Обвожу взглядом лагерь и оцениваю наш багаж. Всё крайне плохо, нам не унести столько. Бедные лошади по колено вкопаются в песок с такой ношей. Нужна ли она нам, когда на кону стоят жизни? Как я раньше не подумал об этом? Ты тормоз, Рик! Шарю в своём наручном компьютере и подключаю динамик к голосовым опциям. Незамедлительно слух пронзает короткое, но громкое шипение, время учиться командовать отрядом дистанционно.
– Боевики, внимание. Ричард Райан О’Хара, – собрав всю волю в кулак и придав своему тону максимальную строгость, обращаюсь я к бойцам. – Слушайте мою команду: на лошадей навьючивать только стратегически важное техническое оснащение лагеря, медикаменты и провизию. Мебель, палатки, котлы и прочую утварь бросьте на своих местах, они нам не понадобятся.
Шпионы разом сбрасывают с коней все бесполезные причиндалы нашего лагеря и собирают с собой только самое основное. Так будет намного проще и меньше нагрузки. Напарник одобрительно кивает головой, и мы принимаемся обходить лагерь. Я должен лично проконтролировать все сборы. Когда обход личного состава окончен, все практически готовы к выходу. То, что я принял решение оставить хлам в пустыне, здорово сэкономило нам время.
– Сэр, – обращается ко мне Джаспер, – мы полностью готовы к выходу из лагеря. Люди построены и ждут вашей команды.
– Спасибо.
Что мне сказать им? Сухо повести вперёд, бросив лишь: «марш», или же как-то направить их, придать сил? Я должен что-то сделать. Отец собрал со мной в пустыню опытных бойцов, на счету которых далеко не первый десяток успешных операций. Однако, если моя оплошность заведёт их в грамотную ловушку, то никакой опыт не спасёт нас. Чёртова ответственность, а ведь дальше будет только хуже. Со временем все задания будут лишь сложнее предыдущих, а когда-нибудь мне и вовсе придётся принять управление целым Штабом, сотнями тысяч жизней. Собраться, другого выбора нет, мой настрой напрямую влияет на них.
– Бойцы, я не хочу смердеть пафосом на всю пустыню и говорить что-то о чести и долге. Всё это вы знаете и без меня – и то, что мы должны, и то, что наша честь и честь страны в руках каждого. Мы не были готовы к такому повороту событий, нас самым низким образом подвели и бросили на откуп российской разведке. Не буду тешить вас пустыми надеждами. Их больше, чем нас, и, вероятнее всего, нам предстоит крайне кровопролитная битва лоб в лоб. Лично я оказался не готов для такого задания должным образом. – Главное – вовремя признать свои ошибки, кажется, так всегда говорил Отец. – Но это не значит, что мы опустим руки и сдадимся. Я поведу вас вперёд, как смогу и как сумею из последних сил, и только вместе мы выстоим. Встаньте плечом к плечу, боевики, сегодня нам придётся пройти реки крови и не утонуть в них. Убивайте всех, кто появится на нашем пути, пощады не давать никому. Они не щадили наших братьев по оружию, не станут жалеть и нас. Исключение составляют лишь Громов и Рокоссовский, их можно только взять в плен. Русские диктуют правила этой игры, и мы принимаем их. Раз они приготовились убивать нас, то пусть ожидают и того, что мы ответим им на это, встанем спина к спине и будем биться до последнего вздоха.
Выхватываю из ножен одну катану и поднимаю её в воздух, как призыв к борьбе и единству духа шпионов. Вся та тихая паника и неуверенность, что сковывала лагерь тисками, будто отступила. Решительность, вот что я вижу теперь, когда сталкиваюсь взглядами то с одним, то с другим боевиком, стоящим в первых шеренгах. Хвала богам, кажется, я сумел настроить их на нужный лад, упадок моральных сил пагубно скажется на их способности воевать.
Как можно видеть в них лишь группу машин для убийства, которых можно разменять при надобности? Каждый из них человек, со своей историей, жизнью, возможно, даже семьёй и детьми. Наша жизнь – самая великая ценность, которая находится в наших руках. Превыше неё только семья, ради которой ты, не задумываясь, пожертвуешь собой. В этом и есть великая сила и одновременно слабость шпиона. Супруг и дети. Именно они придадут тебе сил, как никто другой. Ради них ты пойдёшь в самую безнадёжную битву и будешь всеми возможными и невозможными способами спасаться, чтобы вернуться к ним, оберегать их. Они же и станут твоим слабым местом, тем, через что можно управлять тобой. Той угрозой, на поводу которой ты пойдёшь всегда, что бы ни требовалось от тебя. Тем, ради чего ты отдашь свою жизнь. Возможно, когда-нибудь я очерствею, руки мои по плечи обагрятся несмываемой кровью других людей, и тогда я начну расценивать их лишь как боевые единицы. Сейчас это абсолютно чуждо для меня.
