— Ну, вот, все позади.

— Да, — явное облегчение скользит в задумчивом голосе Ольги, помимо мочалки я ощущаю прикосновение ее пальцев к спине. Она проводит ими по шрамам? Скорее всего да. Их там слишком много. — Мазь не помогает…

— И не поможет. Ким сказала, что тут только пластическая операция может спасти ситуацию, но я думаю, что это лишнее.

— Я никогда не поверила бы, что Паша способен на такое.

— Как видишь, — оборачиваюсь лицом к ней и укладываю ладонь на тонкую талию, второй чуть приподнимаю подбородок раздосадованной подруги. — Выше нос, это все позади.

— Да… Выходим?

— Пожалуй, да.

Я вылезаю из кабины первым и подаю ей полотенце и халат, чтобы она могла вытереться и переодеться. Сам же я принимаюсь проводить аналогичные процедуры в предбаннике. Вешаю насквозь мокрые плавки на веревку и надеваю шорты на голый зад. Чистого белья мы с Ольгой не прихватили. Как только она облачается в халат, мы наконец уходим из бани и шагаем к дому. Интересно, как Тимка отреагировал на наше отсутствие и долгую темноту?

— Иди в комнату, как раз переоденешься, а я пока гляну что у нас с автоматами. Вдруг какой-то из них выбило от внепланового отключения.

Кивнув в ответ на мои слова, Оля удаляется вверх по лестнице, а я направляюсь в дальний угол большого коридора. Так-так-так. Вроде все в порядке и включено, а нет… Что это у нас? Один из автоматов выключен, при том достаточно малой мощности. Что на него подвязано? Ах, да, камеры наблюдения и сигнализация. Почему оказался выключен только он? Все это более чем странно. Он потребляет слишком мало мощи, чтобы вырубиться при перегрузке, отключились бы другие автоматы, с большей нагрузкой. Внезапно меня будто кипятком окатывает, он не только выключен, к нему ещё и провода обрезаны. Это явно не могло произойти случайно. Обесточить весь особняк чтобы подобраться к щитку незамеченными, избежав прицелов камер. А затем не вызывая подозрений включить все обратно, напрочь лишив отца или Каина возможности в динамике понять, что что-то пошло не так.

Ольга, я отправил ее в комнату одну… Нет! По шкуре пробегает холодок, а мышцы сковывает мелкая дрожь, некогда стоять, нужно забирать ее, Тамерлана и запасаться оружием, если ещё не поздно. Со всех ног, не издавая ни звука, перемахиваю лестницу на второй этаж. Сердце набатом колотит в груди. Она словно предчувствовала беду, а я не послушал, решив, что никто не мог так оперативно среагировать на отъезд Отца. Домчавшись до двери в свою комнату, махом открываю ее и впадаю в полный ступор.

— Тише, будь хорошим мальчиком, не шуми, а то куколке придётся не сладко.

Четверо… Мне не совладать с четырьмя бойцами сейчас. Ольга в лапах одного из них, с диким ужасом смотрит на меня. Ее руки, очевидно, скованны за спиной, а на лице красуется добротный кусок скотча. По щекам рыженькой катятся крупные слёзы, я должен что-то сделать, спасти ее.

— На колени, — держа пистолет у виска русской, говорит один из них с ощутимым немецким акцентом. Немец? Откуда? Оля пытается вырваться, кивая головой на дверь и что-то неразборчиво мыча. Я не смогу оставить ее и сбежать. Поднимаю руки в воздух и покорно опускаюсь на колени. Нечем крыть, она в их руках и поставить самое ценное под удар я не в праве.

— Цвёлф, Элф, валите его на пол и прижмите покрепче.

Выходит, тот, что держит в руках Олю, у них за главного. Паршиво. Моментально меня укладывают мордой в пол. Руки разводят в стороны и крепко вжимают в паркет. Я не сумею вывернуться из этого. Испуганно я начинаю понимать одно: это, пожалуй, финиш. Кто эти люди? Джейсон их нанял? По физической форме это явно не шпионы. Почему они так странно называли друг друга? Как узнали, что в доме только мы? В панике я совсем теряюсь. Нужно что-то делать, как-то спасаться! Хапнув меня за волосы, один из них вынуждает меня поднять взгляд на главаря. Стеная, Ольга захлебывается слезами. Нужно успокоиться. Я должен как-то выкрутиться и защитить девчонку.

