Он занервничал. Потому что для него эта ночь должна была стать первой после долгого перерыва. А для Иззи – самой первой из всех.

Эта ночь должна была остаться в памяти Иззи как нечто чудесное.

Чертыхнувшись, он бросил возню с пуговицами.

– Иззи… – Он подхватил ее грудь, сжал ее через ткань платья. – Я больше не могу. Совсем не могу. Позволь порадовать тебя.

Он нашел прорезь в ее панталонах и быстрым, решительным движением разорвал ткань. Потом придвинул Иззи к краю кровати и опустился на колени на пол у ее ног. Подняв подол платья и нижние юбки до талии, он взялся за ее ноги снизу, заставляя раздвинуть их.

Вот так. Теперь он сможет прикоснуться к ней. Ощутить ее вкус.

– Рэнсом… – Она попыталась сесть. – Что ты делаешь?..

Он коснулся языком укромного местечка между ее ног.

– О-о… – Она вновь откинулась на постель. – О-о!

На вкус она оказалась удивительно сладкой. Сладкой, розовой, мускусной…

«Иззи, Иззи… моя Иззи».

Его возбужденное естество судорожно пульсировало под тканью брюк. Не переставая работать языком, он расстегнул брюки и сжал в кулаке горячую твердую плоть. Бесстыдно и непристойно. Да, он выплеснет свое желание прямо здесь, на полу, лаская ее, – ну и что? Это желание вызвала она. Это она превратила его в задыхающееся от страсти животное, которому нет дела до условностей и приличий. Ей по душе его простота и грубость. Она сама так сказала.

Вздрагивающая Иззи извивалась на постели.

– Рэнсом!.. Рэнсом, ты уверен, что это?..

Он поднял голову лишь затем, чтобы коротко ответить: «Да».

И он возобновил ласки ее самого чувствительного местечка, ловя каждый ее вздох и стараясь, чтобы вздохи звучали чаще.

С трудом выговорив его имя, она вцепилась ему в волосы, придвигая его ближе. Каждое прикосновение ее рук было для него блаженством.

Он с новым пылом принялся дразнить языком ее складки, потом вернулся к набухшему бутону и вобрал его в рот, обводя языком.

Содрогнувшись, она застонала, выгнулась на постели, забилась в его руках.

Да. Да.

«Я хочу, чтобы ты кончила для меня. Только для меня, и больше ни для кого».

Кульминация уже приближалась, и он просунул язык в нее, желая оказаться в ней хоть как-нибудь. Завладеть ею. Ее мышцы сжались, охватывая его. Умоляя о большем.

Он поспешил вернуться на постель, угнездиться между ее раздвинутых ног. Его твердая горячая плоть коснулась мягких, истекающих соком складок. Еще несколько секунд – и он проникнет в нее.

Но тогда обратного пути у них уже не будет.

Он уткнулся головой в ее плечо и тяжело вздохнул.

– Рэнсом… – Иззи приподнялась на локте. – Что такое? Что-то не так?

– Не знаю, – ответил он. – Это тебе решать.

Иззи уставилась на него взглядом, затуманенным после невыносимо прекрасного наслаждения. Не может быть, чтобы он передумал. Острие его восставшего копья касалось ее бедра и было твердым, разгоряченным и нетерпеливо подрагивающим.

– Я достаточно выпил, чтобы считать, что более блестящей мысли мне никогда не приходило в голову, – объяснил он. – Но если ты считаешь иначе, я еще способен остановиться.

Иззи, которая, в отличие от него, не была пьяна, прекрасно понимала, что их нынешнее занятие не назовешь благоразумным. И все-таки не видела в нем ничего преступного. Это была не просто похоть, которую можно испытывать к кому угодно. Они понимали друг друга. Она почти отдалась ему, и он был внимателен к ней. Пусть он и умалчивал об этом, но его поступки говорили сами за себя.

И потом Иззи понимала, что привередничать не стоит: другой шанс провести ночь, полную страсти, ей может так и не представиться.

Либо это случится сегодня, либо никогда.

– Я не хочу останавливаться, – произнесла она.

– Слава богу! – с облегчением выпалил он и принялся расстегивать ее пуговицы и распутывать шнуровку. Теперь пальцы двигались гораздо проворнее. – А я уж было подумал, что попытка вспомнить о приличиях мне дорого обойдется. Как обычно бывает.

