- Э, нет, постойте! Хотите сказать, что вы нас вылечите, бредить мы больше не будем, и что дальше? Куда вы предлагаете нам отправляться? Глеб с детства кочует по психушкам, у него ни профессии, ни умения зарабатывать деньги. Он обслужить-то себя не в состоянии, а вы хотите отправить его назад в его убогую квартирку? На что он жить будет? С кем он там будет жить? Оставите его там в одиночестве, так он опять придумает Вадима или кого-нибудь еще, чтобы только одному не быть. И меня трогать не надо. Я вам за пребывание тут деньги плачу. Не надо этих ваших экспериментов. Меня вполне устраивает та жизнь, что я веду сейчас. И Глеба не троньте. Если он висит тяжким ярмом на шее городского бюджета, переселяйте его ко мне, как-нибудь мы справимся. Он вон про какие-то стихи свои говорил – выпустит сборник, заработает что-нибудь или отдаст готовые песни кому-нибудь в репертуар, будет авторские получать, сможет тоже палату оплачивать. А в большом мире он погибнет. И виноваты будете вы. Избавили его от Вадима – молодцы, правда, насколько я могу судить, он совсем этому не рад. Но дальше не лезьте. И колоть ему больше ничего не нужно, - Илья загородил Глеба собой и начал подталкивать ошарашенного врача к выходу.

Когда дверь за тем, наконец, захлопнулась, Илья выдохнул и отер пот со лба.

- Ишь, лекари выискались. Лечат сами не знают от чего. Словно не понимают, что шиза не просто так у человека развивается – а от невыносимости его реальных обстоятельств. Стал бы ты себе брата придумывать, если бы не был одинок и нелюдим.

Глеб трясся всем телом в объятиях Ильи.

- Что мне теперь делать, Илюха? Как жить? Получается, это по их вине Вадик пропал? Как мне вернуть его? Как мне все вернуть? – и ему вдруг стало все равно, реальность это или галлюцинация, хотелось лишь вновь оказаться там, где был ненавистный старший, чертово доверенное лицо президента и лучший друг Суркова, где можно было на него злиться, обижаться, ненавидеть его, потому, что там он СУЩЕСТВОВАЛ.

- Давай Хакимова дождемся, - ласково похлопывал его по спине Илья. – Напишем официальный отказ от этих их экспериментальных лекарств, а там трава не расти. Ты сейчас иди к себе и запиши в тетради все стихи, которые помнишь. Если сможешь – прямо с нотами. Я попробую через Алесю организовать их публикацию. У нее еще остались связи в музыкальном мире, рискнем и сразу в виде песен кому-нибудь сосватать. А еще тебе банковский счет нужно открыть и карту оформить, куда будут гонорары поступать. Все наладится, Глеб…

- А там…в моем бреду ты умер… 12 лет назад… Как хорошо, что в реальности это не так.

- В реальности много чего не так, Глеб, - пробормотал Илья и отечески поцеловал его в макушку.

Хакимов не носил белого халата, он был просто в костюме, и Глеб задорно расхохотался, когда увидел его коротко стриженным, без макияжа и прочей рокерской атрибутики.

- Ну ты даешь, Снейк! – воскликнул он прямо с порога.

- Я действительно поклонник творчества Whitesnake. Вы что-то об этом слышали?

- Ты же мой директор и барабанщик, забыл? Впрочем, да. Это я, кажется, забыл, - Глеб хлопнул себя по лбу и опустился на кровать Ильи.

- Егор Владиславович мне уже вкратце обрисовал ситуацию с назначенным лечением. Насколько я понимаю, вы оба хотите от него отказаться, верно?

- Мы осознаем, что перекрываем вам кислород с вашей диссертацией, Дмитрий Абдулович, - начал Илья. – Но все-таки это наша жизнь. Мы взрослые люди. Я так и вовсе уже пожилой. Поздно нам выздоравливать и смотреть на мир без розовых очков. Экспериментируйте вон на молодых – Бекрева подлечите, а то он уже три года клавишником Лепса себя мнит. У него еще есть шанс на нормальную жизнь, тем более он здесь не так давно…

- Смысл эксперимента и заключался в том, чтобы опробовать лекарство на наиболее запущенных случаях.

