Данте остановился, давая мне время переварить услышанное. Это походило на пересказ научно-фантастического романа, даже звучало знакомо. Я нахмурилась и подалась вперед, пытаясь заглянуть Данте в лицо, и понять, не шутит ли он.

Нет. Он не шутил.

– Но я никогда не была в межпространственных коридорах, – мой голос прозвучал менее уверенно, чем хотелось. – Я всегда стараюсь обращать внимание на то, что происходит со мной при перемещении. И… ничего не происходит! Я всегда нахожусь в сознании. Думаешь, я бы не заметила, если бы…

– Ты не можешь этого замечать. – Данте был слегка раздражен моим сопротивлением. – Сейчас не пытайся рационализировать. Просто прими все как данность. Ты пронзаешь межпространство навылет за ничтожную кроху времени. Для тебя это все находится за кадром, но коридор остается открытым, и тогда я захожу в него…

– Погоди, ты что, тоже?.. – выпалила я и резко запнулась. Что я собиралась сказать? «Волшебник»? Как бы мне ни хотелось оставаться серьезной, себя-то я, положа руку на сердце, считала немножко волшебницей. Пространственно-подземочной волшебницей.

– Я тоже.

У Данте явно не было проблем с тем, чтобы не называть неназываемое.

– Не перебивай меня, – добавил он. – Я тоже, но немного по-другому. Моя задача – пройти в созданный тобой межпространственный коридор и убедиться, что ни одна из его сущностей не проскользнет к тебе в реальность. А затем я должен закрыть его.

Я пропустила момент, когда мои ногти начали расцарапывать едва образовавшуюся корочку на запястье.

– Твои галлюцинации – следствие того, что коридор остался открытым. В Киеве ты оторвалась от меня и сделала несколько срезов. Поскольку меня не было рядом, я не смог зайти в межпространство. Все четыре потока остались открытыми, и их частицы – порожденные тобой искажения реальности, – вырвались в материальный мир. И продолжат находить тебя здесь и сводить с ума, если мы срочно все не исправим.

Я покачала головой и уставилась себе под ноги. В голове звенело – вопреки ожиданиям, от аномальной пустоты, а не вопросов, которые мне не терпелось задать. И все же я предприняла попытку:

– Ты говоришь, что не смог срезать вслед за мной. Но тогда как ты вернулся в Особняк?

– Есть один способ, – уклончиво ответил Данте, и я поняла, что эта тема для меня закрыта. И вряд ли способ, о котором он говорил, был обычным. Слишком много вопросов к нему возникло бы на прохождении границы в том же аэропорту.

– Если так подумать, многие городские сумасшедшие вполне могут быть одаренными, – озадаченно пробормотала я. – Просто у них не было никого, кто бы закрыл для них межпространственный коридор.

Данте хмыкнул, зажмурившись и подставляя солнцу лицо, и откинулся на спинку лавки. Да уж, в моем присутствии очень легко почувствовать себя комфортно.

– Возможно. Но не переживай, мы пройдемся по коридорам и закроем их. И примыкать к числу городских сумасшедших тебе не придется.

– Пройдемся по коридорам… вместе? Но ты сам только что сказал, что я не способна воспринимать межпространство.

– Не способна. – Данте приоткрыл глаза. – Но если ты найдешь место, с которого открывается коридор, я смогу провести тебя с собой.

– Ты уже делал это? С другими курьерами?

– Да, у меня есть кое-какой опыт.

Мы переглянулись и быстро отвели взгляды в разные стороны, одинаково хорошо сделав вид, что формулировка никому из нас не показалась двусмысленной.

– Короче, я не смогу попасть в межпространство без тебя. А ты не сможешь жить спокойно, если я этого не сделаю. Поэтому предлагаю поторопиться, пока искажения не вернулись.

Искажения. Что они смогут сделать со мной сейчас? Заставят сосны проткнуть меня насквозь? Заменят ворота в городской сад через дорогу какой-нибудь гонконгской высоткой? Отнимут у Данте его лицо? Или заставят небо стечь черной смолой, оставляя бесконечную тьму, что поглотит меня без остатка, но сначала заставит смотреть, как исчезает весь мир?

