Согласно кивнув, в ответ на свои размышления, распаковываю шприцы один за другим и набираю в них жидкость, усердно разделяя на равные порции. Так то. В конце концов, если потом, я пойму, что можно ещё сократить дозу, то всегда успею разделить содержимое. С каждым движением, руки начинают дрожать все сильнее. Нужно оперативно сделать инъекцию, иначе потом я и вовсе не осилю это.

Откладываю фасовку препарата по шприцам на потом. Нужно браться за более приоритетные задачи. Закрываю глаза и смиряю дрожь в теле. Вдох-выдох. Все получится, я должен суметь. Если не успокоюсь, то черт из два попаду в вену. Вновь противоречия наводняют рассудок, подобно цунами, грозясь разрушить не окрепшую уверенность в действиях. Что если я совершаю ошибку? Ведь Ким куда лучше знать, как лечить зависимость? Нет, все правильно. Оборачиваю жгут вокруг руки, как вдруг тихое, вороватое шуршание отвлекает меня от воспроизводимого действия. Какого черта?! Ольга? Как она оказалась здесь? Твою мать, О’Хара-младший, ну ты и болван.

Я утыкаюсь затылком в стену и повержено улыбаюсь, обводя взглядом вошедшую. Не мираж ли она? Подобно Громову? Зеленые глаза обеспокоенно шарят взглядом по моему лицу. Она заметно мнётся, оцепенев от увиденного. Держу пари, что моя одержимая наркотой физиономия в свете тусклого ночника выглядит достаточно пугающе, а постепенно наливающийся гневом взгляд и вовсе, способен вызвать непроизвольные мурашки на её хрупкой спинке. Гнев захлёстывает с головой. Как же я мог не озаботиться тем, чтобы запереть дверь? Идиот. Полагался на то, что никто и не додумается здесь искать. Почему она одна? Где же все остальные? Или же только она обнаружила пропажу и решила сначала разобраться во всем самостоятельно? Когда она успела стать такой отважной?

Некогда размышлять над этим. Она меня не остановит. Не проронив ни слова, зубами затягиваю жгут на руке, отщелкивая колпачок со шприца. Сейчас или никогда. Свет ночника хорошо освещает крупную, пульсирующую вену. Осталось только попасть, но руки дрожат, как лист на шквальном ветру. Дьявол.

- Рик, не надо, ты не сделаешь себе лучше.

- Ошибаешься. Знаешь, что меня толкает к этому? – гневно отплевываю слова, она мешает мне сосредоточиться. Отсрочивает инъекцию, отдаляет от желаемого своей панацеей. Нельзя вестись. Я должен продолжать. Не реагировать на неё лучший вариант сейчас, и я возобновляю попытку попасть. – Собственное состояние. Я вот на данный момент не знаю, ты передо мной, или это глюк.

- Ты не попадешь в вену.

- Постараюсь.

- Если у меня не получится тебя отговорить, то давай я хотя бы помогу. – осторожные шаги отдаются легким цоканьем по кафелю, в такт пульсирующей вене. В одном она безоговорочно права, снайпер из меня сейчас никудышный. – В конце концов, раз ты пошёл на все это, то знаешь, что делаешь.

Её рука медленно тянется ко мне, а голос невероятно успокаивающим теплом прокрадывается в подсознание. Она никогда не подводила меня. Может имеет смысл довериться ей сейчас? Он всегда достаточно экспрессивна и практически не умеет держать эмоции при себе, если бы она хотела предотвратить это все в корне, то явно не стала бы предлагать помощь. Просто позвала бы отца, и они с Каином быстренько бы вправили мне чердак на место. А значит, что она, как и раньше, заодно со мной и ей можно довериться даже в таком. Глупец. Нужно было сразу посвятить её в планы, тогда, возможно, мы придумали бы куда более удобный сценарий.

Молча киваю головой и протягиваю шприц в руки зеленоглазой. Блеск в её глазах не дает мне покоя. Что-то здесь не чисто. Она где-то просчитала и обошла меня. Она всматривается в мои глаза, подобно хищнику, жадно выискивая игру эмоций на моем лице, а я силюсь сохранять спокойствие. Это не Ольга. Она так не умеет, это мираж. Но почему тогда шприц не упал и не стукнулся о плитку, как только я выпустил его из пальцев? Сознание заходит в тупик и на меня накатывает необъяснимая паника. Я настолько изощренно схожу с ума, или же Мисс Невинность вновь удивляет своими поступками?

