Ладонь Роджа прижата к холодному стеклу, пальцы Бри до боли вцепились в нее, оставляя ярко-красные отметины, губы блуждают по шее, а внутри Тейлора живет один болезненный страх, что вот сейчас снова все закончится. Как тогда на свадьбе. Как в Японии.

Тогда ночью он прокрался в комнату Мэя, пока тот спал, и несколько минут просто сидел рядом, смотрел на его одухотворенное лицо и думал, что же им теперь делать дальше, как разрешить ситуацию наилучшим для всех образом. Но и сам подспудно понимал, что с грузом пережитого справляться становится все сложнее. Он и сам-то ревновал Бри до безумия, а уж Бри и вовсе сходил с ума от многочисленных похождений Роджа. И клятвы последнего в том, что все эти похождения прекратятся, лишь только Бри скажет ему твердое и недвусмысленное «да» не способны были изменить ситуацию. А пока это «да» не сказано, Родж не обязан блюсти целибат ради мифических тараканов в голове друга.

Он наклоняется над спящим Мэем, прижимается грудью к его груди, шепчет едва слышно, одними только губами:

- Бри, я люблю тебя. Ну давай попробуем все-таки, а?

И совершенно неожиданно для него Бри вдруг хватает пальцами его запястье, испуганно моргает в попытке проснуться.

- Бри, если ты мне снова откажешь, мне придется взять тебя силой… - бормочет Родж и хитро улыбается.

Бри отпускает пальцы, и рука Тейлора безвольно падает тому на грудь.

- Уходи, - твердо произносит Мэй таким тоном, что Роджу становится понятно: если у них что-нибудь когда-нибудь и случится, то только через насилие с его стороны.

Встает, пинает со злости циновку и возвращается назад к себе в комнату.

А на следующий день в бане буквально за мгновение до того, как губы Бри накрыли его, Родж увидел проскользнувшую искру узнавания в глазах Мэя.

И теперь, распластавшись по стеклу, плавясь под исступленными поцелуями Брая, Родж шепчет:

- Скажи, тогда в бане в Японии ты же узнал меня, да? Узнал? Или действительно принял меня за какую-то красотку?

- Да, - на секунду отрываясь от воспаленной от бесконечных поцелуев кожи Тейлора, произносит Бри.

- Что да? – не унимается Родж.

- Узнал. Я узнал тебя сразу же издалека. Как ты вообще мог подумать, что я спутаю тебя с кем-то там еще? – и Бри запустил ладони под рубашку Тейлора, а тот принялся поспешно ее расстегивать, потом потянулся и к пиджаку Мэя.

Несколько неловких движений, и оба остались в одних только буквально разодранных рубашках и белье. Родж медленно соскользнул с буфета, на секунду вжался пахом в пах Бри, целуя его в губы, а затем развернулся к нему спиной, опираясь ладонями о столешницу, запрокинул голову на плечо Мэя и прошептал, указывая рукой куда-то влево:

- Там я видел оливковое масло. Сгодится, - и, зажмуриваясь, закусил нижнюю губу.

