А на что ты, Джон, собственно говоря, рассчитывал? Фредди – свободный человек, верность тебе хранить он не обязан. Ты и сам-то женат, у тебя трое детей, ты каждый раз возвращаешься в обжитое жилище, где тебя ждет Вероника, а от Фреда требуешь монашеского образа жизни? Да с какой, собственно, стати?! Но никакой голос разума не в состоянии заглушить был внезапно разросшиеся метастазы ненависти к этому Стиву, лица которого я даже так и не рассмотрел в темноте.
Через несколько дней я сунул Фредди бумажку с текстом и аккордами.
- Напой, - предложил ему я и взялся за гитару.
Тот что-то помычал себе под нос, помахал листком в воздухе и, наконец, запел:
Steve walks warily down the street
With the brim pulled way down low.
Ain’t no sound but the sound of his feet,
Machine guns ready to go.
- Постой, - нахмурился Фредди. – Стив?
Я деликатно откашлялся и кивнул. Он принялся перечитывать текст песни, потом почесал лоб и громко расхохотался.
- Это была всего лишь одноразовая связь, Дики! Но я польщен, спасибо. Как насчет выпустить ее синглом?
There are plenty of ways that you can hurt a man
And bring him to the ground.
You can beat him,
You can cheat him,
You can treat him bad and leave him
When he’s down yeah
И по иронии судьбы именно этот сингл стал самым успешным за всю нашу историю.
Родж шумно выдохнул, откинулся к стеклу и прикрыл глаза, ощущая, как ловкие пальцы Брая вновь забираются ему под белье, как свободной рукой тот подтягивает его за колено ближе к себе, как возбужденно ерзает бедрами, как тяжелое частое дыхание опаляет его подсвеченные закатом щеки… За окном что-то блеснуло, затем через несколько секунд раздался адский грохот, и вот на стекло упали первые тяжелые капли. Они стучали в окно все чаще и чаще, пока не переросли в настоящий поток, который заволок весь внешний мир мутной пеленой, скрывая за собой две сплетшиеся фигуры.
Родж прижимался затылком к прохладному стеклу, по которому снаружи стекали дождевые струи, ощущал губы Мэя у себя на шее и вспомнил вдруг те же губы, касавшиеся его много лет назад.
1975 год, свадьба Дики. Родж тогда основательно набрался, и мысль о том, чтобы провести всю вечеринку, лапая за задницы красоток и дурачась с Фредом, уже не казалась ему столь сногсшибательной. Особенно когда взгляд то и дело выцеплял из толпы высокую кудрявую фигурку, упакованную по всей форме в лучший костюм, который только можно было найти в Лондоне. Голова сама поворачивалась к этой бледной фигуре, ноги сами понесли Роджа в ее сторону.
- Эй, кудрявый! – попытался бодро крикнуть Родж, хлопая Брая ладонью по плечу, но вышел лишь невнятный булькающий хрип.
Кажется, он и вправду перебрал.
- Тебе пора домой, - процедил тот, - ты едва на ногах стоишь.
- Я еще огурцом! – выпалил Тейлор, мотая головой. – А ты сам-то чего бледный такой? Упарился поди в упаковке своей! А ну давай расчехляться, - и неловкие негнущиеся пальцы его потянулись к пуговицам костюма Бри.
Тот поначалу отмахивался, но слишком вяло, тем самым подзадоривая Роджа еще сильнее, пока пара пуговиц не оказались, наконец, на полу. Туда же отправился и пиджак. Пальцы Тейлора скользнули вверх по тонкой руке, ощущая, как покрывается мурашками кожа Брая под тканью рубашки. Пальцы двинулись вниз, на секунду задержались у ладони Бри, и тот тут же ответил, слегка пошевелив своими, задевая кожу. Родж отреагировал моментально – вцепился в тонкую ладонь, сжал ее двумя руками и как-то чересчур смело поднес к своему паху. Не будь он в тот момент чертовски пьян, наверняка и сам испугался бы своего поступка, но теперь ему было плевать: если Бри отдернет руку и пошлет его куда подальше, значит, так тому и быть. Но ладонь Бри так естественно легла на твердую выпуклость джинсов Тейлора, влилась в нее, словно всегда и подразумевалась только для этого, что Родж схватил Бри за локоть и едва слышно прохрипел:
- Пойдем.
