- Я что-то не пойму, как все это помогло вам найти денег для Вадика, - Глеб попытался вернуть беседу в нужное русло.

- При том, что хоть и общаться со спящими, теневыми энергиями других людей здесь невозможно, воздействовать на них не так сложно. И это одна из причин, по которой мне пока не хотелось бы обнародовать свое открытие… Если показать его людям вот в этом сыром виде, преступность достигнет небывалых масштабов…

- Вы что, внушили тени Абрамовича, что ему необходимо раскошелиться для выплаты долгов Вадика? – опешил Глеб.

- Ну, почти, - нервно рассмеялся Кузнецов. – Не в точности так и не конкретно Абрамовича, но суть ты уловил. Для того человека эти деньги были сущими копейками, да и он посчитал, что выписывает их на благотворительность…

- Вадик, так ты ограбил какого-то миллиардера, чтобы вернуть мне долг? – расхохотался Глеб.

- Ты предпочел бы, чтобы я этого не делал? Да и не должен я тебе ничего, так, решил финансовую помощь оказать страждущему…

- Что?! Ты опять за свое?!

- Так, Самойловы, ругаться будете потом, когда я закончу, - рявкнул Павел. – Так вот, одним словом, деньги были найдены, получены и использованы по назначению. Вадик тщательно подготовился к уходу, записал видео для матери, дочери и жены…

- Но не для меня! – снова подал голос Глеб.

- О боже, Глебсон, думаешь ли ты вообще о ком-нибудь в этом мире, кроме самого себя! – в отчаянии возопил Вадим.

- … оформил развод с Юлей в одностороннем порядке, написал дарственные на все свое имущество. И со спокойной душой мы отправились в закат.

- Куда, кстати? – вновь перебил его Глеб. – Где вы сейчас физически пребываете?

- А вот это не твоего ума дело! – встрял Вадим. – То, что ты попал сюда – это чистая случайность. Сейчас мы тебя вышибем отсюда и продолжим спокойное существование, какое и вели до этого момента.

- Ну… - протянул Кузнецов, - тут ты, конечно, сильно перегибаешь палку. Но Глебу место нашего пребывания и впрямь знать необязательно.

- Ну должен же я хотя бы убедиться в том, что вы живы!

- Мы живы, - голос Павла прозвучал успокаивающе и отрезвляюще, - просто поверь мне на слово. Пока еще живы. И пока еще просто тестируем прибор.

- А я-то как здесь очутился?

- Если ты не будешь каждую минуту меня перебивать, у меня есть шанс рассказать тебе и об этом, - в голосе Кузнецова мелькнула насмешка. – Так вот, закрыв все дела, мы добрались до места назначения. И воспользовались ловушкой. Тогда-то все и началось. Когда я еще только работал с теоретическими выкладками, я уже начинал осознавать, что все не будет так просто, как кажется. Что ловушка способна не только решить какие-то проблемы, но и создать новые. Посуди сам: твой разум, очищенный от телесной оболочки – по сути впервые в жизни! – сталкивается с самим собой, таким, какой он есть. И между ним и его опытом, его воспоминаниями, ощущениями и чувствами, нет больше ни единой преграды в виде физиологии. Если раньше ты мог выпить, чтобы расслабиться и не думать о чем-то, мог посмотреть кино, съесть что-нибудь вкусное или пойти пообщаться с кем-нибудь, кто поможет тебе забыться, в информационном поле этих преград попросту нет. Тут все твои чувства обнажаются до предела, а проблемы – обостряются до пика. Особенно при первичном вхождении, когда ты еще не готов к тому, что произойдет с тобой впоследствии. Ты видишь свой мир, свою жизнь, свои чувства такими, какие они есть в реальности, и ты не можешь спрятаться от всего этого, загородиться. Поэтому твой разум начинает спешно возводить преграды доступными ему способами – создавая иллюзии, формируя ложное восприятие. Когда ты уже более-менее адаптируешься к новому состоянию, иллюзии трескаются и осыпаются. Как правило. Но если проблемы у тебя действительно серьезные, неразрешимые, то и блокировку восприятия разум использует цикличную. Иначе говоря – огораживает себя со всех сторон иллюзиями, ты зацикливаешься на этом мире, считая его реальным, и это чревато тем, что в нем ты и останешься до конца дней, пока твое тело не сгниет в коме. Именно это и случилось с Вадимом после того, как ловушка сработала. Мне тоже поначалу грезилась моя семья – живой сын, здоровая супруга, но постепенно из мира иллюзий я все же вышел к свету реальности и увидел рядом с собой зациклившегося Вадима. Вокруг него витали тени его самого и… тебя – вас обоих на сцене Олимпийского, выступающих с одиннадцатым альбомом Агаты… Конечно, я пытался пробиться сквозь эту иллюзию, но тщетно, она кристаллизовалась, если можно так выразиться, защищая себя тем самым от любого внешнего воздействия.

