Мария была исключительно поражена расчётливостью супруга. Она, конечно, находилась не в том возрасте, чтобы верить в то, что браки заключаются на небесах, но такая многоходовая комбинация, позволяющая внукам де Круа стать герцогами, в её голову не приходила никогда. Заметив по глазам жены, насколько она восхищена его умом, Генрих самодовольно ухмыльнулся, а женщина предположила:

– Похоже, барон де Маси намерен воспользоваться этой возможностью, – догадалась она. – А я ещё удивилась, почему он посватался к д’Амбуаз? Уж ему-то хорошее приданое не помешало. А оказывается он таким образом планирует попасть во дворец!

– Думаю, это именно так, – согласился Генрих.

Старик допил вино, встал с кресла – благо колени его сегодня сильно не беспокоили – поставил бокал на стол и продолжил:

– Но, даже если бы всё сложилось по-другому, не думаю, что герцогиня отдала бы свою внучку за нашего сына, – задумчиво произнёс он.

– Но за барона-то она согласилась её выдать, – несколько обижаясь за сына, воскликнула мать. – А у нас и род древнее, и титул значительнее, а капитала почти, как у короля, если не больше.

– Да… Но только Шарль де Маси не имеет такой дурной репутации, как наш сын, – довольно резко возразил отец. – Я встречался с герцогиней при дворе. И наши хоть и не очень продолжительные разговоры убедили меня: она не за какие деньги не продаст свою внучку. Она относится к той малочисленной категории дворян, которая не считает счастьем для своих детей только хорошо обеспеченное будущее. Она мечтает получить зятя, который будет любить и ценить её сокровище, а не унижать своим наплевательским отношением и бесконечными изменами.

Мария была вынуждена согласиться с доводами мужа, она тоже не хотела бы для своей дочери подобного «счастья». И решив, что не стоит продолжать разговор о том, чего уже ни при каких обстоятельствах произойти не может, супруги отправились отдыхать.

Утро через окно ворвалось в комнату графа де Круа весёлым щебетом птиц. Анри проснулся рано, но чувствовал себя бодрым и выспавшимся. Мужчина вышел на балкон, потянулся и, улыбнувшись, взглянул на солнце, которое, не успев подняться высоко над горизонтом, слепило глаза. Справа от замка расположилась конюшня, и Анри некоторое время наблюдал, как суетятся слуги, освобождая место для размещения экипажей ожидаемых гостей. Вспомнив о предстоящем бале, граф нахмурился, а его настроение несколько испортилось. Но он успел смириться со своей неизбежной участью и решил получать удовольствия от жизни, несмотря ни на что. Умывшись, мужчина оделся и, размышляя, как скоротать время до завтрака, вышел из комнаты. Зная, насколько серьёзно отец относится к семейным трапезам, снова перекусить на кухне сын не посмел. Он боялся разозлить маркиза, тем более накануне Анри уже пропустил ужин, да и есть ему пока не хотелось. А потому граф отправился в конюшню и, оседлав своего коня, решил прогуляться.

Проскакав вокруг замка, граф продолжил свой путь вдоль реки, на берегу которой и расположился сам замок. Выехав на крутой склон, Анри спешился и, наслаждаясь спокойствием и красотой окружающей природы, опустился на траву. Покусывая сорванную травинку, он обвёл глазами открывающийся с берега восхитительный вид и задумался над своим положением. Пьянящий утренний воздух освежал, лёгкая белая рубашка не скрывала его сильной груди и не защищала от лёгких дуновений ветерка. Мужчина с удивлением понял: он не испытывает вчерашней злости, в груди осталась только небольшая досада от неизбежности предстоящего выбора и отсутствия кандидатур в его голове. Растянувшись на траве, Анри подложил руки под голову и устремил глаза к небу. Он наблюдал, как над ним проплывают облака, а они грациозно парили в вышине, степенно перемещаясь, приобретали причудливые формы, заставляя искать в их очертаниях знакомые образы. В детстве Анри любил вот так смотреть на небо и угадывать в облаках силуэты прекрасных птиц, удивительных животных, разглядывать паруса небесных кораблей, любоваться необыкновенными волшебными городами и сказочными замками. Наблюдая за облаками, будучи мальчиком, он перемещался в незнакомый фантастический мир, испытывая при этом трепетный восторг.

