Юлиан же в это время пытался смириться с тем, что Геральт являлся ему во сне гораздо менее одетый, чем того хотелось сознанию барда. Будь его воля, он бы отказался от всех сновидений, ведь эти не просто выводили из себя, они были неправильными, ужасными, сбивающими с толку. Бард мог бы грешить на то, что ему не хватало женского внимания, но это было бы ложью: он виделся с несколькими деревенскими девушками по паре раз в неделю и получал ровно столько, сколько было необходимо его юному организму.

Руки крепли, а черновиков и новых баллад становилось все больше; это неизменно радовало, но близость возможной встречи с тем, кто настойчиво приходил во снах, пугала. Бард знал свой нрав и понимал, что может проболтаться ведьмаку о своем постыдном секрете, если тот снова бросит на него свой грозный взгляд. Под этим взглядом было невозможно молчать, хотелось съежиться и перестать существовать, а так как этого Лютик сделать не мог, он каждый раз пытался смягчить Геральта своей болтовней. Хотя прекрасно знал, что лишние разговоры еще больше распаляли ведьмака.

Даже по этим неприятным моментам Юлиан умудрялся скучать: то недолгое время, что он провел с Геральтом, он считал самым счастливым и интересным. Путешествия и монстры, разные города и люди, он никогда и не мечтал о такой жизни, когда был совсем мал. А теперь это могло стать явью, и все благодаря опрометчивым словам ведьмака и, если проще, его существованию.

— Ты не весел, Юлиан.

Йеннифер вышла к нему во двор, усаживаясь рядом на траву и смотря в сторону озера, окруженного лесом. Бард вздохнул и сдался: ему было необходимо снять хотя бы один камень с души. И он выбрал тот, что компрометировал его меньше.

— Эта струна внутри…

— Какая?

Чародейка опешила, подаваясь ближе и намереваясь осмотреть своего гостя на предмет инородных частей в теле, на что Юлиан рассмеялся и объяснил ей как умел про связь с Геральтом. Йенниер же только хмыкнула и пожала плечами, признавая, что никогда не ощущала ничего подобного и недостаточно интересовалась вопросом о судьбоносных контактах.

— Может, ты просто скучаешь?

— Может, и так. В любом случае, мне это не нравится. Ведь он может никогда не вернуться. Я же не смогу оставаться у тебя всегда, а, значит, мне придется отправиться в путь одному, что далеко не так весело, как с тобой или с Геральтом.

— Ну да, с Геральтом же так весело…

Чародейка осмотрела собеседника скептично и покачала головой, скрывая широкую улыбку за привычной ухмылкой.

— Ты знаешь, о чем я.

Йеннифер нехотя кивнула, признавая, что с ведьмаком и правда может быть весело, но больше не произнося ни слова. Сомнение в том, что Геральт вернется, было в них обоих, но они старались не заговаривать о грустном слишком часто, чтобы не портить общую атмосферу их сосуществования.

Им было неплохо вдвоем, но Юлиан знал, что его место не здесь, не рядом с Йеннифер, а чародейка знала, что все бы отдала за такую связь с кем-то.

========== Глава 5 ==========

Лютик сидел в небольшой таверне, совершенно не помня, как оказался здесь, несмотря на то, что очевидно был трезв: мир не двоился, а томной расслабленности в организме не наблюдалось. Вокруг сновали какие-то ничем не примечательные люди, которые старательно игнорировали обращения барда, пытавшегося узнать, хотя бы в каком городе он оказался. Ему почудилось, что за спиной он услышал знакомый тяжелый вздох на грани рычания, но, когда Лютик оглянулся, там никого не оказалось. А вот когда он повернул голову обратно, напротив уже сидела юная леди в плаще глубокого синего цвета.

— Здравствуй, Юлиан.

Голос ее был хорошо различим, в нем не было ничего, что могло бы испугать, но тем не менее по телу барда прошла волнительная дрожь.

— Ты спишь.

— И ты решила поговорить со мной, пока я сплю?

— Он был прав, с тобой коротко не получится.

Девочка улыбнулась лукаво, неуловимо знакомо, а бард нахмурился, почему-то понимая, кто такой этот «он».

— Ты с ним поговорила уже, так смысл говорить со мной?

