Наверное, со всеми периодически случаются забавные истории или хотя бы такие, о которых можно было бы поведать миру. Но одни не считают это значительным, у других нет времени, третьи уверены в отсутствии у себя способностей к сочинительству. Пользуясь дарованным судьбой гандикапом в виде некоторого отношения к издательскому процессу, а также поддержкой друзей, мне удалось преодолеть все три вышеперечисленные причины не издаваться.

И если, прочитав эту книгу или ее часть, вы улыбнетесь, вспомните что-то свое или на минутку задумаетесь, буду считать, что сделал все не зря и правильно.

Я родился седьмого октября в Ленинграде, вырос на улице, занимался дзюдо, и у меня две дочери. Нет, нет, дальше что-то пошло не так. Я не говорю свободно по-немецки, не научился играть на фортепьяно «С чего начинается родина», а застрял на Berlin ist die hauptstadt der DDR… и «Собачьем вальсе». Мои друзья чуть менее финансово состоятельны, и бизнес невелик, но парадигма меня вполне устраивает и полностью соответствует личным качествам.

Для отца я по-прежнему маленький мальчик, несмотря на наличие собственных внуков. В чем-то он, безусловно, прав: я до сих пор люблю шалить и озорничать. Для тех же самых внуков стану настоящим ископаемым из досмартфоновой, что уж там, истории человечества.

Многие давным-давно называют меня по имени-отчеству, а некоторые десятилетиями умудряются обходиться даже без имени, обращаясь ко мне: «Привет!», «Не занят?», «Можешь говорить?» и т. д.

Есть люди, которые начинают письма в мой адрес с «Глубокоуважаемый», в то же время с одним автором мы находимся в симбиозе уже четверть века, но он все это время экономит на «ажаемый» и пишет в письме «Ув. Юрий». Наэкономил уже на авторский лист, наверное.

Для тех, кто не умеет складывать слова в сложноподчиненные предложения, я – реальный писатель, а для тех, кто по недоразумению уже успел издать пару-тройку повестей, – пока нет.

Будучи издателем, я выпустил в свет множество книг, содержащих мои идеи и даже частично мой текст, правда, ни разу не видел свою фамилию не только на обложке, но и в выходных данных.

В общем, все дело в ракурсе.

Я родился в СССР, когда не было слова «стринги», более того – не было даже слова «плавки». Были только сатиновые семейные трусы, хочешь – синие, а не хочешь синие – черные. Плавки появились через несколько лет. Такие же синие и сатиновые, как семенники, только треугольничком и с белыми тесемочными завязками сбоку. А про стринги до последнего времени я знал только применительно к молоденьким женщинам, улыбающимся с обложек глянцевых журналов. И вдруг…

Подаренную детьми путевку в спа-отель «Гелиос» надо было самостоятельно наполнить какими-нибудь полезными водными процедурами, так полагается. Что я и сделал, правда, выбор дался не без эмоционального перенапряжения. Первым номером у меня числилась ванна с подводным гидромассажем и последующим душем Шарко. Не без некоторого волнения входил я впервые в жизни в наполненные теплым паром и густым оздоровительным запахом недра комплекса.

На входе меня встретила приветливая девушка, показала, где раздеться, куда потом залезть, и выдала пакетик размером три на четыре сантиметра: «Вот, наденьте и садитесь в ванну, я буду минут через пять». С сомнением покрутив в руках и достав невеликое содержимое из пакетика, я чисто интуитивно догадался, что держу в руках какие-то малюсенькие полубумажные плавки, и стал быстро переодеваться, пока спа-барышня не застала меня в полном ню.

Будучи воспитан в традициях, гласящих, что плавки спереди всегда заметно уже, чем сзади, я пристроил эту лилипутскую одежду на свой солидный круп и серьезно озадачился: если сзади худо-бедно было прикрыто, то спереди никак не получалось расположить полоску двухсантиметровой ширины так, чтобы она замаскировала самое необходимое. Списав этот недочет на современные нравы и то, что врачей стесняться не надо, я быстро юркнул в ванну, бурлящую пузырьками и подводными потоками.

Прозрачность «кипящей» воды была небольшой, что меня немного успокоило, но ванна… Она была жутко неудобной: в спину что-то больно врезалось, ноги в скрюченном состоянии располагались выше головы – жуть! Но недаром ванна способствует логическим размышлениям, и вслед за Архимедом я воскликнул: «Эврика!» Надо было просто устроиться головой в другую сторону! Оценив удобство своего нового положения, я уже стал успокаиваться и почти смирился со своим нелепым видом в этих стрингах, как тут еще одно колоссальное открытие потрясло своей простотой: плавки тоже надо повернуть задом наперед, таким образом, скроется то, что надо скрыть, и откроется то, что не грех и показать!

К сожалению, судя по приближающемуся голосу, водная фея была уже в трех шагах от занавески, за которой я лихорадочно пытался снять и тут же надеть стринги, сидя в бурных струях гидротурбулентности. На мое счастье, уже взявшись рукой за штору, она на несколько секунд зацепилась языком со своей коллегой, и этого мне хватило, чтобы напялить микроплавки надлежащим образом и сделать вид, что я давно наслаждаюсь процедурой.

После двадцати минут всяческих па с массирующими струями меня выудили из ванны, в которой я уже чувствовал себя как рыба, отвели в соседнее помещение, облицованное кафелем с пола до потолка, и поставили к стенке. В самом прямом смысле. Я стоял у кафельной стены в своей сиротливой бумажной одежонке, а пулеметный расчет из двух девушек целился в меня из какой-то водной пушки с расстояния трех метров. Все это сильно напоминало расправу фашистов над пленным партизаном.

Они приказали мне не держать руки посередине, как футбольный защитник в стенке, а развести их в стороны ладонями наружу, и, как только я это сделал, в меня тут же ударила струя воды фантастической силы, едва не сбив с ног. Экзекуторы елозили по мне жидким резаком слева направо и сверху вниз, по диагонали и кругами, периодически сбивая в сторону так ненадежно держащиеся стринги. Есть большое подозрение, что делали они это умышленно – игра такая. Пришлось наплевать на приказ и не без усилий удерживать казенное белье на законном месте. Натешившись вдоволь, девушки выключили пушку, но удрать мне не дали, а повернули другой стороной – тыльной, и все повторилось вновь. Когда наконец мне, измученному и обессиленному, было разрешено ретироваться, я не знал, чему рад более всего: приобретенному тонусу тела или счастливому избавлению от необходимости участия в этих изуверских забавах.

Так началось мое знакомство с чарующим миром спа.

В начале лихих девяностых, когда открылся железный занавес, многие наши соотечественники устремили свой взор за границу, в частности, за океан, пытаясь уловить едва ощутимый на таком расстоянии аромат свободы и денег. Здесь было голодно, холодно и безработно, а там – в стране равных возможностей – любого ждала головокружительная карьера или, на худой конец, сытное и тихое местечко с собственной лужайкой и государственными харчами. «Только нас-то там и не хватает», – искренне думали эти многие.

Моя знакомая, Катерина, преподавала английский и хорошо знала его. В то время это не обязательно были совпадающие понятия. Так вот, развила она бурную деятельность по установлению дружественных отношений и наведению разного рода мостов с недавним «наиболее вероятным противником» – США. Что тут скрывать – надо было устраивать детей, да и самой найти и подготовить базу для будущего переселения: времени мало, занавес ведь может и обратно захлопнуться с таким же успехом, как открылся. Все это и побуждало ее буквально каждый месяц если не ездить туда самой, то принимать в России самых разномастных америкосов.