Местная золотая рыбка размеренно нарезает круги по бассейну на спине, словно прибывая в нирване. Не хочется вылезать из воды, но нужно идти, в маленьком банном холодильнике нас поджидают две бутылочки пива. При виде спиртного Оля чуть морщит нос.

— Не хочешь?

— Не думаю, что пить два дня подряд это разумная идея.

— Кто сказал пить? По бутылке всего лишь. Так, разминка. Холодненькое хорошо пойдёт после баньки.

Полный скепсиса взгляд рыженькой внимательно и придирчиво обводит запотевшую бутылку, стоящую на поверхности стола. Заговорщически улыбаясь, откупориваю тару, с характерным шипением крышка поддаётся моим рукам и приятный запах хмеля и солода наполняет предбанник. Подношу горлышко к губам и жадно делаю несколько крупных глотков. Оле остаётся лишь закатить глаза, что она с успехом, собственно, и делает. Опершись руками о стол, бестия склоняется надо мной, соблазнительно выгнув спинку. Она рискует вынудить атеиста вознести молитвы о благоразумии к небесам обетованным. Ей богу, я ведь не железный. Плотоядно ухмыльнувшись, Оля берет мою бутылку и отпивает оттуда алкоголь, редкие капли темного напитка сбегают по ее подбородку и пускаются в долгое путешествие по шее, попадая в натуральный рай: на едва прикрытую верхом бикини роскошную грудь русской. Боюсь, если она повторит вчерашний трюк, то мне уже не хватит сил остановиться. Остаётся уповать только на то, что второй раз через свою гордость приличная девушка перешагивать не станет.

— Второй заход?

— Ты уже напился? — она вновь отпивает алкоголь, а в голосе сквозят легкие нотки разочарования.

— Предпочитаю растягивать удовольствие.

Картинно закусив губу, Ольга мычит, в знак понимания и мы вновь идём в парилку. Второй заход выйдет куда более жарким. Сходу я беру в руки достаточно пушистый дубовый веник и успеваю хлестнуть им зазнобу по пятой точке. От неожиданности она только и успевает охнуть. О-о, этот взгляд явно не обещает мне ничего хорошего.

— Мистер О’Хара, по-моему, вы потеряли всякий стыд.

— Это наказание за вашу дерзость, мисс Романова.

— Ах, — беря в руку второй веник, протягивает Оля. — так? Держитесь, сэр, Россия объявляет вам войну!

Мы принимаемся хлестать друг друга наперебой. Соизмеряя силу, я стараюсь делать это максимально осторожно. Ошмётки листьев разлетаются по парной, брызги окропляют камни, превращаясь в пар и заволакивая помещение дымкой. Я уже весь отшлепан с головы до ног. Она маленькая и шустрая, оттого без особого труда юлит вокруг меня, раздавая удары. Мне тяжеловато за ней поспевать. В конечном итоге я подлавливаю ее и, зажав в мертвой хватке, чуть нагибаю вперёд, удобно открывая для себя стройную попку зеленоглазой. О, да. Сделав порядка пяти прицельных шлепков по ягодицам, принимаюсь шлепать и все остальное. Оля хоть и остаётся в безвыходном положении, но даже и не думает отчаиваться, резво отогревая меня по ногам.

— Так не честно!

— Зато эффективно.

Изловчившись, Ольга умудряется укусить меня за бок, при том достаточно ощутимо, но я не ослабляю хватку.

— Маленькая пиранья, — в ответ на мои слова она лишь смеётся и угрожает повторным актом мелкого терроризма. Не выпуская хищницу из рук, меняю положение вещей, сводя хрупкие запястья перед ней. Автоматически ее тело прижимается к моему спиной, и отшлепанные ягодицы аккурат прислоняются к моему паху. Зря я это делаю. Закрываю глаза, предпринимая бесполезные попытки привести мысли в порядок. То ли под влиянием марева, то ли от вожделения, они совсем растворяются, напрочь отказываясь являть собой что-то четкое.

Освобождаю одну свою руку и отвожу ею медные кудри в сторону, обнажая для себя шею. Нежно поглаживаю кожу кончиком носа, м, я схожу с ума, не иначе. Что ты там мямлил несколько часов назад про завоевание? Слабо происходящее походит на покорение женщины, скорее на ее растление и банальное домогательство. Вдоволь насытившись лаской, я мягко прижимаю губы к тому же месту, а затем оставляю на нем легкий укус, под аккомпанемент шумного выдоха Оли.