— Цеин, на-ка, подержи малышку.

— С удовольствием.

Ехидно ухмыляясь, так называемый «Десятый», грубо хватает Ольгу в свои клешни, отчего та невольно приходит в ещё больший ужас. Ну, суки. Пытаюсь выдернуться, но сил мне не хватает. Чертова реабилитация. Это однозначно дело рук Найта, выродок, только он мог подобрать такой идеальный момент.

— Кто тут у нас? — держа меня за морду, елейно улыбается командующий парадом. — Догадываешься зачем мы тут?

— Лясы поточить, в противном случае не понимаю, почему я ещё жив.

— Догадливый, люблю таких. Жаль не девица, а то я бы наказал твой дерзкий рот. Впрочем, — указывает тот на Ольгу. — Могу отыграться на ней.

В бешенстве я вновь предпринимаю попытку вырваться, рыча от собственного бессилия. Вся четверка принимается бодро и отвратительно ржать надо мной.

— Тронь ее и ты труп.

— Не находишь своё положение несколько бедственным, для таких заявлений?

— Неин, хватит трепаться, вали его да давай лучше девчонкой займёмся.

— Поговори мне тут, шавка. Сам разберусь. А по поводу барышни — обломитесь. Заказчик ясно сказал, что девственность проверит и если ее там не окажется, то сами знаете, что с нами будет.

Кончики ушей будто горят, а все потроха оплавляются от настоящего цунами гнева, затапливающего сознание без малейшей жалости. Никому не позволю к ней прикоснуться. Разорву всех и каждого в клочья. Бригада карателей разочарованно вздыхает, а главарь, сильнее сжав пальцы на моих щеках, пристально вглядывается в мое лицо. Из-за спины он вытаскивает одинокую катану и кладёт её передо мной.

— Я вот все думаю… В моей практике была уйма заказных убийств, но такого демонстративного и жестокого я не совершал ещё никогда. От этого меня посещает легкий мандраж предвкушения, но не суть. Кому же ты так насолил, что тебя приказано обезглавить, да притом не абы как, а вот этой прелестью? А главное, шик то какой, голову бросить на въезде, а тушку растащить по углам. Мерзкая картинка, не находишь?

— Надеюсь, ваш клиент понимает, что рискует не досчитаться своей головы, — раздраженно цежу сквозь зубы я, параллельно взвешивая всю ситуацию в целом и продумывая варианты спасения. Пока ничего сносного в мою голову не приходит, как не прискорбно. От услышанного Ольга впала в натуральную истерику.

— Ты задолбал, Неин! Мы будем дело делать или нет?! Девица мне сейчас все ноги оттопчет!

— Замолкни и терпи. Девчонке все равно приказано смотреть, — ядовитая ухмылка посещает его лицо, и он вновь переводит на меня взгляд озверевших от жажды крови карих глаз. От этого взора у меня невольно начинает сосать под ложечкой, будто ледяные иглы вонзаются в сердце, напуская на него корку из паники и страха. И она сжимает несчастную душу, грозясь расколоться на осколки. Я должен держаться и отбросить панику. Но смогу ли я выжить? Я ещё никогда не был так близок к смерти. В лагере русских я знал, что меня не убьют, хотя бы в ближайшей перспективе, а здесь каждая минута может стать последней. Ненадолго я опускаю взгляд на катану и с изумлением отмечаю, что на ней красуется гравировка «Алексей Михайлович Громов». Что?!

Это посланники Громова?! Не может быть, он не идиот, и даже если бы они были направленны им, то сделали бы все максимально без следов. Он не глуп и так подставлять себя под гнев моего отца не стал бы. Если окажется, что Лёша причастен к моей смерти, то все страны НАТО откроют на него охоту и вряд ли он сумеет выстоять. Из жажды мести его просто убьют, вынеся приговор заочно. А вот Джейсон запросто мог провернуть что-то подобное. Ему более чем выгодно спихнуть вину на русского, с которым мы не так давно уже имели удовольствие сцепиться. Какая же он продуманная мразь, черт бы его побрал. «Девятый» поднимается с корточек и направляется к Ольге, достаточно широко улыбаясь, вот только ничего приятного этот его позитив не сулит.

— А девчонка переживает за тебя. Бедняжка, — с наигранным сожалением произносит киллер и укладывает ладонь на шею Оли, чуть сжимая пальцы. — Ну, ничего. Папочка тебя успокоит, главное смотри внимательнее.