Когда запись нового альбома Глюков уже двигалась к завершению, оставалось добавить последние штрихи, навести финальный лоск, и Вадим в очередной раз поднес палец к телефону, чтобы отрубить его на ночь и хоть немного выспаться, на экране всплыло сообщение от Бобунца:

- Ты уже видел?

- Что? – тут же набрал в ответ Вадим.

- Все соцсети полыхают, ты чего! Совсем за братом не следишь?

- В смысле?

- Он отжег сегодня автогеном. Сейчас ссылки кину. Поверить не могу, что ты этого не видел. Ну приляг тогда что ли. Вискарем запасись. #шоксенсация

Вадим зевнул и вяло почесал пятку. Опять нажрался? Упал со сцены? Кажется, уже было. Блеванул на Снейка? Тоже повторение пройденного, хоть и на новом витке. Трахнул Стасю прямо на сцене? Или нет – Валера трахнул его? Через пару минут от Бобунца пришли две ссылки на видео. Вадим перешел по первой… да так и замер с открытым ртом и пальцем, зависшим над экраном.

Видео было опубликовано всего около часа назад, но уже набрало около ста тысяч просмотров. А называлось оно… «Глеб Самойлов исполняет песню Вадима Самойлова «Сердцебиение».

Дауны с Черной луной что ли попутали? – мелькнуло в голове у Вадима, и он нажал на воспроизведение. Уже по первым фальшивым аккордам Стаси он понял, что это была отнюдь не Черная луна, приподнялся, отказываясь верить своим ушам, и задержал дыхание, боясь пропустить хоть один звук.

Это было Сердцебиение. Черт побери, именно оно! Конечно, Глеб пел его паршиво – голоса давно не осталось, переложить на инструменты Матрица эту песню так и не смогла, Валера лабал как бард в походе у костра, Снейк – как пионер с барабаном на шее… И все же это было Сердцебиение! И Глеб не издевался, не высмеивал песню брата, а, казалось, совершенно искренне пытался что-то изобразить.

Да будет тень, да будет свет,

Я проживу эоны лет,

Пока пойму, что у меня

Есть только ты и только я.

Глеб закрыл глаза, черты его исказились мукой – впрочем, в последнее время такое выражение лица стало для него привычным. И пел так, словно верил каждому слову. Что он хочет этим сказать? – насторожился Вадим.

Что мир лишь сон, где мы не спим,

Познаем страх и вместе с ним

Шагнем в огонь, напьемся слез

И повернем земную ось.

Тогда в сердцах Глеб крикнул, что быстрее он споет Сердцебиение, чем возродит Агату. Так значит…? Голос Глеба ломался, хрипел, руки его, летавшие над микрофонной стойкой – то поглаживавшие ее, то едва касавшиеся, то взмывавшие над головой, словно те два крыла…

Двое как крылья…

На лицах остальных музыкантов Матрицы четко читалось отношение к происходящему, но даже Снейк, вероятно, не посмел перечить шефу. Они фальшивили и в целом играли паршиво, у Глеба тоже выходило не ахти, но он явно старался, выучил текст, вложил эмоции. А когда отзвучали последние аккорды, на удивление четко произнес:

- Кто знает, тот поймет, зачем это было сделано, - и посмотрел прямо в камеру.

Вадим вздрогнул и крутанул страницу вниз к комментариям, которых набралось уже под тысячу.

Вадимоманы залили все соплями и сердечками. Глебоманы были всерьез обеспокоены психическим здоровьем Глеба, предполагали, что он мог сделать это на спор. Кто-то усмотрел в песне стеб и радовался, как мощно Глеб пронес братца. Кто-то кричал, что раз Вадим поет Опиум и Серое небо, то и Глеб, наконец-то, сделал симметричный ответ.

Вадим закрыл видео и перешел по второй ссылке. И тут же мысленно поблагодарил Сережу за то, что тот скинул это видео вторым: увидь его Вадим в первую очередь, его бы точно хватил удар. Судя по всему, даже успех Сердцебиения померк на фоне этого хайпа. Количество просмотров перевалило за двести тысяч, в комментариях царил форменный бардак. А видео называлось просто и емко «Глеб Самойлов За Донбасс».

