По завершении данного процесса появилось последнее сообщение об отсутствии незарегистрированных лиц. Приятный, низковатый женский голос поприветствовал путников: «Добро пожаловать в Институт космических исследований». На противоположной стене возникли очертания дверей. Они бесшумно разошлись.

Сатир постукивал пальцами по гладкой бездыханной поверхности стола. Он хотел было подвинуть стул поближе, однако он был намертво закреплён. Он, как и стол были частью маленькой с такими же гладкими серыми стенами комнаты для допросов. Нигде не было видно даже намёка на дверь, словно комната была отлита в таком состоянии. Сатир оказался здесь помещенным чужеродной силой, смотрящей поверх трех измерений.

Нет. Он уже около часа ждёт следователя. Его привели сюда два тяжеловооруженных, в кинетической защите, оперативника. Как будто он опасный террорист. Хотя дело такое, что ему могут вменять именно терроризм. Там, кажется, погибли люди. Черт. Он же простой студент. Даже не чипарь. Может быть, именно поэтому его и схватили? Все эти сверхлюди давно имеют больше прав по сравнению с простолюдинами, плебсом. Их сейчас большинство. Многие были чипированны ещё при рождении. Они даже не знают, что такое обычный человек. Сатир помнит, как в школе встретил застывшее непонимание на лицах чипированных одноклассников, когда он заявил, что не может увидеть, как в его клетках строятся новые белковые структуры. Они умнее, сильнее, больше чем просто люди. Простолюдинам предоставили гетто, резервации точнее, где они не будут мешать сверхлюдям. Ну конечно его схватили потому что он обычный. В гетто постоянно проходят рейды, так как преступления совершают в подавляющем большинстве обычные. Преступление, совершенное чипарем, – это нонсенс. Поднимается такая шумиха, привлекают ведущих специалистов в области чипирования. пытаются разобраться, какой же сбой произошёл, как можно усовершенствовать систему и т.п..

Определенно, его схватили в подозрении в совершении вчерашнего теракта. Хотя и неизвестно, что же было причиной, но слухи быстро разошлись. Говорили даже о том, что это все дело рук активистов, выступающих за права обычных. Черт. Сатир знает парочку из них, потому что учился с ними. Их исключили за эту самую активистскую деятельность. Сатир не видел их до вчерашнего вечера, когда устроили митинг на Лесной площади. Юля и Серж все также, как и раньше стремятся найти и бороться за справедливость. Исключение не изменило их отношение к системе, наоборот, только усилило. Сатир не удержался тогда и пригласил Юлю на свидание. Что на него нашло? Он и не думал, что это повлечёт за собой проблемы. Но если бы и знал, поступил бы иначе?

Пространство по другую сторону стола замигало. Сатир моргнул лишь и на этом месте уже сидит мужчина в ничем не отличной от убранство самой комнаты униформе. Гладковыбритое лицо, высокий лоб, заостренный нос, тонкие губы, – все несколько указывали на искусственность этого создания. Пока он не улыбнулся и заговорил приятным мягким голосом:

– Доброе утро, господин Сатир Иванович. Прошу прощения за ожидание. Меня зовут Евгений Золотов, и я следователь по вашему делу, – он положил при последних словах словно перышко свою ладонь на небольшую папку, оказавшуюся здесь внезапно.

– Дело? – передразнивая, сказал Сатир. – Меня никогда не приводили в полицию. За мной не числится никаких правонарушений. Но рано или поздно это должно было произойти.

– Рано или поздно? – Евгений сдвинул свои изящные до тошноты брови. – Что вы имеете ввиду?

– 

Как что? Хотя бы раз в жизни каждый нечипированный попадает в полицейский участок. И не в качестве свидетеля. Я догадываюсь, по какому вопросу меня сюда приволокли.

– И по какому же?

Евгений интересуется так, словно это так и есть. Не запись ли это, подумал Сатир. Может быть, перед ним выплясывает какой-нибудь ИИ, прошедший с успехом тест Тьюринга. Может быть, таким образом проверяют реакции Сатира. Заставили ждать, включили голограмму… Как бы там ни было, нельзя поддаваться их игре.