Краем глаза он заметил, как из туалета вывалились потные и раскрасневшиеся Фредди и Джон, и удовлетворенно хмыкнул: значит им точно никто не сможет помешать. Бри покорно последовал за ним, не выказав ни грамма сопротивления. Будь Родж трезв, его бы смутило такое странное послушание, такая дивная готовность, демонстрируемая тем, кто до этого момента только и делал, что отталкивал и язвил. Но сейчас Тейлора вела вперед всего одна мысль, одно желание, одно стремление, и он сам подчинялся ему без рассуждения, да и алкоголь, бивший в мозг, не давал даже возможности задуматься над происходящим.
Родж втолкнул Бри в самую дальнюю кабинку, поспешно запер ее и тут же рухнул на колени, раздирая потными руками не поддававшуюся поначалу молнию брюк. Он не видел лица Бри, ощущал лишь, как вздымается его грудь, как блуждают в светлых вихрах его тонкие пальцы… Мэй был уже возбужден, и будь Родж трезв, он бы удовлетворенно отметил про себя этот факт, но теперь это возбуждение казалось ему само собой разумеющимся, и он, не размышляя, накрыл губами сочащуюся смазкой головку, уже не улавливая слухом раздавшегося сверху протяжного стона. Прохладные ладони полностью стянули белье вслед за брюками, обнажив дрожащие от страха и возбуждения бедра и ягодицы Мэя, рот полностью вобрал в себя болезненно пульсирующий член, пальцы пробрались к ложбинке ниже спины да там и замерли. Бри с готовностью расставил ноги, впуская пальцы глубже, но Родж уже почти не осознавал происходящего. Алкогольные пары клубились в его мозгу, полностью отключив разум, в нем сейчас жили только подвижные влажные губы, весь он обратился в них, в их отчаянные безумные движения, уже не ощущая ни собственного возбуждения, ни того, как подается бедрами вперед Бри, как гладит его по голове, шепча что-то развязно-нежное, необдуманное, о чем сам он будет жалеть уже спустя несколько минут после кульминации. Пальцы Роджа неосознанно блуждают в теплых и влажных глубинах ложбинки, язык скользит по головке, кончик его упирается в едва заметную щелочку, и Бри стонет громче, вжимая лицо Роджа ладонью себе в пах. Еще несколько движений горячих губ, и вязкое наслаждение разливается по низу живота Бри, наполняя рот Тейлора. Тот неуклюже присаживается на пол, вытирая губы о сползшие вниз брюки Мэя, ероша волосы, и, пытаясь хоть немного протрезветь, наклоняется к унитазу, зачерпывает воду и жадно пьет ее пересохшими губами, растратившими всю свою влагу на ласки.
- Ты что делаешь? – хрипло бормочет Бри не в силах не только оттащить друга от унитаза, но даже натянуть брюки.
- Пить хочу до ужаса. Сушняк страшный.
- Ну не из унитаза же, - Бри опускается рядом, притягивает Роджа к себе, в глазах его странный блеск.
Губы тянутся к губам, Родж упирается спиной в унитаз, сплетает пальцы на шее Брая, трется пахом о его пах…
- Начнем все сначала? Попробуем еще раз? – выдыхает Родж в губы Мэя, и тот вдруг замирает, отстраняется на расстояние вытянутой руки, вытирает рукавом губы.
- Ну что опять такое? – шепчет Родж, вновь притягивая его к себе, касаясь губами потной шеи…
- Родж, это невозможно.
- Ну почему? Почему? Почему с Дики возможно, с Фредди возможно, а со мной только по туалетам шкериться раз в пятилетку?! Почему?!
Бри встает, пошатываясь, поправляет брюки и нетвердой походкой выходит из туалета.
А Тейлор изо всех сил бьет кулаком в кафельную стену и вновь наклоняется над унитазом – на этот раз, чтобы извергнуть из себя содержимое праздничного ужина.
Воспоминания заставляют Роджа и сейчас болезненно сжаться в объятиях кудрявого. Что если он опять даст задний ход? Опять придумает очередную отговорку, чтобы сбежать от всего того, что варится в их головах и душах десятилетиями? А с возрастом ломать привычное и устоявшееся становится все сложнее. Если уж тогда в чертовы 28 он не решился пойти на этот шаг, чего ждать от нынешнего Бри, которому 70 с гаком, пусть и выглядит он всего на 20 с небольшим?!
