— Что скажешь?

Мальчишка протер глаза, зевая, и кивнул, соглашаясь на предложение, не произнося ни слова.

— Вот и отлично, в моей комнате вас ждет теплая вода в лохани, а через пятнадцать минут обед.

Чародейка была почти раздражающе бодрой для них обоих, но они не решились это как-то комментировать. Геральт дотянулся до лежавшей на полу фляги, сделал пару глотков и протянул ее Лютику, который жадно вылакал остатки воды, благодарно мыча.

Утренний моцион занял у обоих немного меньшим получаса, а пообедав, Геральт почувствовал в себе достаточно сил, чтобы услышать, кто же ждет их на охоте. Он ожидал от Йеннифер кого угодно, от грифона до дракона, но был крайне удивлен, что чародейку заинтересовали глаза утопцев. Тем было лучше для барда и для самого Геральта.

— Отправимся сейчас?

— Да, но если не управимся до захода солнца, то пойдем снова завтра на рассвете.

Лютик послушно кивнул, стремительно допивая похлебку прямо из тарелки и подрываясь с места достаточно быстро, чтобы сбегать за своими ножами. Ведьмак проследил за его фигурой не спеша, так как видел взгляд Йеннифер — ему стоило выслушать ее, чтобы не выводить чародейку из себя.

— Что?

— Извинился?

— Да.

— Он простил?

— Да.

Йеннифер вдохнула снова для очередного короткого вопроса, но остановилась, сама осекая себя и закусывая губу, видимо, решив, что вопрос не стоит внимания. Ведьмак пожал плечами и встал, намереваясь забрать из комнаты и свое оружие. Женщина осталась ждать их в таверне, обещая достать к ужину вкуснейшего вина, чтобы отпраздновать их первую общую победу, а они отправились в свой недалекий путь.

— Я читал про утопцев, но хотел бы иметь больше книг для изучения.

Лютик рассказывал что-то и до этого, но Геральт успешно прослушал все сказанное, углубившись в собственные мысли.

— О них достаточно знать того, что ты уже прочел, я уверен.

Бард бросил на Геральта странный взгляд, но после кивнул и замолчал.

Как и ожидалось, справиться с утопцами было не самой сложной задачей, зато ведьмаку удалось увидеть резкие, выверенные движения барда со стороны, а не направленными на себя. Зрелище было захватывающим, стоило признать, как изысканный боевой танец. Произносить этого ведьмак не собирался, но ему казалось, что Лютик научился читать мысли у Йеннифер: бард широко разулыбался, поймав взгляд ведьмака, и подмигнул ему.

Они вырезали уцелевшие глаза из тел монстров и направились обратно в таверну, где вручили их восторженной Йеннифер, а сами устроились за столом с бокалами сладкого красного вина.

— За нашу победу!

Лютик произнес это, а Геральт закрепил утвердительным «м-м», но музыкант достаточно был знаком с ведьмаком, чтобы понимать его.

Еще несколько дней они провели в покое, по вечерам слушая баллады Лютика и тренируясь, читая и высыпаясь на будущее в другое время. Бард прекратил свои исчезновения на ночь, но не потому, как все думали. Причиной было то, что он не хотел казаться подозрительным или слишком обидчивым: Йеннифер бы раскусила его слишком быстро, а причин избегать компании Геральта не было. Кроме правдивой, которую Лютик почти поклялся себе унести в могилу. Одного взгляда на Геральта хватало, чтобы вспоминать свои сны, а когда ведьмак смотрел в лицо Лютику своими желтыми кошачьими глазами, то барду приходилось собирать всю свою волю в кулак, чтобы не отводить взгляд.

За несколько дней до торжества в таверне появился посыльный, доставивший приглашение на свадьбу для самого Лютика, о котором были наслышаны даже в замке Цинтры. Бард хвастался этим за столом, что он будет играть на своей лютне посреди знатного люда на свадьбе единственной дочери-наследницы.

— Так пригласили меня, а не вас… Со мной такое впервые, я же просто бард, музыка и женщины — мое, а вот приглашения от королей — этого я точно не ожидал.

— Мы бы попали туда так или иначе.