– О приличиях? – Она высвободила руку из рукава. – Я была бы страшно разочарована, если бы ты вдруг решил вести себя прилично. Вообще-то я жду от тебя чего угодно, только не благопристойности.

Высвободив из-под одежды ее грудь, он приник к ней.

– Сдерживаться я нисколько не намерен. Слишком долго я ждал.

Но несмотря на это, он не забыл, как заставить женщину вздрагивать и стонать.

Он просунул в нее палец. Потом добавил к первому пальцу второй, осторожно заставляя ее растянуться.

– Рэнсом… скорее! Если ты не хочешь…

Он прижал край ладони к ее холмику, безошибочно отыскав самую чувствительную точку, и потер ее, скользя пальцами внутрь и наружу. Глубже, еще глубже. Не прошло и нескольких секунд, как Иззи начала приподниматься навстречу его пальцам.

Он наклонился, втянул в рот ее сосок, и она застонала от блаженного тепла его губ.

– Да… – торжествующе выдохнул он. Его язык работал неутомимо и безжалостно, и между ее бедер снова стало нарастать сладкое напряжение.

Он убрал пальцы и сел, стащил через голову рубашку и отбросил ее в сторону, поспешно избавился от брюк. Иззи хотела было спросить, надо ли помочь ему, но он уже обошелся без помощи.

Наконец раздевшись, он вытянулся рядом с ней на постели, покрыл благоговейными поцелуями ее шею, грудь и живот. Иззи казалось, что он поклоняется ей как святыне.

Потом он лег между ее ног, и под тяжестью его тела ее бедра раздвинулись.

– Подожди… – Она провела ладонями по его плечам и груди, изучая отчетливые рельефные очертания мышц. – Я… – Смелость чуть было не изменила ей. – Я хочу увидеть тебя. И почувствовать.

Он отстранился жестом безмолвного приглашения.

Иззи перевела взгляд на его грудь, затем посмотрела ниже и увидела во всей красе то, что возбуждало ее любопытство. Гордо вздыбленное, пугающе огромное нечто. Дерзко торчащее из темных завитков и словно притягивающее ее взгляд.

Иззи вдруг поняла, что совершенно не представляет себе, как полагается обходиться с восставшим мужским достоинством. Может, протянуть руку и пожать его? Коснуться кончика одним пальцем? Спросить, как дела?

Наконец она отважилась попросить совета и подала руку Рэнсому.

– Покажи, как порадовать тебя.

Ее слова исторгли из уст Рэнсома стон. Он взял ее за руку, помог обхватить пальцами основание копья, а потом показал, как вести по нему вверх и вниз. Новые ощущения вызвали у Иззи сладкую дрожь. Нежная кожа скользила по твердой плоти. Охваченная любопытством, Иззи коснулась большим пальцем головки восставшего естества и удивилась ее шелковистой нежности и чувствительности.

Рэнсом сжал ее руку, не давая зайти слишком далеко.

– Я сделала что-то не то? Или чего-то не сделала?

– Все хорошо, – прошептал он, переплетая пальцы с ее пальцами и укладывая ее руку на постель. – Больше ничего не надо. Ты прекрасна. Просто будь со мной. Будь собой. Прекрасной Иззи.

Она почувствовала, как гладкое и широкое острие копья ищет вход.

А потом он очутился у нее внутри.

Она вскрикнула.

– Тебе больно?

Она прикусила губу.

– Немножко.

– Прости. – Он погрузился чуть глубже. – Прости меня.

Дыхание давалось ей с трудом. Он казался таким чуждым и немыслимо огромным у нее внутри.

– Я не буду спешить. – Он нежно прикоснулся к ее губам, и она почувствовала вкус виски. – Буду терпеть, сколько смогу, а потом все кончится быстро и бурно. Извиниться я хочу заранее. Боюсь, потом мне будет не до того.

– Все хорошо, – шепнула она. – Я понимаю.

На самом деле она мало что понимала, но надеялась понемногу разобраться. Ей все еще никак не удавалось освоиться с непривычными ощущениями – наполненностью, растянутостью, теплом. Он плавно скользил внутрь и наружу, с каждым разом входя глубже. Когда их тела соприкасались, он на мгновение замирал, чтобы потом снова отстраниться.

Вскоре боль притупилась, и движения сильного мужского тела стали доставлять Иззи удовольствие. Его поросшие густыми волосками и оплетенные мышцами ноги терлись о нежную внутреннюю поверхность ее бедер, широкая грудь прижималась к ее груди.