Взирая в небесную синь, мужчина задумался и вдруг вспомнил, что последний раз вот так лежал в юности, когда застал свою первую любовь за изменой. Тогда-то он и решил, что не будет всерьёз относиться к женщинам, и с тех пор свои отношения с дамами воспринимал, как развлечение, которое будоражит кровь и только, и не одна красотка больше не овладевала сердцем и душой Анри. Де Круа легко сходился с женщинами и так же просто расставался с ними. Тот культ простели, который царил при дворе Людовика XIV, поощрял подобные отношения, и молодой граф быстро сообразил, чего надеются получить от него дамы: горячей страсти и денег. И он с лихвой предоставлял подругам желаемое.

Теперь же мужчине предстояло выбрать одну, с которой придётся находиться ежедневно до самого его последнего дня. Он обязан будет заботиться о ней и содержать эту женщину, а она должна произвести на свет его детей. «Всё это, возможно, и не плохо, – подумал Анри, вспоминая малыша Луизы. – Но как выбрать такую, которая не надоест через месяц? Или сама не пойдёт в разгул?»

Графу совсем не хотелось слыть рогоносцем при том, что сам он считал: ему никто не мешает развлекаться на стороне. Размышляя над выставленным отцом ультиматумом, Анри вздохнул. Продолжая разглядывать облака, он обратил внимание на одно – вытянутое и изящное с небольшой проплешиной у края. Мужчина смотрел на облако и размышлял, чего же оно ему напоминает? Вдруг понял: так выглядело родимое пятно на бедре девушки из леса. Он вспомнил неожиданную встречу и улыбнулся. «Смешная, – подумал граф, и что-то несмело шевельнулось в груди. – Жалко, что служанка, можно было и приударить за ней. Впрочем… Какая разница, служанка или миледи?» – усмехнулся повеса, но праведный голос, появившись из глубины души, пристыдил его: – «Она же совсем девочка, как твоя сестра». Анри согласился: «Если б кто посмел прикоснуться к Луизе, я бы убил его, – и вспомнил большие испуганные глаза незнакомки. – Да, такую обидишь – потом совесть замучает» – вздохнул граф и, вспоминая девушку, вновь улыбнулся.

Наслаждаясь безмятежным спокойствием, царящим вокруг, граф продолжал любоваться небом и облаками. Только робкий вздох ветерка осторожно тревожил траву, да из леса доносилась беззлобная перепалка птиц. Анри подумал, как, наверное, забавно облакам наблюдать за его бессмысленными переживаниями по поводу женитьбы? Постепенно умиротворение природы и проникающая через рубашку прохлада полностью успокоили его, и он решил сдаться и попросить отца подсказать, кому из девушек сделать предложение. «В конце концов, какая мне разница, кто из них получит статус моей жены? – подумал Анри. – А старик точно просчитает лучшую партию, которая только усилит моё положение при дворе». И когда граф пришёл к такому решению, то почувствовал себя совсем легко. Мужчина поднялся, ещё раз огляделся, вскочил на коня и отправился обратно в замок.

Подъехав к дому, Анри поинтересовался у слуг, где в данный момент находится отец. Сегодня хозяину предстояло раздать кучу распоряжений для достойного приёма гостей, и сын не сомневался, что маркиз уже встал. Он оказался прав, и его направили на задний двор. Завернув за угол, граф увидел отца. Генрих де Круа внимательно осматривал подводы с провиантом, придирчиво проверяя, всё ли заказанное было доставлено и достойного ли оно качества. Маркиз решил лично убедиться, что всё в порядке. Обычно он не занимался подобными делами, но перед таким количеством знатных господ Генрих не хотел ударить в грязь лицом. Всё должно быть идеально! – полагал хозяин. Анри спокойно подошёл и поприветствовал:

– Доброе утро, отец.

Маркиз, продолжая сверяться со своим списком, смерил сына изучающим взглядом и заметил его вполне миролюбивое настроение:

– Доброе утро, сынок, – благодушно ответил он. – Рановато ты встал. Хорошо отдохнул? Уже выспался? – все же несколько насторожено спросил Генрих.