– Это все слишком странно.

– Мне кажется, ты давно должна была убрать слово «странно» из своего словаря. Все? Я удовлетворил твое любопытство?

– Почти. – Я подобрала под себя ногу, разворачиваясь к Данте всем телом. – Если все сказанное тобой правда, то почему Анджела и Дмитрий не рассказали нам об этом раньше?

– Зачем курьеру знать, как работает транспорт, доставляющий его на точку отгрузки? – резонно заметил Данте. – Это бы все усложнило.

Я была не согласна. Нельзя забросить человека в игру, рассказав ему только часть правил.

– Но ведь со сложностями мы столкнулись как раз по причине того, что я ничего не знала, – возразила я. – Я бы не испугалась, когда почувствовала, что ты за мной идешь, если бы меня предупреждали, что ты за мной идешь. Просто я правда не понимаю, как…

– Погоди, погоди… – Теперь и Данте развернулся ко мне, морщась, словно мои слова были для него раздражающим шумом. – Это было лишним. Тебе не нужно ничего понимать. Твое дело – доставлять посылки. А не проблемы. Постарайся, чтобы так и было.

Мне захотелось сказать ему что-то резкое, но я так и не определилась с идеей. Но Данте явно не искал повода задеть меня – он говорил в рамках той правды, что была ему знакома. Он добавил предельно серьезно:

– Ты узнала, что хотела. Но я не буду брать на себя ответственность за твое любопытство.

И, рывком поднявшись с лавки, двинулся к метро. Я вскочила следом и поспешила за его развевающейся темной курткой, пытаясь уместить кишащие искажениями межпространственные коридоры у себя в голове.

Только когда мы сели в поезд, я вспомнила, что не умею искать обратные срезы. Последовательность смены станций и пересадок между ними по очевидным причинам была разной для прямого и обратного пути. Известного обратного пути могло не существовать вовсе – именно поэтому по возвращении из Гонконга Шейн подхватывал меня в Москве. Когда я сообщила Данте о своем открытии, он только пожал плечами.

– Ты слишком привязываешься к законам реальности. Попробуй почувствовать, где находится вход в межпространство.

– Но как? – шепнула я. – Я даже и приблизительно не могу представить, какие пересадки в пражском метро мы должны сделать, чтобы оказаться на той самой станции в Тбилиси?

– Не зацикливайся на пересадках. Они нужны тебе только для того, чтобы открыть коридор, но он уже открыт. Просто… доверься своим инстинктам и найди вход.

Поезд затормозил, и мне показалось, что я теряю равновесие. Я попыталась схватиться за поручень, но он оказался внезапно настолько далеко, что геометрически я никак не могла находиться в пределах вагона… Данте коснулся моего плеча, возвращая меня в реальность. Поручень находился там, где ему полагалось. И я тоже.

– Очередное искажение, – понимающе кивнул Данте. – Не переживай, это скоро закончится.

Я судорожно выдохнула, разом вспоминая всю свою мотивацию идти за этим парнем и делать все, что он мне скажет. Даже находить и закрывать межпространственные коридоры.

Мы заняли освободившиеся места. Я уставилась на свои руки – кожа на правом запястье все-таки вспухла от моих нервных почесываний. Заметив, что Данте тоже смотрит, я поспешно накрыла покрасневшее запястье ладонью.

– Когда мы будем в межпространстве, постарайся не паниковать, – сказал он. – Даже если покажется, что у тебя есть повод. Там полно искажений. Но я буду неподалеку и защищу тебя.

Пусть я понимала, что защищать будут не меня, а какие-то интересы Анджелы Боттичелли, мне захотелось сказать ему что-то хорошее в ответ.

– Извини, что ударила тебя.

– Ты сама знаешь, что извиняться не стоит.

Я пожала плечами, расстроенная, что мой добрый жест не достиг цели. Ему стоило сказать что-то вроде «ничего страшного», а не отбрасывать мои извинения, как что-то абсолютно неуместное.

– Сначала ты попадешь в кокон, – продолжил Данте. – Постарайся выбраться оттуда, и тогда я смогу тебя найти.