— Когда-нибудь я или Йеннифер, а может, и он, — на последнем слове собеседница сделала особенное ударение, которое Юлиану совсем не нравилось. Создавалось впечатление, что она знает гораздо больше, чем самому барду хотелось бы знать. — В общем, кто-то объяснит тебе, как череда событий и судьбоносных связей случается и продолжает друг друга. Но сейчас у нас слишком мало времени. Через полгода будет свадьба в Цинтре, в замке королевы. И вы все втроем должны быть там. Вам нужно сделать все, чтобы право неожиданности вступило в силу, и защитить молодоженов. Ты понял меня, Юлиан?

Бард нахмурился: ему совсем не нравилось, что им пытается помыкать ребенок, а девочка протянула ему руку и улыбнулась снова.

— Я знаю, что тебе не нравится, но думай об этом так: сама судьба заставляет вас с Геральтом снова объединиться.

Лютик кивнул, пожимая хрупкую девичью ручку, а через мгновение он уже был в своей постели в доме Йеннифер. Сперва он думал, что ему захочется уговорить чародейку проверить себя на предмет каких-то проклятий или ворожбы, но что-то внутри подсказывало, что видение было настоящим и только его. Точнее, разделенным на двоих. И, хоть до встречи с ведьмаком оставалось еще как минимум полгода, все естество Лютика цепенело от смеси предвкушения и страха.

— Ты сегодня крайне молчалив, — заговорила Йеннифер за обедом, когда Лютик не обронил и слова, коротко отвечая на все вопросы, а бард закусил губу и нехотя кивнул. — На то есть причины?

— Мне было видение.

— Да уж, так ты еще не напивался.

Чародейка пыталась подшутить над Юлианом, лукаво ему улыбаясь, убеждая барда в том, что видение явно имело что-то общее с Йеннифер.

— Я лег спать трезвым, дорогая, а вот видение мне рассказало, когда мы с Геральтом вновь встретимся. Точнее, когда и где мы обязаны быть, причем вместе с тобой.

— М-м-м, очень любопытно, а если я не явлюсь?

— Ты мне скажи, что бывает, если идти против судьбы; видение намекнуло, что ты об этом что-то знаешь.

— Однозначно — ничего хорошего, Юлиан. Но у нас с тобой еще есть время?

— Полгода, так что мы можем никуда не спешить. Разве что, если ты не против, я бы хотел увеличить время наших дуэлей и, возможно, приглашать иногда мечника из деревни.

— Боишься?

Йеннифер не уточнила источника страха, но они оба знали, что она имела в виду, а Лютику нечего было скрывать от чародейки, с которой он провел уже полтора года: она знала о нем почти все.

— Да, — он ответил честно, отпивая из бокала белого вина и вздыхая. — Тем более мне придется оставить твое теплое гнездышко.

Они оба улыбались этим словам, хотя понимали, что отвыкнуть друг от друга будет действительно тяжело. Но, как сказала Йеннифер, идти против судьбы было опасно, да и сам Юлиан был готов признаться, что противиться ей не хотелось. Слишком грела его мысль о возможной встрече, слишком натянутой и ощутимой становилась нить, тянущаяся к ведьмаку.

Весточка от Геральта пришла через несколько недель после видения; она была ожидаемо короткой, но явилась доказательством того, что бард не помешался и не лишился рассудка. В записке Геральт обозначил время и место встречи, ничего больше, но Лютик вложил ее в карман своего кафтана и носил с собой, не пытаясь объяснить или оправдать этот поступок даже в своих глазах.

Геральт же после явления к нему Цири жалел только об одном: до Цинтры добираться было несколько недель, а вот ожидание сроком в полгода могло стать угрозой, потому что слишком много монстров в последнее время решило вылезти из чащ. Такое буйство существ вокруг деревень ведьмак не наблюдал уже давно. Не ему было жаловаться, ведь теперь его кошель был почти всегда полон, но и выделить себе день отдыха стало чем-то сказочным.

Нельзя было сказать, что он окончательно выбился из сил, но, оказавшись в знакомой уже таверне, без малейшего намека на опасность или новый заказ, Геральт выдохнул спокойно. Он успел принять ванну и отужинать, уже намереваясь отправиться за продажной любовью, когда напротив него уселся мужчина. Тот выглядел хорошо, а его одежда свидетельствовала о достатке, как и две охранницы в тяжелых доспехах, стоящие по обе стороны от него. Ведьмак положил руку на меч, готовый защищаться в любой момент.