========== 29. ==========

ГЛАВА 29

Когда я увидел костюм, в котором Фредди собирался выступать в Монреале, то сразу заподозрил неладное: он нацепил одни лишь короткие белые шорты да красный платок на шею. В таком виде на сцену не выходил еще никто. Мановар, конечно, демонстрировали залу свои мускулистые тела, но в этом Фредди переплюнул даже развязных металлистов. Я забился в самый дальний угол сцены и старался смотреть на публику, ибо возбуждение мое зашкаливало. Стоило мне только бросить хоть один косой взгляд в сторону нашего вокалиста, как штаны моментально становились слишком тесными, а тяжелый бас больно давил на возбужденный пах. Хотелось утащить его за кулисы и снять напряжение, но в последние недели между нами будто какая-то черная тень проскочила. Виделись мы редко, а сексом не занимались уже вообще месяца три: Фредди постоянно находил какие-то отговорки, да я и не настаивал. Семейный быт затянул меня своими щупальцами так глубоко на домашнее дно, что я уже не ощущал в себе былой прыти. Даже напряжение предпочитал снимать в одиночестве, не прибегая ни к помощи Вероники, ни к услугам Фредди. Иногда на меня накатывал липкий страх, что на этом у нас с ним все постепенно и сойдет на нет: я останусь с семьей, а он продолжит развлекаться со случайными попутчиками. А, может, со временем и найдет себе кого-нибудь постоянного, и я превращусь в приятное воспоминание. В такие моменты я безумно завидовал Браю с Роджем: у них-то страсти продолжали кипеть вовсю. Они то ругались, то испепеляли друг друга воспаленными взглядами. Вздрагивали от каждого прикосновения и все равно подспудно тянулись друг к другу. Подчас мне хотелось того же: чтобы Фредди пожирал меня глазами, а не отнекивался, не отмахивался от секса вот уже несколько месяцев, в течение которых я все еще продолжал убеждать сам себя, что у нас все нормально, что мы по-прежнему пара. Но с каждым разом это было все сложнее. И вот в Монреале он щеголял по сцене в коротеньких шортах, под которыми явно не наблюдалось нижнего белья, а я стоял там в углу возбужденный, словно Эверест, и нырял в самые черные и беспросветные мысли. Я уже практически убедил себя в том, что Фред ко мне остыл, что я больше ничего для него не значу. Что он слишком легкомыслен для серьезных и длительных отношений, да и я женат, и наша любовь изначально была ошибкой.

И когда он подошел к Браю, опустился перед ним на корточки, схватил за ногу и принялся совершать недвусмысленные движения молодого кобеля, я почти ничего не почувствовал. Поскольку заранее готовился к тому, что в таком наряде никакого приличного поведения от Фреда можно не ждать. Брай, конечно, стоял там с каменным лицом, всем своим видом выражая безразличие к происходящему, зато я заметил, как напрягся за барабанами всклокоченный Тейлор. Но Фредди не оставил без внимания и его персону: подошел к нему с микрофонной стойкой наперевес, направил ее прямо на Роджа и снова принялся двигать бедрами вперед-назад. Родж весело расхохотался, порозовел и скосил взгляд в сторону Мэя: видит ли он этот беспредел. Ревнует ли. Но равнодушная спина Бри даже не дрогнула. Казалось, он не обратил ни малейшего внимания на происходящее, одни лишь я опешил, и зародившееся было возбуждение моментально отпустило свою железную хватку. Ко мне он даже не подошел. Даже не попытался притвориться, что музыкантов в его группе трое, что неплохо бы всем им уделить свою порцию внимания. Я сжал кулаки в бессилии. Теперь я ведь даже сцену ревности не мог ему закатить. Я ничего не мог. Я стоял там, чувствуя себя брошенным, обойденным вниманием, пытаясь вспомнить, каким был наш с ним последний секс. Кажется, это было в очередной гостинице очередного тура. Он просто зашел ко мне в номер, мы трахнулись без лишних слов, и он ушел – ни лишних поцелуев, ни прелюдий. Ничего лишнего. Мне вдруг стало страшно, что именно таким и запомнится мне последний секс с Фредди, что никогда и ничего у нас с ним больше не будет. А все ведь шло к тому, что именно так и произойдет.

После концерта мы ввалились в гримерку – потные, уставшие. Родж тут же принялся разоблачаться, вытираться влажным полотенцем, а Фредди, не утруждая себя излишней рефлексией и стеснительностью, стащил шортики, выставив свою обворожительную наготу на всеобщее обозрение. Мы с Бри стыдливо отвернулись, стали поспешно переодеваться, стараясь не сверкать бельем. Я успел лишь заметить краем глаза, как тщательно прикрывает руками пах Брай. И когда он натягивал сухие джинсы, я увидел, как он поморщился и принялся прятать явно возбужденный член в узкий гульфик. И снова зависть уколола меня в самое сердце: Родж намеренно сверкал перед Бри наготой, и тот реагировал в точности как и планировалось. А вот Фредди даже не смотрел в мою сторону и разгуливал голым по гримерке только потому, что в данный момент ему просто было так удобно. Еще пару лет назад он утащил бы меня за собой в туалет, едва мы спрыгнули со сцены.

Я хотел было двинуться прямиком в гостиницу, никого не дожидаясь, но на пороге гримерки тут же вырос менеджер:

- Парни, у нас с вами намечено небольшое интервью. Одеваемся и на выход. Журналист уже ждет.