Группа под моим кураторством неделю, и всё это время я страдаю хроническим недостатком сил и паталогической ленью, но выбора у меня нет. Такое впечатление, что, откажись я под страхом смерти идти на тренировку, эти черти всей гурьбой ввалятся в покои Джевелс и отнесут меня туда сами.

Мне снится сон. Я вхожу в ванную в своих покоях и вижу кровь. Она везде, белый кафель сплошь залит алыми пятнами и отсвечивает от света лампы. Кровь растекается всё дальше, уничтожая последние белые островки пола. Я не двигаюсь, стою на месте как вкопанный и чувствую, как мои ладони покрываются чем-то вязким. На них тоже проступает кровь, но откуда она? Вытираю руки об полотенце, оставляя на нём те же алые пятна, что и на полу, но это не помогает. Ладони утопают в крови. Её становится всё больше, я по колено в ней… По пояс, теперь она доходит мне до плеч. Чувствую, как тону в ней. В ужасе кидаюсь к двери ванной, но не могу выбраться. Остервенело дёргаю за ручку, но тщетно. Я захлёбываюсь кровью, иду ко дну и чувствую в себе пустоту. Всё вокруг рухнуло и жизнь не имеет смысла, до сих пор живой, но мёртв морально. Почему?

Резко распахиваю глаза и судорожно втягиваю воздух, пробуждаясь ото сна. В последний раз кошмары терзали меня в глубоком детстве, позже я забыл о них — что стряслось сейчас? Что значит этот сон?

— Рик, всё нормально? Ты чего вскочил?

Я лежу на спине, а Джевелс уютно устроила голову на моей груди. Таким шевелением я наверняка напугал её.

— Ничего, всё нормально, просто сон.

Целую синеглазую в макушку и глажу её по волосам. Мне не нравится этот сон, он странный и внезапный. Укладываю голову назад на подушку. Нужно спать, утром я обязательно вернусь к этому сну.

— Просыпайся, родной, иначе твоя группа мне дверь вынесет!

— Они уже здесь?

— Нет, но если ты опоздаешь ещё на полчаса, то они точно пойдут искать тебя по всем кабинетам.

Вот чёрт, я уже опоздал. Лениво потягиваюсь и встаю с кровати, времени расслабляться у меня нет. Завтракать я не хочу, а вот от воды не откажусь. Плетусь на кухню и осушаю налитый до краёв стакан. На его стенках остаются капли; совсем как в моём сне, они стекают вниз, к донышку, и сливаются в единую лужицу. Растерянно смотрю в стакан, мысленно возвращаясь ко сну: что он значит? Почему именно кровь и почему на моих руках?

— Рик, ау, ты чего там в стакане увидел? С тобой всё в порядке?

Несколько раз моргаю и трясу головой, словно пытаюсь выбросить из головы мысли, заполнившие сознание.

— Всё нормально.

— Завтракать будешь?

— Нет. Я пойду.

— Ты сегодня вечером опять ко мне придёшь?

— А ты не хочешь?

— Ну, сладкий, когда я не хотела, чтобы ты ко мне приходил?

Улыбаюсь и получаю поцелуй в губы: короткий, но многообещающий. Иду по коридору, а в голове до сих пор вертится сон — как мне выкинуть его из головы? Сегодня у меня нет ни малейшего желания гонять ребят по тренировочному залу, нужно придумать им что-то новенькое.

В зале только группа Кайла и мои ребята. Обливаясь потом и буквально задыхаясь на ходу, группа «В» преодолевает полосу препятствий, но Кайл и не думает останавливаться. Видимо, они опять в чём-то провинились.

— Прошу прощения, знаю, опоздал. Сегодня мы не будем отрабатывать физические дисциплины. Вам в детском корпусе говорили о рамках субординации и их исполнении?

— Да.

— Не «да», «да» вы будете говорить, когда вам сделают предложение руки и сердца. Как должен отвечать образованный шпион?

— Да, сэр!

— Правильно. Я не требую от вас постоянного выполнения этих норм, мне самому всё это не нравится, но тем не менее знать и уметь соблюдать эти рамки вы должны. Сегодня мы будем учиться выполнять именно их. Так что сейчас мы идём к моему кабинету, вы выстраиваетесь в очередь и по одному заходите в мой кабинет, согласно всем известным вам рамкам субординации. Как только вы выходите за пределы моего кабинета — можете считать себя свободными на сегодня от любых занятий. Все поняли?

