Джевелс сука. Она ответит мне за эти слова. Я взбешён и готов сию секунду свернуть ей шею за это. Так вот почему она прибежала ко мне днём — хотела задержать меня. Она знала, как отреагирует Оля и что сделает с собой. Конечно, чему я удивляюсь, она всегда была великолепным психологом. Она вломилась ко мне в кабинет, чтобы я точно не отправился к себе в покои, чтобы я опоздал, но ошиблась. Дрянь, она мне дорого заплатит за Ольгу.

Прижимаю рыженькую крепче к себе. Её всхлипы больно жалят меня изнутри, удивительно, как много я готов отдать за то, чтобы она успокоилась и перестала плакать. Целую её в макушку и глажу ладонью по спине.

— Тише, не плачь, не надо. Это неправда, я никогда такого о тебе не говорил. Если бы я хотел от тебя избавиться — выслал бы тебя из своих покоев, а не бегал бы из них сам. Всё не так.

— А как?

— Тренировки с группой забирали у меня все силы, Оля, Джевелс перехватывала меня, и я шёл к ней. Я не буду врать и оправдываться, в этом нет смысла, я не находил в себе сил добраться до собственных покоев. Знаю, что поступил чертовски отвратительно, знаю, насколько виноват. Прости меня, пожалуйста.

— Что ты почувствовал, когда увидел меня в ванной?

Она отстраняется от меня и внимательно смотрит мне в глаза. В её изумрудах вновь горит тот самый огонёк, слабый, эфемерный, но он вернулся на своё место. В неё по капле возвращается жизнь, она теперь не такая потерянная. Всё зависит от моих слов: я или верну её к жизни, разожгу этот огонь в её глазах, или загашу его окончательно. Что мне ей сказать? Как объяснить своё состояние, если я сам себе не могу его пояснить? Я буду говорить правду, то, что действительно чувствовал.

— Я испугался, Оля. Испугался, что опоздал и что ты умерла. Я возненавидел себя, за то что виноват в этом. Что не уследил, не предотвратил всё это. Почувствовал пустоту, словно что-то в моей жизни рухнуло.

Рыженькая смотрит на меня теми самыми глазами, которые я видел прежде, такими наивными и полными жизненного огня. Слёзы продолжают катиться из её глаз, но уже реже. Я сажаю её на свои колени, как маленького ребёнка, и, высвободив одну ладонь, утираю её слёзы.

— Я тебе верю. Не знаю почему, но я верю.

Несмотря на всё, что я сделал, она продолжает мне верить. Где предел её веры и наивности? Я не хочу этого знать. Мне достаточно того, что я вернул её из пустоты, мою добрую рыжую девочку, ту, которую успел спасти в последние секунды, ту, из-за слёз которой готов задушить Джевелс своими руками без раздумий и сожалений. Она смирно сидит на моих коленях и продолжает вглядываться в моё лицо. Её руки плотно забинтованы, глаза покраснели от слёз.

— Оля, пообещай мне, пожалуйста, кое-что.

— Что?

— Кто бы и что бы тебе ни сказал, чем бы тебе ни угрожали, говори мне об этом. Для того чтобы защитить тебя, мне нужно знать от чего тебя защищать. Не смотри на мои отношения с этими людьми, не бойся их испортить. Говори мне, что тебя тревожит, ладно?

— Хорошо.

— И ещё, пообещай мне, что больше никогда не будешь предпринимать попытки самоубийства. Для меня это очень важно.

— Обещаю. И ты мне пообещай, что больше не будешь исчезать так надолго.

— Обещаю.

Убираю взлохмаченные прядки с её лица и пристально смотрю на неё, словно боюсь, что она исчезнет. Обнимаю и только сейчас понимаю, что всё закончилось, она здесь, живая, у меня на руках.

— Знаешь что, давай, если Ким тебя отпустит, пойдём в покои, что думаешь?

— Можно, мне здесь не нравится.

— Посиди тут, а я поговорю с ней.

Поднимаюсь с кушетки и шагаю в сторону двери, надо упросить Ким отпустить её со мной. Я не оставлю её здесь, в свете того что догадываюсь о планах Джевелс — это очень чревато.

Закрываю за собой дверь и окидываю взглядом отца и Ким, они просто светятся. О нет, я надеюсь, они слышали не всё.

— Умница, Рик, мы всё слышали, у тебя получилось! — Врач улыбается.

Удивительные перемены, ведь буквально несколько минут назад она была готова разорвать меня в клочья собственными руками.

— Ким, можно я заберу её в покои?

— Забирай, только тогда тебе придётся самому делать ей перевязки.