Геральт был непреклонен, но он почувствовал, как каблук Йеннифер буквально вкручивается в его сапог, поэтому продолжил.

— Но то, что тебя пригласили, делает наш проход гораздо более приятным.

— А так бы мы искали отходную трубу или что?

— Да хоть подкоп бы делали, если б потребовалось.

Лютик кивнул, понимая, что шутки шутками, а если бы приглашение ему не прислали, то, судя по всему, они и правда могли бы сейчас копать.

— Что, и правда подкоп?

— Не верь всему, что он говорит, рванули бы часть стены и пробрались.

— В темницу максимум.

— Главное, что у нас уже все разрешено и мы можем спокойно наслаждаться последними деньками перед встречей с судьбой.

Геральт попросил обоих своих спутников попытаться не привлекать внимание, но это задание было провалено, едва ведьмак переступил порог банкетной залы. Маг проревел его имя, которое отдалось под самыми сводами крыши, и немедленно оказался рядом, перебрасываясь парой слов. Королева заинтересовалась ведьмаком, приказывая усадить его подле себя, а Лютик влез на сцену, мгновенно растягиваясь в улыбке и начиная играть тихую ритмичную мелодию, которая не отвлекала бы еще трезвых людей от общения друг с другом.

Он останавливался, только когда эти толстые, тонкие, умные и глупые нелепые женихи объявили себя все. Речи их были настолько скучными, что ни Геральт, ни Лютик, ни тем более Йеннифер не собирались вслушиваться, ясно было только одно: никто не требовал невесту по праву неожиданности, и это настораживало. Они переглянулись через зал с немым вопросом, но ответ не заставил себя долго ждать. В залу ворвался мутант крайне странного вида, он лепетал что-то, перебивая сам себя. Короткий разговор с советником королевы не закончился благоразумно, а человек-еж так и продолжил бы блеять, если бы ему не пришлось отбить атаки нескольких мечников; он выдохнул и заговорил про право неожиданности, требуя исполнить его.

Этот приказ удивил Геральта, но он не собирался сидеть на месте, наблюдая за тем, как целая толпа пытается одолеть одного-единственного противника, который, ко всему прочему, был прав в своих требованиях. Ведьмак оказался рядом с рыцарем-ежом за несколько секунд до того, как рядом с ними приземлился Лютик. Они стойко держали оборону и противостояли разгоряченной боем толпе, в которой уже мало кто понимал, кто и за кого сражается.

Королева остановила их, но чутье подсказывало Геральту, что так просто не будет, однако ему пришлось отступить, чтобы Калантэ приблизилась к дочери. Ни Лютик, ни Геральт не успели бы защитить рыцаря от укороченного клинка разъяренной женщины: они могли только смотреть за его движением так, будто время замирало, пока их всех не откинуло к стенам, вжимая в них так, что ребра почти хрустели от давления. Ведьмак смог подняться на ноги, подавая руку барду, который приложился о колонну позади лбом; по его лицу стекала скупая капля крови, но, судя по всему, серьезной травмы Лютик не получил. Йеннифер же вжималась в стену напротив и смотрела на них двоих с примесью недовольства и раздражения. Она наблюдала за единением принцессы и мутанта, с усмешкой отмечая жалкие попытки придворного чародея остановить этот магический танец, а после, будто ничто не мешало ей двигаться, подошла к эпицентру бури и утихомирила ее буквально в несколько слов, позволяя всем гостям выдохнуть спокойно.

Королева Калантэ смотрела на Йеннифер прямо, в ее взгляде читалось сходство с загнанным в угол зверем, а чародейка вздохнула, с легкой усмешкой заговаривая.

— Теперь-то ты веришь в судьбу, или она недостаточно сказала тебе?

Правительница дрожала от страха и возмущения, ей сложно было признаться, что что-то вышло из-под ее контроля, но она знала, что у нее нет выбора: судьбу следовало принять.

Йеннифер отказалась отходить от влюбленных далеко и стояла в двух шагах от всей церемонии, внимательно следя за каждым движением королевы, контролируя ее порывы. Гости понемногу приходили в себя и садились прямо на полу, становясь свидетелями, наверное, самой странной свадьбы, что происходила в этом королевстве.