Окончив мучительную подготовку, родители наконец усаживаются в автомобиль и вся достаточно громоздкая колонна машин покидает территорию загородного дома. Мы с Олей остаёмся только вдвоём, как в старые добрые времена. Мнусь, как мальчишка, осадок от вчерашних событий наверняка остался, и недосказанность грузом вновь навалилась на душу. Надо быть мужиком и решить этот вопрос. Тем более что времени благодаря отцу у меня в обрез.

— Раз у всех свои планы, то, может быть, мы обустроим место для щенка и попаримся?

— Можно, — как-то потерянно пожимает плечами Оля и ничего больше не говоря, направляется в дом. Это совсем не то поведение, какое было у неё в последние дни. Девушка банально не знает, как вести себя после вчерашнего и в какой-то степени я ее понимаю. Иду след в след за ней, прикидывая в голове варианты разговора, как не крути выходит неприятно. Придётся дать ей не хилый такой спойлер, касательно моего отношения ко всей ситуации и ней в целом. Вот же безнадежность.

Мы входим в комнату, и щенок принимается радостно нарезать круги возле наших ног. Может, стоило брать менее шустрого? Оля нежно треплет его за ушком и вновь берет на руки. Черт, кажется, я притащил себе конкурента. Ненадолго хмурюсь. Низки же твои шансы, О’Хара, если мохнатый шустрик может принести тебе проблемы. Кстати о нем, надо бы дать ему имя.

— Ты уже решила, как назовёшь собаку?

— Пока не знаю, у тебя есть мысли?

— Нет, но не будет же он безымянным бегать.

— А если Тамерлан? Сокращённо будет Тима, — задумчивый голос Оли доносится до пса и тот внимательно уставляется на свою хозяйку, чуть склоняя голову на бок, а затем издаёт визгливый щенячий лай.

— Думаю, он согласен, — сквозь смех говорю я и оглаживаю крупную мордашку Тимы. — Оль, думаю, нам надо поговорить о вчерашнем…

— Не стоит… Я поняла тебя, лучше закрыть тему.

— Нет, не лучше.

Забираю щенка с ее рук и, выдав ему новую плюшевую игрушку, отправляю заниматься своими делами на пол. Усевшись напротив Ольги, я беру ее ладони в свои и, силясь задушись внутреннюю панику, в срочном темпе пытаюсь подобрать слова. Черт, где мое хваленое красноречие, когда оно так необходимо? Чувствую себя идиотом, но отнекиваться поздно. Рыженькая отводит от меня взгляд и, сделав глубокий вдох, пытается что-то сказать. Я только и успеваю, что положить указательный палец на ее маняще алые губы.

— Пожалуйста, не перебивай меня. Не буду оправдываться о вчерашнем, я считаю, что поступил правильно. Ты достойна лучшего, а не секса по пьяни. Несправедливо подвергать тебя такому унижению. Лгать в этой ситуации, по меньшей мере, глупо. Да, я хочу этого, хочу тебя и откровенно признаю своё бессилие вчера перед твоими выходками, я был на волоске от потери самоконтроля. Мне кажется, что только слепой и глухой не сможет оценить тебя по достоинству. Ты безумно добрая, милая и красивая девушка. Я… Помню твои слова о том, что мужчина должен добиваться, а не ждать, пока к нему запрыгнут в койку. И я хочу добиться этого. Ну… В смысле… Не этого, а… —прерываясь на каждом слове, судорожно тараторю я. — а тебя.

Это ведь не выглядит, как признание? Или выглядит и я выдал себя с потрохами? Совсем запутался в сказанном, однако, умолчать об этом было бы не верно. Да и полагаться на подкуп Тамерланом глупо. Я всегда амбициозно полагал, что могу окрутить любую девушку всего за пару дней, использовав лишь часть своего словарного запаса и обаяния. Ага, стоило только влюбиться и познать всю свою ничтожность перед чарами истинной женщины, которая не продаётся, а достаётся в награду за огромные и тяжелые труды, спустя недели и месяцы завоеваний.

Нежно улыбаясь, Ольга смотрит на меня в упор. Какое же дурацкое чувство, эта ваша любовь. Кидает то в жар, то в холод, то душа трепещет от восторга, а то и вовсе дребезжит от боли и опаски, подобно битому стеклу. Удобно было, когда сердце ничего не чувствовало, просто служило мотором для организма, но черт подери, насколько же скучна была тогда жизнь. Она словно не имела красок, разделённая лишь на чёрное и белое, а сейчас ее наполняют всевозможные оттенки разномастных чувств и ощущений. И я теряюсь в их потоке, словно щепка в бурлящем водопаде.