— Странные воспитательные меры, — томный голос Оли прокрадывается в мысли, катализируя новую волну безрассудных поступков. Выпуская ее руки из своей ладони, я прижимаю тонкий стан крепче к себе и вновь припадаю к тыльной части шеи, одаривая нежностью каждый миллиметр соленой от пота кожи.

— Рик… — выдыхает Оля, однако, так и не успевает закончить мысль. На полуслове ее прерывает внезапно сгустившаяся тьма. Какого черта происходит? Где свет? А самое главное, как всегда невообразимо вовремя!

— Конец света? — загружено говорю я. — Обычно электричество отключают только во время грозы.

— Мне это не нравится, — голос Ольги наполнен испугом, а сама она накрепко вцепилась в мою руку. — вдруг это не случайно?

— Брось, нас проще запереть и спалить в бане, списав все на несчастный случай, чем обесточивать особняк и информировать таким образом о чем то неладном. Возможно, подключают кого-то к общему щитку. Оставайся здесь, а я выгляну на улицу, вдруг там есть какое-то шевеление.

— Нет! Я с тобой…

— А если там опасно?

— Я дико боюсь темноты, а потому здесь для меня небезопасно в двойне и я рискую схлопотать остановку сердца от любого постороннего шума. Пожалуйста, не уходи.

— Думал, что после Кайла ты уже никаких ужастиков не испугаешься.

— Увы, ему далеко до моей бурной фантазии.

— Ладно, пошли.

Держа Ольгу за руку, я на ощупь нахожу дверь и толкаю ее. В предбаннике царит такая же чернильная тьма, на улице уже сумрак полным ходом, оттого в помещениях лишь жалкие крохи света борются с чернью. Открываю дверь бани. После полной темноты в вечернем полу-мраке глаза ориентируются куда лучше. Внимательно обвожу взглядом весь участок земли и дом. Ни одного отсвета фонарика или прочей нездоровой активности. Можно выдохнуть. Видимо обычное штатное отключение.

— Все в порядке, там никого. Давай ополаскиваться и двигать к дому. Не хочется торчать в бане, если проблемы со светом затянутся надолго.

— Как ты себе это представляешь?

— Так же, как и при свете. Я ведь рядом.

— А вдруг там будет какой-нибудь паук, или ещё что-нибудь мерзкое, а я не увижу?! Нет, я не смогу!

— Ладно, пошли вместе.

— Как вместе? — совсем потерянно спрашивает русская.

— Спокойно, в купальниках и плавках, примем душ, закутаемся в халаты и пойдём в дом.

— Ну, давай…

Найдя душевую кабину, затягиваю туда с собой Ольгу. Открываю кран и настраиваю температуру воды. Подруга по несчастью буквально не отходит от меня ни на миллиметр и не выпускает из рук. Настолько велика боязнь темноты? На самом деле, в этом нет ничего хорошего. Страхи разрушают нас, вынуждают подчиняться обстоятельствам или людям, которые окунают нас в них. С этим надо бороться.

Нашарив какой то флакон, я подношу его к носу. Да, смахивает на шампунь Оли. Прошу ее не двигаться и выливаю немного жидкости на волосы рыженькой. От моих прикосновений она чуть заметно вздрагивает, а я принимаюсь с детским восторгом размазывать косметику по волнистым локонам.

— Я могу и сама.

— А… эм… извини, я просто подумал, что было бы неудобно толкаться локтями, тем более ты предпочитаешь не разрывать физического контакта.

От этого махрового бреда я закатываю глаза, благо непроглядная тьма скроет это от Оли. Страх Господень, я уже даже не слежу за тем, какой идиотизм сочиняет мой мозг.

— Ладно, — укладывая ладони на мою талию, с ощутимой улыбкой в тоне, говорит она.

Все это принятие душа происходит неимоверно абсурдно и глупо, но черт подери, не видно же ничего. В итоге из-за страха Ольги мы практически не расставались всю дорогу. И вот, легко и непринужденно, главная скромница особняка уже трёт мне мочалкой спинку. В следующий раз, когда пойдём в баню, я специально приплачу какому-нибудь электрику за повторение этого шоу.

Внезапная вспышка больно режет глаза, мы оба невольно зажмуриваемся. Ведомый инстинктами, я хватаю зеленоглазую за руку и завожу за спину. Мало ли что. Со временем я привыкаю к свету и, щурясь, открываю веки. Все спокойно и никаких хлопков двери я не слышал. Выходит, действительно просто отключение? Это хорошо. Червячок сомнения в моей душе успокаивается и я расслабленно выдыхаю. Оно и к лучшему. Тем более скоро Каин и Лейла вернутся.