Отрадно то, что, загрузив лошадей провизией и электроникой, мы сможем сесть в седло и сами. Это сохранит физические силы бойцов. Люди Громова будут в куда более сносной форме, и это очередная гигантская проблема нашего положения. Убрав катану в ножны, я отдаю команду «верхом» лагерю, и все шпионы начинают рассаживаться по сёдлам. Идальго, он сумел пройти всю пустыню и самостоятельно отыскать Штаб. Поразительно для лошади. Я смотрю ему в глаза и, огладив ладонью крупную конскую морду перед поездкой, впрыгиваю в седло коня.
Время выдвигаться. Лейла воспроизводит карту пустыни в своём наручном компьютере и выстраивает кратчайший маршрут до заброшенного полигона. Молча я извлекаю из кармана листок с наброском и отдаю ей. Будет удобнее ориентироваться, если она перенесёт все наши метки на реальную поверхность. Когда кропотливый процесс подходит к концу, она возвращает мне бумажку и уверенно констатирует, что наш маршрут построен. Вновь отдаю команду боевикам через динамик и пришпориваю коня. Пойдём мы шагом, нет смысла загонять скакунов, Громова нам всё равно не обойти.
Время от времени я осаживаю Идальго и обхожу строй по кругу, призывая шпионов держаться более плотной группой. Разбредаться нам нельзя, чем кучнее мы держимся, тем тяжелее нас разделить и перебить по группам. За маршрут передвижения ответственна Лейла, на себя я взял ответственность за строй и бойцов, а за дозор оставил старшими Каина с одной стороны колонны и Джаспера с другой.
И вновь в моём динамике раздаётся короткое мерзкое шипение, а затем в канале слышится жёсткий мужской бас:
– Мистер О’Хара, сэр, Маркус Бенедикт Эванс, пилот борта за Штабным номером 1927592-92. Мой самолёт и грузовой самолёт за номером 6816267-62 в пределах Австралии. Готовы зайти на посадку.
– Приём, слышу без помех, – отзываюсь я. – Маркус, в указанных вам координатах находится пустынный полигон, туда нужно посадить грузовой самолёт. Левее указанных координат есть полоска джунглей, там есть заброшенный полигон, который много лет не используется местными властями. Маленький самолёт нужно будет посадить туда, спутники будут обозначать это место как пустой участок в зарослях.
– Понял, сэр. Грузовой самолёт ушёл на посадку в пустыню. Указанное вами место спутники обнаружили, иду на посадку туда.
– Отлично, ждите моих дальнейших указаний.
– Есть, сэр.
Намеренно умалчиваю о том, что полигоны, вероятнее всего, оцеплены. Если там стоят русские, то пилоты сообщат об этом сами, заодно используем их в качестве дистанционной разведки.
Обжигающий дневной воздух пустыни постепенно холодеет и приносит заметное облегчение и прохладу. За своими постоянными мыслями о том, что всё может оказаться вовсе не таким, как кажется, и что Громов запросто может подбросить какую-нибудь непредусмотренную нами свинью, я совсем потерял счёт времени. Сейчас на пустыню начинает опускаться густая чернильная тьма. Мы уже несколько раз организованно останавливались, чтобы напоить лошадей и утолить жажду самим.
Сонная колонна боевиков устало плетётся по пустынным пескам, клюя носом в гриву коней на ходу. После полуденного зноя благословенная прохлада здорово расслабляет организм. Каждый из них почти сутки не спал, и это убийственно сказывается на их потенциале. Спать в таком количестве мы тоже не сможем. Многие изобретательные боевики намертво привязываются верёвками к коню и засыпают прямо в седле. Застав за этим делом одного, второго, а затем уже и не первый десяток шпионов, я начинаю призывать оставшихся бодрствующих к такому же опыту. Лошадь – стадное животное и будет идти табуном за направляющим до тех пор, пока шагает хотя бы одна ведущая лошадь. Таковым станет Идальго и я.