Вадим отбросил телефон и расхохотался, забыв о том, что в соседней комнате спит Юля. Мелкий реально пошел на это? Он нажал на воспроизведение, но смех так и рвался из его груди. А когда после вступления Глеб бодро прохрипел:

Беда да не одна, под градами города,

По Дону гуляет, смерть нагоняя, коричневая чума

Вадима просто разорвало. Он хохотал так, что в кабинет влетела взъерошенная Юля, спросонья принявшая его смех за крики боли. Но, увидев, что муж катается по полу, держась за живот и тыча пальцем в телефон, на экране которого Глеб, вспомнив свой нижний регистр, выводил:

За веру и за семью, за руссую ё-мою,

За Донбасс, за Донбасс, за Донбасс

- Что это, а? – спросила она, взяв с дивана телефон и присев на край. – Это Глеб что ли? Фанаты выложили? Погоди-ка, - осенило вдруг ее, и губы ее тоже растянулись в невольной улыбке.

Звериная серьезность заморозила черты лица младшего, на Валеру было больно смотреть: он опустил голову, пряча стыд за редкими прядями. Стася стояла с каменным лицом, и лишь Снейк гордо барабанил с выражением «Если что, у меня есть Чача и Наив! Я тут вообще ни при чем!»

Глеб расставил руки в стороны, приблизил губы к микрофону и, распахнув рот, практически насадился на него, выпевая:

Я слабого защитил, а ё-не-мое ИГИЛ

Я бомбил, я бомбил, я бомбил!

И язык его почти эротично скользнул по микрофону. Юля рухнула на пол рядом с Вадимом и практически заревела:

- Что это?! Как ты заставил его спеть это? О боже!

Тому, кто на нас ходил,

Конец навсегда один:

На Берлин, на Берлин, на Берлин!

Глеб принял картинную позу, водрузив стойку на плечи и пошло вильнув бедрами. Затем опустил ее, взял микрофон и, вытерев пот, произнес:

- Свою часть уговора я выполнил и жду алаверды. А теперь продолжаем…

Окончание его фразы потонуло в реве фанатов, и на этом видео оборвалось.

В комментариях царило настоящее светопреставление: вадимоманы снова ликовали еще пуще прежнего. Глебоманы вновь прозревали стеб и издевку над братом и его беспомощным творчеством.

Юля подползла ближе к мужу, боднула его плечо:

- Ты хоть что-нибудь понимаешь?

- Кажется да, - пробормотал Вадим, возвращаясь в ватсап и благодаря Бубу за ссылки.

- И что все это значит?

- Кажется, то, что теперь мне придется записывать наш ответ Глемберлену.

- О нет, только не Сто вагин! – картинно приложила Юля ладони к щекам.

- Милая, ты как всегда зришь в корень, - и Вадим чмокнул жену в макушку. – Если ты еще и подтанцовку мне на заднем плане организуешь…

- Сто вагин, Вадим – кретин! – пропела Юля, поднимаясь с пола и отряхиваясь.

- Ну, как все прошло? – набрал Вад сообщение Снейку.

- Сам уже поди все знаешь. Мне уже за эти полтора часа кто только не позвонил. Даже санитаров Глебу предлагали вызвать. Решили, что белая горячка у него. И ведь никто не знает, что мы эти твои шедевры целых две недели репетировали! – Вадим так и представил, как Снейк хватается за сердце и заворачивается в шелковую леопардовую простыню, чтобы ползти в известном направлении.

- Передай от меня Валере мои глубочайшие соболезнования.

- Ты что, был в курсе этой истории?

- Скорее нет, чем да.

Уснуть Вадиму в ту ночь так и не удалось. Он раз десять пересмотрел каждое видео, и когда первые приступы гомерического хохота отпустили его, начал подмечать детали: как поработал над вокалом мелкий, снова вышел на сцену в кедах и белой рубашке, снова бритый и абсолютно трезвый… Потом все порывался написать брату в ватсап: тот явно ждал какой-то реакции от старшего. Но нужные слова никак не хотели посещать смятенный разум, и в итоге Вадим решил, что лучшим ответом станет алаверды.