— Сделаю.

— И следи за ней внимательнее, я переживаю.

— Рик, посиди с ней в покоях столько, сколько будет необходимо. Когда посчитаешь нужным, тогда и вернёшься к тренировкам с группой. Пока всё не наладится, носа в зал не суй.

— Хорошо.

— Забежишь ко мне завтра утром, я отдам мазь, будешь мазать ей запястья три раза в день. У неё потом даже шрамов не останется. Бинты и прочие медикаменты возьмёшь у меня.

— Ладно.

Возвращаюсь в палату и подхватываю Олю на руки. Она слишком слаба, чтобы преодолеть такой путь, да и разговор её порядком утомил. Устроив голову на моей груди, она засыпает. В покоях я укладываю её в кровать, раздев до нижнего белья. На улице уже темно. Джевелс наверняка ждёт меня у себя, я же обещал, что приду. Пожалуй, это лучший момент, чтобы устроить ей трёпку.

В ванной пятна крови присохли к кафелю, окровавленный нож лежит на краю раковины. Надо избавиться от этого кошмара. Выбрасываю нож в мусор, мочу тряпку и принимаюсь усердно драить пол своей ванной. Когда работа закончена — утираю капли пота со лба и решаю отправиться к Джевелс. Пора расставить все точки над «и».

Оставляю на столе записку для Оли, не хочу, чтобы она волновалась, если проснётся до моего прихода. Иду к покоям Джевелс, по дороге напуская на себя скорбный вид, хочу увидеть её бесстыжее лицо в конце своего маленького спектакля.

— Я уж думала, ты не придёшь. Что-то случилось? У тебя такое лицо.

Ты прекрасно знаешь, что должно было случиться, змея.

— Да. Оля…

— Что с ней?

Синие глаза горят интересом и надеждой, она и впрямь надеется, что Оля мертва. Что ж, продолжим.

— Она перерезала себе вены.

Чёрт подери, да во мне пропадает актёр, она явно верит в мои слова.

— Она умерла?

Я не ожидал такого, Джевелс даже не прячется. За эти слова я готов разорвать её в клочья.

— А ты ведь так хотела это услышать, да?

— О чём ты?

— Хватит ломать комедию, Джевелс, я всё знаю.

В её глазах появляется непередаваемый ужас. Так-то, бойся.

— Что ты знаешь?

— Ты угрожала Оле, а сегодня из-за твоих слов она чуть с собой не покончила! Если бы я не успел, если бы я опоздал хоть на пару минут, она бы погибла! Ты хоть понимаешь, что творишь? Что она тебе сделала?

— Она постоянно шьётся рядом с тобой!

— «Рик Райан О’Хара принадлежит мне…» — твои слова?

— Я такого не говорила.

— Хватит. Ты думаешь, я тебе поверю? Я знаю, как всё было, больше твоя ложь не прокатит.

— Почему ты не веришь мне?

— Потому, что я верю Оле. Я никому не принадлежу, Джевелс, я сам по себе. После того как ты вломилась в мои покои и устроила мне истерику, я дал тебе второй шанс, и, как видно, зря.

— Что ты имеешь в виду?

— Я больше не верю тебе. Больше не приду. И запомни, если не дай Бог ты ещё хоть раз посмеешь тявкнуть в сторону Оли, я тебя в порошок сотру, Смит. Запомни это.

Я взбешён, вылетаю из покоев, хлопнув дверью, но по дороге успокаиваюсь. Оля до сих пор спит в обнимку с подушкой. Сейчас уже поздно, занять себя я ничем не смогу, лучше лечь спать и отдохнуть.

Раздеваюсь, рыженькая спит настолько крепко, что не реагирует на шум. Забираюсь к ней под одеяло и тут же уплываю в сон. Наконец-то этот ужасный день подошёл к концу.

========== XX Глава (часть 2-ая, от лица Ольги) ==========

Пошла уже вторая неделя, с тех пор как Рик начал тренировать группу. С того момента, как он перестал появляться в покоях. Где он, почему не приходит ночевать? Если бы с ним что-то случилось, то весь Штаб бы гарантированно стоял на ушах. Он ведь Наследник. Но где ему быть? Вряд ли он будет оставаться у отца. Он слишком горд и независим для такого.

За всё это короткое время я успела неплохо очертить в своём сознании его характер. Яркая, красивая внешность неизгладимым оттиском врезалась в мою память. Сколько раз я уже прокляла тот день, когда впервые увидела его? Эта стальная уверенность и игривая улыбка сводят меня с ума. Ещё никогда я не видела настолько серьёзных и настолько безответственных людей одновременно.