как две капли воды! Вот посидит ночку в Колодце, научится уму-разуму, пока не поздно! Схожу-ка я за серым плащом, подам официальную жалобу…

Однако не успел Вильям дойти до выхода из магазина, как Грейс вскричала:

– Ах, постойте! Кара не виновата! Она меня просто чуть-чуть толкнула! Я просто… мне просто тяжело держаться на ногах, потому что… потому что…

На глаза Грейс навернулись слёзы.

Миссис Джеймс обняла её за плечики.

– Ты слишком добра, моя милая! Ещё защищать её пытаешься, после того, что она с тобой сделала! Самому Тимофу Клэну нелегко было бы проявить такое всепрощение.

Тут деловито вмешалась Таннер:

– А из-за чего вы, собственно, повздорили-то?

Грейс потупилась. Сама скромность и невинность!

– Ну, говори ты! – велела Таннер Каре.

Кара пожала плечами. А что говорить-то? Всё равно всё без толку. Кто ей поверит?

Таннер скрестила на груди свои ручищи, мощные и ловкие, не хуже, чем у любого мужчины.

– Девочки, – объявила она, – это мой магазин, и уж я разберусь, что тут произошло!

Грейс что-то пробормотала – так тихо, что никто не разобрал ни слова.

– Что-что? – переспросила Таннер.

Грейс повторила, уже погромче:

– Она отняла у меня серенькую…

Кара пришла в ужас. Не оттого, что Грейс это сказала – а оттого, что она с самого начала не догадалась, к чему та клонит.

– Я этого не делала! – воскликнула она.

Но даже самой Каре было слышно, как беспомощно и фальшиво это звучит.

– А ну цыц! – рявкнул на Кару Вильям. Он подобрал с пола трость Грейс, вручил ей и ласково похлопал девочку по руке. – Ну-ка, расскажи, как это вышло!

– Я пришла купить какой-нибудь мази для ноги. Я увидела Кару и подошла к ней, хотела обсудить, что было в школе. Я не смогла сегодня пойти в школу, потому что болела, и мне не хотелось отставать от класса. Я подумала, может, Кара мне расскажет то, что я пропустила. Но она только и делала, что расспрашивала, есть ли у меня деньги. Наверно, это все те новые конфеты, ей очень уж хотелось попробовать…

– Сладкие кристаллы… – сказала Таннер.

– Ну да, они самые. Беда в том, что у неё не было денег. Нет, конечно, я предложила её угостить. Я же надеялась, что тогда она согласится помочь мне с уроками, а то я каждый раз так беспокоюсь, когда пропускаю школу. Но стоило мне достать семечку, как Кара её тут же выхватила у меня из руки, а я упала. Нет, Кара меня не толкала! То есть, может, она и толкнула, но это вышло нечаянно. Она бы никогда так нарочно не поступила. Кара на самом деле очень добрая девочка, если познакомиться с ней поближе…

– Это моя серенькая, – сказала Кара. – Я сегодня утром сделала кое-какую работу на ферме у Лэмбов. Можете у них спросить, если мне не верите.

С тем же успехом она могла бы разговаривать с ветром.

– Серого плаща позвать надо! – сказал Вильям.

– Да, – согласилась Таннер. – Воровство безнаказанным оставлять нельзя!

– Пару часиков в Колодце, а?

– Это самое меньшее.

– Ой, не надо, пожалуйста! – воскликнула Грейс, хватая за руки Таннер. – Я же знаю, что Кара просто пошутила. Да, у неё странное чувство юмора, и со стороны шутка, которую она со мной сыграла, может показаться несказанно жестокой, но, по крайней мере, это позволяет мне чувствовать себя, как будто я здоровая! И ведь я же знаю, что она собиралась мне её вернуть. Правда, Кара? Ведь ты же собиралась мне её вернуть, да?

Все обернулись к Каре, ожидая её ответа.

Девочка подумала было, не стоит ли ещё раз заявить, что она ни в чем не виновата – но, похоже, смысла нет. Грейс в ответ просто улыбнётся, или надует губки, или расплачется – и все Карины оправдания разлетятся вдребезги.

– Я её верну, – ответила она безжизненно-ровным тоном. – Я просто неудачно пошутила.

Грейс тут же просияла. На Кару она поглядела с нескрываемой гордостью, как будто Кара собачка, которая только что выполнила превосходный трюк.