- Ну вы уже выяснили, что оно работает, хоть и здорово этим навредили Глебу. Но если не сделаете больше ни одного укола, Вадим к нему вернется, и галлюцинации возобновятся. Можно ему тоже организовать отдельную палату по соседству с моей? Что-нибудь поскромнее для начала. Годовую стоимость сразу озвучьте, я поднапрягу Алесю ради этого случая.

Глеб попытался что-то возразить, но Илья его остановил.

- Вернешь со своих гонораров. Я твои стихи перебрал в ноут и отправил жене. Она обещала их пристроить. Денег будет не так много, но на аренду этой халупы и на скромное меню хватит. Поделюсь, если что.

- Просто… - пробормотал Глеб, - там, в моем мире ты бы никогда так не поступил… Ты не вернул бы мне Вадима, не оставил бы меня жить в выдуманном мире.

- И какой я тебе нравлюсь больше? Тот, прежний? Тем лучше, ты скоро к нему вернешься, - и Илья тепло улыбнулся.

- Что ж, это ваш свободный выбор, мы не вправе вас принуждать, - протянул Хакимов странно глухим голосом. – Подписывайте бумаги об отказе от лечения. Договор аренды палат вам принесет Козлов чуть позже. Стандартное лечение мы все равно отменять не имеем права, как вы понимаете, и аминазин вам продолжат колоть. Но, вы сами знаете, что он вам уже давно не помогает. Хотите свободы – я ничего не имею против. Судя по той ненависти, Глеб, которую вы транслировали в адрес выдуманного брата, мне казалось, вам станет только легче от вашего исцеления и его исчезновения. Но в любом случае, вам виднее, а я умываю руки, и пепла на моих волосах вы тоже больше не увидите, - улыбка Хакимова была явно вымученной. – Диссертацию жаль, конечно. Такие интересные случаи на вес золота.

- Спасибо, - пробормотал Глеб, неловко обнимая Илью, когда дверь за Хакимовым, наконец, закрылась.

- А теперь жди, - усмехнулся Илья.

- Долго?

- Вот и узнаем заодно, на что способно их лекарство. Но рано или поздно действие укола ослабнет, и вот тогда…

- А по лесам бродят санитары, - тоненьким голоском пропел Глеб, - они нас будут подбирать…

========== Глава 15. Порвали мечту ==========

Романтика умирала долго

В агонии, корчах и муках.

За ней через стекло наблюдали

Люди в белых халатах.

Зеркальные стекла подземных

Лабораторий научных

Были залиты кровью,

Зато глушили звуки.

А зря, ее крик был прекрасен,

Как лучшая из песен,

Которой весь мир тесен,

С которой и смысл ясен.

- Он аплодировал, я сам видел, - Скляр ободряюще похлопал Глеба по плечу, когда они очутились за кулисами.

- Да мне плевать, - сморщился Глеб. – Я его сюда не тащил, и если ему что-то не понравилось – это его проблемы. Мы не сиамские близнецы и не обязаны повсюду таскаться друг за другом. И вообще.

Скляр добродушно кивнул. Вадим с Юлей ждали их у выхода и что-то увлеченно обсуждали, когда Саша подошел к ним и протянул раскрытую ладонь.

- Ну как Вертинский? Ого-го, правда ведь? Он же не может не понравиться, - и Скляр рассмеялся, заключая Вадима в объятия.

Его дружелюбный рокот, ничто не ставящий под сомнение, сделал все как-то проще. Вадим улыбнулся, произнес несколько дежурных, но все же очень теплых фраз, похвалил обоих, хлопнул Глеба по плечу, и Саша тут же повернулся к партнеру:

- Вот видишь, я же говорил, что ему понравится. Зря переживал только.

- Я и не переживал, - дернул плечами Глеб и опустил глаза, чувствуя, как заливается краской.

- Ну да, ну да. Давайте, ребята, я побежал. Вадим, ждем тебя в марте на очередном концерте! Чтобы обязательно был! Вертинского пропускать нельзя! – и снова быстрое рукопожатие, обмен улыбками, и Скляр побежал к машине.

- Тебя подвезти? – коротко уточнил Вадим, беря Юлю за руку и обернувшись к Глебу.

- Сам доберусь, - сухо бросил Глеб.

- Ну смотри.

- И что, ты правда в марте придешь еще раз? – не удержался младший.

- Не знаю пока, не уверен, как с Рок-лабом получится. Все-таки это не мое немного. Сходил, ознакомился, да и хватит.