– Вчерашний инцидент, – на этот раз спокойным тоном сказал Сатир. – тот самый, который взбаламутил весь центр. Я ведь прохожу там стажировку.

– Да, это нам известно. Нам известно о вас все, господин Иванович. Кто ваши родители, где, при каких условиях вы родились, когда вы сделали первый шаг, сказали первое слово, пошли в школу, причем общего направления, каким образом вашим родителям удалось пропихнуть вас туда, какие препятствия вы встретили на своём пути. В общем, все детали вашей жизни. В том числе и эту, – Евгений смахнул с папки в сторону и чуть вверх мыльный пузырь, который тут же разросся в трёхмерное изображение Сатира, целующего Юлю. – Этому снимку исполнилось вот уж два года четыре месяца и шесть дней.

– Да, мы тогда учились вместе, пока наши дороги не разошлись, – Сатир почувствовал, как его мысли на заднем фоне завертелись. Он уже понимал отчётливо, что ему покажут следующим.

Евгений лёгким движением руки лопнул пузырь, возложив на его место иной. Тот самый, где уже с высоты, а потом при увеличении среди сотен голов выделены две – Сатира и Юли. Их вчерашняя встреча на Лесной площади.

– Этот субъект вступил вчера с вами в контакт.

– И что?

– Вы это признаете?

А куда денешься, хотел было выплеснуть Сатир, однако решил сдержаться. Вместо этого он решил ограничиться одним кратким словом:

– Да.

– Вы знали, чем она все это время занималась?

– Думаю, вы знаете ответ на этот вопрос. Вы же знаете обо мне все. Например, почему мы расстались.

– Да, вы правы. Но все же ответьте на вопрос.

– Она сторонник левых взглядов на проблему чипирования.

– Насколько мне известно, это не самое популярное направление, распространённое лишь в этих кругах, с позволения сказать, обычных. А для вас это проблема? Чипирование.

Сатир осекся. Он назвал это проблемой. Деваться некуда, придётся говорить так как оно есть. Наверняка происходит запись его биометрических показателей, по которым видно, что он взволнован.

– Всю свою жизнь я пробивался сквозь чужие мнения. Может быть, всему виной моё воспитание, тем не менее моё мнение таково, что человеком можно быть и без чипирования.

– Похвально. Не спорю. Однако вы дважды подавали заявку на отправление в одну из колоний. И оба раза получали категорически нет. По крайней мере до тех пор, пока вы не пройдёте процедуру чипирования. Хмм. Взрослым людям, даже при условии, что им дадут добро на это, крайне опасно проводить данную процедуру ввиду риска серьёзных психических отклонений. И все же, как я понимаю, это не причина вашего нежелания становиться чипированным?

– Конечно нет. Это принцип.

– Этот принцип, как вы думаете, поможет вам в колонии? Далёкое путешествие, да ещё и длительная адаптация в условиях, непригодных для человека.

Сатир тяжело вздохнул. Он не в первый раз слышит эти слова. Никто не говорил, что там будет легко. Он это знал с самого детства. За место под солнцем надо драться. Это то немногое, что успел перенять от отца, да и то со слов матери. Своего отца он никогда не видел. Ему только говорили, что он принципиально не уступал в праве быть обычным. Работал в комитете по правам человека. Единственный нечипированный. Даже тогда он плыл против течения. Только благодаря статусу его отца Сатир у позволили учиться совместно с чипированными детьми. Хоть они и по-разному общались с компьютерами – те напрямую подключались, Сатир же пользовался устаревшие интерфейсом, руками. Он выучился на инженера-ботаника и вот уже проходит стажировку на одной из экостанций. Там он намеревался получить опыт работы со столь важными машинами, которые пригодятся в путешествии в одну из колоний. А вчера что-то пошло не так. Сатира там не было, но его схватили в подозрении в связи с потенциальными преступниками. Да и Юле он просто не успел бы проболтаться. Да и о чем?

– Человек такое существо, что он за всю свою историю не сколько адаптировался, сколько адаптировал окружающую среду под себя. Сейчас же перед человеком стоит задача выживания, так как этот процесс должен быть реципрокным.