— Я поняла…

— Точно? Или как ночью?

— Точно.

Чуть улыбаюсь в ответ на ее слова. Теперь даже по тону и малейшему движению видно, что она не злится ни капли, это хорошо. Вот только интриги в моих намерениях теперь стало меньше, а впрочем, ей бы не составило труда раскусить их, как только я стал бы заваливать ее подарками. Так лучше, пусть это будет игра в открытую, по крайней мере Ольге станет легче.

Мы раскладываем все причиндалы для щенка по новоявленным местам и, как дети, принимаемся играть с ним, гоняя друг другу плюшевый мяч. Ольга всегда мечтала о собаке, я тоже хотел хоть какое-нибудь домашнее животное. Даже на пресловутого хомячка был согласен. Когда Тимка окончательно выбивается из сил и укладывается спать, я ухожу топить баню. В своё время Отец дорого отдал за неё, да и сделана постройка была на совесть, а потому для хорошего жара хватает вполне непродолжительной растопки и вот уже через пару часов отметка на градуснике уверенно начинает подбираться к сотне градусов.

Утирая пот со лба, я иду за Олей в дом. Уф, кочегар из меня тот ещё, надеюсь, последняя пара поленьев не была лишней. По пути к особняку я запариваю парочку веников, одним не обойдёмся точно, зеленоглазую давно пора выпороть за ее плохое поведение, хе-хе. За то время, что меня не было, русская успела подготовить все необходимое для принятия баньки и покормить собаку. Ну, он и жрать горазд, конечно. Каждые два часа ему положено питание и Тима исправно справляется с поглощением. Его аппетиту можно позавидовать.

Однако, вместе с его прожорливостью и непомерной активностью, каким то образом уживается большая сообразительность и внимательность. Каждый раз он упорно смотрит на того, кто обращается к нему и безотрывно слушает каждое слово. Главное, чтобы он не завалил обучение, иначе у меня прибавится проблем.

—Идём?

Кивнув головой, Оля поднимается и вручает мне халаты и прочие шмотки. Придя в баню, я заботливо развешиваю все по крючкам, пока моя спутница переодевается в купальник. Главное не съехать с катушек при виде полуобнаженного тела. И вот, спустя короткий отрезок времени, она выпархивает из душевой кабины в соблазнительном бикини и молча протягивает мне плавки. Отхожу в сторону и нервно сглатываю, самоконтроль вчера давался как-то легче. Соберись, маньяк несчастный!

С порога парилки нас окатывает приятным жаром. Затаскиваю внутрь два таза с вениками и закрываю дверь. Тело, под влиянием окружающего зноя, моментально покрывается бисером пота, цепь на шее принимается неприятно жечь. Дискомфорт вынуждает меня нахмуриться, однако, постепенно я начинаю свыкаться с этим. Кожа рыженькой блестит, словно покрытая глянцем и мой рассудок начинает плыть, а взгляд скользит вслед за робкими каплями, бегущими вниз. О-о-о, совсем все плохо с тобой, Рик.

— Не жарко?

— Рассчитываешь напугать русскую баней?

Смеюсь в ответ на ее слова, да, вряд ли удастся. С хитрым видом я зачерпываю из тазика немного воды и выплескиваю на камни. Парилку наполняет густая дымка, плотнее сжимая легкие в объятиях разгоряченного кислорода. Я уже жалею, что занялся позерством перед ней. Откинув копну волос с тонкой шеи, Оля хохочет надо мной и подливает ещё воды. Я только и успеваю удивленно округлить глаза. Напустив на себя непринужденный вид, терплю жар. Черт. Она явно более подготовлена к таким выходкам в бане.

Вскоре мы выбегаем на улицу и я принимаюсь мстить за чрезмерный накал обстановки. Окатываю зеленоглазую из ведра и тут же, не давая очухаться, тащу к бассейну, прыгая в воду прямо с ней в обнимку. Да, вот так совсем хорошо. Такое чувство, будто бы заново родился, всем телом ощущаю приятное расслабление, волнами благословенного тепла расходящееся по мышцам. Ким чертовски права, вся эта процедура неимоверно благотворно воздействует на меня.