— Да, сэр!

— Отлично. И да, только не вздумайте шуметь возле кабинета. Я думаю, напоминать, что соседний кабинет принадлежит Райану, не нужно. Если он услышит ваш гомон, то мне точно придётся весь день гонять вас по залу. Будете такие же выжатые, как ребята Кайла. Договорились?

— Да, сэр!

О Боже, я уже и сам не рад, что вспомнил про субординацию.

— Тогда шагом марш к моему кабинету.

Они послушно поворачиваются и настоящим маршем шагают за мной к кабинету. Как я соскучился по нему. С удовольствием падаю в своё кожаное кресло и оглядываюсь по сторонам. Я давно тут не был. С тех пор как мне под кураторство досталась группа, я не бывал ни здесь, ни в покоях: всё моё внимание и силы тратятся на ребят.

Тихий стук в дверь, и я, изо всех сил стараясь перенять командный голос отца, говорю дежурную фразу, позволяющую зайти в кабинет. Забавно, это и для меня хорошая практика.

— Разрешите войти, сэр.

— Войдите, Джошуа. Что у вас?

— Разрешите доложить, сэр. События на северном фронте вышли из-под контроля. Шпионы, находящиеся на границе Канады, ждут ваших распоряжений.

— Пусть начинают наступление, вышлите подкрепление к северному фронту.

— Есть, сэр!

— Это всё?

— Так точно. Разрешите идти, сэр?

— Идите, Джошуа.

— Есть!

Минус один.

Забавно, я велел им импровизировать и подкидывать мне разные интересные задачки… Они один за другим входят в мой кабинет, и, что лестно, все блестяще отчитываются передо мной в рамках этой треклятой субординации. Что ж, Рик, они молодцы — и это надо отметить. Пишу себе в ежедневник заметку. Такое надо обязательно поощрять.

Снова стук в дверь, снова мой грозный голос, от которого меня самого пробирает на смех, дозволяет войти следующему посетителю.

— Разрешите войти, сэр.

Джевелс? Ну да, чему я удивляюсь, она мастер эффектных появлений. Что ж, мне нравится эта игра, и я хочу её продолжить.

— Войдите, Джевелс, у вас что-то срочное?

— Да, сэр. Разрешите доложить. Шпион-боевик Джевелс Розали Смит безумно соскучилась по многоуважаемому сыну Главы Штаба Рику Райану О’Харе. Ситуация выходит из-под контроля, она самовольничает и позволяет себе вламываться в его кабинет по собственным праздным целям.

— Что же мне с вами делать, Джевелс?

— Не могу знать, сэр.

— Я вас накажу. Думаю, это будет разумно.

— Как пожелаете, Господин.

Ох, какой переход. Держу пари, мои глаза уже застланы туманом желания. Она покорно склоняет голову и потупляет глаза в пол, но эта смиренность лишь прикрытие. Мне ли не знать, какая она хищница.

— Иди сюда.

Хлопаю себя по коленям. Синеглазая шагает ко мне. Забравшись на колени, она утыкается носом в мою шею и медленно целует её. Это было бы замечательно, если бы за моей дверью не стояло по меньшей мере пять человек, которых я обещал отпустить пораньше.

— Мне надо отпустить ребят.

— Ну, я по тебе соскучилась. С тех пор как ты ночуешь у меня, я привязалась к твоему вниманию.

— Ты шутишь? Прошло всего пару часов.

— Я знаю.

Она целует меня в губы, невинными глазами вглядывается в моё лицо и явно не собирается дать мне закончить тренировку.

— Слезь с меня, мне надо отпустить ребят.

— Не хочу.

— Джевелс, я серьёзно.

Нехотя незваная гостья слезает с меня. Отпускаю ребят и возвращаюсь в своё кресло, как она всё-таки не вовремя.

— Рик, нам ведь хорошо вместе, правда? Хорошо, когда никого рядом нет, когда нам никто не мешает. Ни Каин, который за тобой хвостом ходит, ни Ольга. Правда?

Ольга… Вот чёрт, я совсем о ней забыл. В последние дни я уставал настолько, что даже не находил в себе сил добраться до своих покоев и проведать её. Услышав её имя, я застываю на месте. Я должен к ней пойти. Веду себя как свинья: бросил её в своих покоях и забыл о ней.

— Мне надо идти.

— Господи, да куда, Рик?

— К Оле.

— Всё же было нормально? Зачем тебе туда?