- Да, любимая, уже бегу, - глаза Вадима сияют, губы невольно расплываются в счастливой улыбке.

Он бросает на младшего пренебрежительный взгляд и качает головой:

- Спасибо, что хоть не сорвался и текст не забыл. Несмотря на кокс.

- Это твоя прерогатива. Это ты его вечно забываешь. Даже свой собственный, - сказал, как ножом полоснул.

- Не хочу сейчас ссориться. У нас с Юлькой годовщина знакомства сегодня. Я побегу, ладно? – пальцы Вадима невесомо коснулись щеки младшего, и Глеб, повинуясь инстинкту, дернул головой в попытке зарыться лицом в ладони брата, перехватил его руку своей и удержал, касаясь губами.

Вадим вздрогнул и поморщился. Глеб тут же отбросил его руку и отвернулся, а Вадим пожал плечами и быстро вышел из здания, по пути вызывая такси. Глеб смотрел ему вслед и видел, как за ним нога в ногу шагает маленький взъерошенный светловолосый мальчик, так боявшийся смотреть «Всадника без головы» - мальчик, который в тот самый миг покинул Глеба навсегда.

========== Глава 16. Эксперимент ==========

Но я лишь необходимый компонент,

Чтобы проистек эксперимент.

Снова здравствуй, мой жестокий мир,

Между нами до сих пор война.

Все обычно, я всегда один,

И, если надо, я дойду до дна.

Ну и кто я? Ну и кто ты?

Идиоты, идиоты.

Глеб сидел в холле и бессмысленно пялился в экран телевизора. Транслировали вечерние новости. Сидевшие рядом больные возбужденно обсуждали каждую фразу диктора, а Глеб зевал, поглядывал на потолок и собрался уже было вернуться к себе в палату, как услышал вдруг:

- Сразу после выпуска Новостей смотрите концерт легендарной группы «Агата Кристи», приуроченный к выходу их нового, одиннадцатого по счету альбома. А я с вами прощаюсь. До новых встреч!

Глеб замер, не веря собственным ушам. «Агата Кристи»? Так все это ему не почудилось в больных фантазиях? Все это реально? И Вадик не только существует, но даже записал новый альбом под их общим брендом?! Глеб пересел поближе к телевизору, и когда кто-то из пациентов попытался переключить на другой канал, яростно цыкнул и подался вперед, не сводя взгляд с экрана.

Заставка, огромная надпись до боли знакомым шрифтом… И на сцену вышли двое. Глеб напрягся. Вадима он узнал сразу, но рядом с ним шел кто-то знакомый – неуклюжий, худой, в громоздких ботинках на высокой платформе… Несколько секунд Глеб бессмысленно смотрел, как музыканты устраивались у микрофонов и брали первые аккорды, а потом повернулся к соседу:

- Кто это, а? – спросил он его дрожащим голосом.

- «Агата Кристи», кажется, - пожал тот плечами.

- А зовут их как?

- Вадим и Глеб вроде…

- Я тоже Глеб.

- Ну мало ли Глебов на свете…

- Я похож на него? – Глеб встал и ткнул пальцем в экран.

- Ну… - задумался псих. - Ты в психушке, а он в Олимпийском. Сам-то как думаешь?

- Да плевать! Я внешне похож на него?

- Понятия не имею. Спроси чего полегче.

- А ведь это я! – отчаянно выдохнул Глеб. – Я написал эти песни. Я стою там сейчас. Он где-то раздобыл моего двойника! Он и тут меня подставил! Так вот как я оказался в психушке! Он нарочно все это провернул – прикинулся пропавшим, заманил меня сюда, бац, и нет больше младшего брата!

Глеб подошел к телевизору и со злости пнул его ногой. Тот покачнулся. Глеб пнул еще раз, и телевизор рухнул вниз, обдавая Глеба волной осколков. Он поскользнулся на одном из них, не удержался на ногах и упал прямо на покореженный пластиковый корпус, больно ударяясь головой. Перед глазами все поплыло, Глеб цеплялся за потрескавшуюся пластмассу, царапая ее обломанными ногтями, но в следующую секунду понял, что хватается за воздух. Он открыл глаза в попытке осмотреться и подняться на ноги, но увидел перед собой лишь удивленный карий взгляд.

- Ты?! – выдохнул прямо у него над ухом знакомый голос. – Ты?! Откуда ты здесь взялся?!

Глеб накрыл лоб ладонью и застонал.