- И тебе не пришло в голову ничего лучше, чем притащить сюда еще и Глеба! – разочарованно выдохнул Вадим.

- Он был объектом твоей иллюзии. Главным объектом. Ради примирения с ним ты в этой своей иллюзии убил даже собственную мать, полагая, что только это может способствовать восстановлению ваших отношений. Я логично рассудил, что если кто и вытащит тебя из зацикленного бреда, так это сам Глеб.

- И не мог предположить, что сам Глеб точно так же начнет бредить после попадания в информационное поле?

- Конечно же, мог. И предположил. Но также я предположил, что две ваших кристаллизованных фантазии уничтожат друг друга при личном взаимодействии. Что, собственно, и произошло, - удовлетворенно хмыкнул Павел.

- Постой, я другого не пойму. Как ты притащил-то его сюда?

- Для начала просто выбрался из ловушки и оставил ему несколько подсказок. Чтобы попасть сюда, ему необходимо было самому вникнуть в ее принцип действия. Ну или прибегнуть к помощи сына, у которого все-таки техническое образование. Я составил подробную инструкцию по сбору ловушки с объяснением базовых принципов действия. Свою, как ты понимаешь, я отдать ему не мог – она контролировала наше пребывание в информационном поле. Оставил инструкцию у себя на даче на видном месте – больше нигде засветить ее просто не мог, она ведь могла попасть и в чужие руки. Дальше была задача посложнее – как-то навести Глеба на мысль, где ее искать. Для этого пришлось немного подкорректировать видео, записанное для Юли. Подкараулить момент, когда она ушла из дома, открыть квартиру твоими, Вадик, ключами, которые по-прежнему лежали в кармане твоей куртки, ну и немного поколдовать над видео, добавив туда пистолет, который записан на мое имя… Я рассудил, что рано или поздно Глеб попытается пробить номер, выйдет на меня, вспомнит меня и доберется-таки до рукописи.

- Глеб? Видео предназначалось Юле! И именно она могла первой добраться до рукописи, а Глеб мог вообще не узнать об этом!

- Да брось, Вадик. Юля – любящая женщина, которая во всем видео уловила только одну мысль: ты ее бросил. К тому же к моменту, как я туда вклеил пистолет, она уже неоднократно просмотрела его. А вот то, что в твоем исчезновении в первую очередь обвинят Глеба, было логичным и предсказуемым. На это предположение я и опирался, когда делал подлог. Я был уверен, что как только Глеба обвинят в твоем убийстве, он сам начнет разбираться в вопросе, стрясет с Юли видео, пойдет с ним к ментам, там они вместе увидят пистолет…

- …и вместе отправятся к тебе на квартиру, а потом и на дачу!

- А вот на это у них не было никаких полномочий. Ни ордера, ни даже заявления о твоем исчезновении.

- Как-то у тебя все слишком гладко вышло, - задумчиво протянул Вадим. – Все прямо четко по твоим предположениям… Меня терзают смутные сомнения…

- Ну хорошо, сознаюсь. Это я вложил в голову следакам мысль о виновности Глеба. Это единственное, на что мне удалось повлиять в той ситуации.

- Погоди-ка, а Устланд и эти его штучки случайно не твоих рук дело? – осенило Глеба.

- Увы. Там ты все сделал сам.

- А ты откуда про Устланда знаешь? – насторожился Вадим.

- Был у него, - буркнул Глеб. – Пока тебя искал.

- Так, - в голосе Вадима прозвучали стальные нотки. – У кого ты еще был?

- Догадайся с трех раз! Первым делом к нему заглянул!

- Что?!

- Так, Самойловы, вы мне уже осточертели со своими разборками, ей-богу. Дайте мне договорить хотя бы! Так вот, все произошло именно так, как я и планировал: Глеб нашел рукопись, передал ее сыну, т.к. сам ничего в ней не понял. Глебычу удалось собрать ловушку, но вряд ли он отнесся к этой затее серьезно, иначе не отправил бы отца сюда так быстро. Приставляя пистолет к твоему лбу, он наверняка просто шутил, не задумываясь о последствиях. И вот – ты тут.