Она садится лицом ко мне, седлая мои колени. Глаза в глаза, слишком близко, что, черт подери, она творит? Одним грациозным движением ладони она отметает в сторону все на совесть заправленные шприцы, безотрывно буравя меня взглядом. Что примешалось в нем? Гнев, тревога, граничащая с откровенной паникой и в тоже время что-то несвойственное её непорочной чистоте. Страсть. Мать моя русская. Это разверзнувшееся торнадо производит в ней необъяснимые перемены. Изумрудные светлячки мерцают затуманенными, темными переливами, а всё тело их обладательницы натянуто, словно тетива.

С видом истиной победительницы, она чуть заметно стягивает с меня жгут, и выпускает препарат из шприца на пол. Все усилия прахом, хитростью и лаской она обошла меня как сопливого шестиклассника. В бешенстве от происходящего я стискиваю зубы, силясь проглотить вопли негодования и возмущения. Идея трещит по швам. Но не успеваю открыть рта, как она вновь выкидывает безумную выходку, ставящую меня в абсолютный тупик.

Она моментально прижимает свои губы к моим, зажмуривая глаза. Какого хрена? В голове будто бы отщелкивается какой-то тумблер, доселе хотя бы на какие-то несчастные сотые доли, державший мой рассудок в стабильном состоянии. По-хозяйски я накрываю ладонями тыльную сторону шеи и талию, сильнее вжимая её в себя, не позволяя разорвать спонтанный поцелуй. Как зверь, принимаюсь впиваться все сильнее, время от времени оглаживая спину дерзнувшей. Нежные лепестки её губ пьянят разум, источая сладкий тягучий мед, импульсами разнося возбуждение по телу. Кровь будто вскипает, подобно лаве, выжигая самоконтроль из оболочки. Разорвав поцелуй, она принимается сурово и уверенно отчитывать меня за проступок:

- Я не дам тебе колоться, О’Хара! Можешь орать, крушить мебель, на стенку лезть, но дозу ты не получишь! Если понадобится, то я сама стану твоим наркотиком.

Я больше не в силах контролировать себя. Ни за что не отпущу ее. Хочу большего. Она расплатится за свою дерзость здесь и сейчас. Подпитываемый гневом и дикой степенью возбуждения, превращающей человека в животное, я моментально впиваюсь в её губы, заваливая хрупкую фигурку Ольги на пол плашмя. Приложившись оголенными майкой плечами к холодной плитке, она шипит, словно дикая кошка. Вот так запросто, по щелчку пальцев меня не вводила в такое состояние ни одна женщина до неё. Я не вижу барьеров, границы расширились до вседозволенности и я ступаю по самому краю бездны. Как эквилибрист под куполом цирка, выдерживающий томительное равновесие на канате. Вот только моя опора рухнула вниз, беспощадно утаскивая меня в пучину непреодолимой похоти и разврата.

Подо мной рыженькая совсем замерла, нерешительно прикладываясь к моим губам в ответ. У неё нет никаких шансов даже вырваться из этого. Её изначальное положение было невыгодным. Теперь, при его перемене, она даже не может сдвинуть ноги, мои бедра попросту не позволят сделать это. О, малышка, я хочу научить тебя чему-то плохому и грязному. Ты сама напросилась на это. Такого О’Хару ты ещё не знаешь.

Прикусываю её нижнюю губу, вынуждая распахнуть створки рая. Я не ошибся в расчетах. Она легонько вскрикивает, и я, не теряя ни секунды, пользуясь просчитанными последствиями своей атаки, неумолимо углубляю поцелуй. Её веки ошарашенно распахиваются, а взгляд цепко пробегается по моему лицу. Ах, Оля, какая же сложная битва сейчас разверзлась в глубинах твоего естества. Страсть, затуманившая её разум, отдающаяся в каждом движении стройного тела обнажила катаны и грозится вот-вот убить задыхающихся в её руках невинность и приличие. Дрожь от моих прикосновений пробивает каждую клеточку её тела, и оно извивается подо мной, призывно и маняще дразня и без того опьянённый разум. Бушующее неистовство в душах обоих, кажется, пропахивает своим запахом комнату, вожделение осязаемо и густой негой окутывает наши силуэты, зашоривая и без того невидящий ничего кроме партнера взор.

Вожу ладонями вдоль её силуэта, периодически получая в ответ одобрительные стоны. Я никогда не сумею насытиться ею. Хозяйничаю в её аккуратном ротике, сплетая наши языки воедино. Ощущения будоражат дух, как же давно я мечтал об этом, вот так стихийно и без тормозов вцепиться в её стан, властно распоряжаться каждым движением. Плевать на то, что она не дала мне совершить задуманное, сама эта авантюра стоила подобного исхода.