- А ты что здесь делаешь? Постой, тебя тоже госпитализировали? Но я тебя здесь раньше не видел!

- Госпитализировали? – глаза Вадима округлились. – Глеб, ты чего? Паш, такое возможно с перепоя или передоза? Или он…? Паш, он жив вообще?! Как он мог здесь оказаться?!

- Да не, - раздался откуда-то издалека голос, который Глеб не смог идентифицировать, - тут проще все. Он каким-то образом нас разыскал. Точнее… - и голос осекся.

В голове все плыло, перед глазами стояли лишь два темных зрачка, и как Глеб не пытался отстраниться, они все равно оказывались прямо у его лица. Наконец, Глеб не выдержал, отчаянно замотал головой и закричал.

- Уберите его! Уберите, уберите от меня! Вколите мне что-нибудь! Позовите Хакимова, пусть он сделает тот укол! Я не желаю этого больше видеть! Что происходит?!

- Паш, да в чем дело-то? Как его угомонить? Убери ты его отсюда вообще! Как он попал-то сюда?

- Прости… - только и произнес голос.

Глеб продолжал визжать в надежде, что сейчас прибегут санитары, скрутят его, вколют галоперидол или еще что-нибудь, и видение исчезнет, но лицо Вадима по-прежнему качалось прямо у него перед глазами, словно ничего в мире не существовало кроме этого ненавистного лица.

- Да ты угомонишься или нет? – взревел Вадим, и Глеб ощутил, как в его мозгу взрываются тысячи звезд. – Паш, успокой его уже. Или убери отсюда! Кто-нибудь мне может объяснить, что тут происходит?!

- Это ты мне объясни, что происходит! У меня опять глюки! Где Кормильцев? Где Хакимов? – Глеб чувствовал, как в его голове нарастает вихрь страшной силы.

Все в его сознании смешалось в один плотный клубок – прошлое с Агатой, настоящее в психушке Асбеста. Он уже не понимал, когда и что происходило в его жизни, было ли у него прошлое вообще, и только перед глазами плясали два темных зрачка, да губы искривились в издевательской ухмылке.

- Знаете что, Самойловы? Разбирайтесь-ка вы сами в своей свистопляске, - снова раздался этот голос, на этот раз уже показавшийся Глебу знакомым.

- Паша? – напрягся он. – Это не Кузнецов ли случайно?

- Он самый. Как догадался?

- Значит, мое предположение было верным. Значит…. Ну тогда я вообще ничего не понимаю. Пистолет, научный трактат, Глебка…

- Ах, Глебка! – в голосе Вадима мелькнуло понимание. – Вот кто ему помог! Паш, ты это слышал?

Но ответа не последовало. Кажется, Кузнецов и вправду решил оставить братьев на время одних.

- Но психушка… - продолжал бормотать Глеб. – Как?..

- Какая психушка?

- Я был в психушке буквально пять минут назад. Там в холле стоял телевизор, и по первому каналу транслировали наш концерт. Точнее… твой концерт с кем-то другим. Группа все так же называлась «Агата Кристи» и якобы представляла свой новый – одиннадцатый, Вадик! – альбом. Это какой-то театр абсурда.

- Погоди, погоди, - голос брата напрягся. – Паша, черт побери! Это все твоих рук дело, да? Ты не предупреждал, что так будет! Если бы я только знал…

- То что? Не пошел бы сюда со мной? – усмехнулся голос откуда-то издалека. – Да и откуда мне было знать, на чем именно ты зациклишься и как именно тебя можно будет вызволить. Пришлось действовать по обстоятельствам.

- И поэтому ты приволок сюда его, так? Это твоих рук дело?

- Ну… - замялся голос. – Не без моего вмешательства, да. Глеб сделал все, что от него требовалось. Ты зря на него гонишь, что он пропил все мозги – все с ним в порядке.

- Так, - тихо подал голос Глеб. – Кто-нибудь что-нибудь объяснит мне? Ну или галоперидол вколите уже, наконец! Мне надоело слушать голоса в голове и ни черта не понимать.

- Ладно, Глебсон, раз уж ты здесь… - тяжело вздохнул Вадим. – Но тебя здесь быть не должно, все вышло случайно…

- Случайно? – усмехнулся Кузнецов. – Нет, все более чем закономерно. И мне следовало это предвидеть, прежде чем тащить тебя за собой. Я должен был предугадать, что именно этим все и кончится!