Аллочка, выпалывавшая в саду, сорняки, занятая и потная, не сразу заметила злодейку, решившую поживиться за чужой счет, а когда заметила, то замерла, не в силах произнести ни слова.

Собака кралась за тетей Аленой, точно заправский шпион, мягко, словно на кошачьих лапах, ни разу ни гавкнув. Она прижималась к земле, припадала к ней тощим брюхом, поднимала чуткие уши и водила носом, заглатывая слюну – из сумки пахло не только сдобным хлебом, но и колбасой.

Однако, собака оказалась очень умной и решила ограничиться доступным лакомством. Приблизившись на нужное расстояние, хитрый щенок осторожно прикусил зубами батон и выхватил его из сумки.

Когда Алена остановилась поздороваться со знакомой теткой из дома напротив, батон полностью исчез в пустом, голодном брюхе хитрой собаки.

За разговором, включившим в себя охи и ахи, оживленные жесты и прочие милые атрибуты занимательной беседы, собачка разжилась второй саблей и не вымудряясь, залегла тут же рядом, лениво пережевывая остатки батона.

Физиономия у нее была чрезвычайно довольная и умильная.

Поздоровавшись с Аллочкой, которая не сводила глаз с наглого щенка неопределенной породы, тетя Алена неожиданно спохватилась, точно ощутив подозрительную легкость, осиротевшей на два батона, сумки.

- Ох, ты, боже мой! – всплеснула руками соседка – Голова дырявая! Батоны, батоны в магазине забыла! Как же так, Аллочка? Вот, растяпа, старая, глицин пить пора уже от склероза! Побегу, может, лежат на прилавке, меня дожидаются?!

Аллочка, мучимая, приступами смеха и раскаяния, еле успела остановить, ставшую, внезапно, очень проворной, соседку.

- Ой, теть Лен – прокричала она, прячась за забором, справедливо подозревая, что заслужила хорошую взбучку за покрытие преступления – не забыли вы батоны в магазине!

- Как же не забыла? – удивилась тетя Лена, на всякий случай, распахивая сумку и заглядывая в нее – Вот же, смотри, нет ничего, только колбаса и сыр остались.

Ощутив манящий запах «краковской» колбаски, собака, вывалив язык, тихонько начала подползать к самым ногам тети Лены, точно надеясь, что рука невнимательной женщины дрогнет и вожделенное лакомство свалится прямо ей в пасть.

- Да вот же, собачка, ваши нагло батоны уворовала и слопала – повинилась Аллочка, выглядывая из-за забора – А я все видела и не сказала! Извините меня, тетя Лена, хотите, я вам эти батоны куплю по новой?

Соседка несколько мгновений с укором взирала на мохнатого двортерьера, но затем лишь рассмеялась и махнула рукой:

- Ладно, Аллочка, не казнись, поделом мне, вороне растяпистой! Буду знать, как языком чесать посреди улицы! Хорошо хоть колбасу поглубже упрятала, а то эта хитрая бестия, не только бы позавтракала, но и пообедала за мой счет!

Аллочка невольно прыснула, позабыв о злостных сорняках, заполонивший весь палисадник.

Собака, точно почуяв, что речь зашла о ней, подняла одно ухо и насторожилась.

Осознав, что никто на нее не злится и камнями не прогоняет, собака, окончательно осмелев, робко приблизилась к тете Лене и ткнулась мокрым носом прямо в её пухлые коленки.

- Ладно, ладно! – шутливо проворчала Аллочкина соседка – Но батоны тебе придется отработать. Будешь мой дом охранять, а то Валет совсем уже старый стал, не то, что гавкает, дышит через раз. Вот ты мне его и заменишь…Батон.

Так собака и получила себе прозвище и новый дом.

Вскоре, выяснилось, что Батон – это девочка, добрая, игривая и, на редкость, шкодливая. Она отъелась, неожиданно став такой привлекательной, что даже муж тети Лены, противный дядя Леня, ласково почесывал всеобщую любимицу за ухом и, украдкой, когда никто не видел, кормил ласковую Батон, обрезками колбасы.

А уж когда догадливая псина, отыскала утерянную им в зарослях смородины, поллитровку, дядя Леня проникся к умнейшей собаке не только симпатией, но и уважением.

Теперь Батон караулила спящего Максимку и ведерко с речными пескарями, от посягательств наглого кота Васьки, внимательно наблюдающего за рыбками с подоконника.

Васька иногда душераздирающе зевал, понимая, что пока Батон караулит вожделенное лакомство, ему, Ваське, вряд ли что обломится.

Максимка, проснувшись, обнаружил, что пескари пошли в дело, то есть в яичницу, а кот с собакой, мирно дремлют под столом, едва не обнявшись. Стрескав всю яичницу и придя в полный восторг от нового, еще ни разу не пробованного, кушанья, Максим отпросился у Аллочки к ребятам.

Пацаны посулили Максиму самый настоящий клев на вечерней зорьке, костер и печеную картошку.

Узнав о том, что вместе с мальчишками на рыбалку отправится муж соседки Алены, противный Леонид, Аллочка мгновенно согласилась, зная, что на рыбалке дядя Леня никогда не употребляет горячительных напитков, считая рыбалку – делом очень ответственным, чуть ли, не святым.

Оставшись в одиночестве, Аллочка, совсем собралась было почитать один из дамских романов, про длинные платья, доспехи и неземную любовь, но затем, неожиданно для себя, вытащила из под подушки свой старенький «Сименс» и, вздохнув, набрала, украдкой списанный номер.

- Алло! – ответил ей несколько удивленный мужской голос – Я слушаю Вас, говорите!

Аллочка судорожно вздохнула, почти всхлипнула и ответила низким басом, глотая слова.

- Алло! – Это я, Алла, Андрей Викторович!

- Алла?! – почему-то встревожился Кольцов – Что-то случилось? С Максимом? С Вами?

Ругая себя последними словами за то, что потревожила больного, почти умирающего человека, Аллочка торопливо принялась выкрикивать слова в телефон, точно боясь, что Кольцов ее не услышит:

- Все в порядке! Максим ушел! На рыбалку! Ночную! Вы не беспокойтесь, я его покормила!

- Я и не беспокоюсь! – все тем же, слегка удивленным голосом, проговорил Кольцов – У него уже щеки, как у хомяка! За несколько дней на ваших харчах, он так поправился!

Слышимость была такой хорошей, что Аллочка даже заподозрила свой старенький телефон в тайной симпатии к Кольцову - Андрей Викторович! – пропел чей-то голосок, очень похожий на голос медсестры Танечки – Пора укольчик делать! Вечерний!

Аллочка тут же отключилась, чувствуя себя ужасно неудобно, словно подсмотрела в замочную скважину.

Напрасно Кольцов, абсолютно не слушавший медсестру, пытался докричаться до Аллочки, нажимая на кнопки своего модного «мобильника» - Аллочкин «Сименс» почему-то отключился, может быть из солидарности со своей хозяйкой.

- Андрей Викторович – все тем же игривым голосом, пропела медсестра, склоняясь над Кольцовым так низко, как только позволяли приличия – Укольчик делать будем? Антибиотики, пропускать никак нельзя!

- Будем, Танечка, будем! – со вздохом, ответил Кольцов, полностью игнорируя пышные прелести сестрички - Куда ж я денусь?

…Аллочка долго не могла заснуть, все ворочалась и ворочалась на своей, внезапно ставшей неудобной, кровати.

Максим, придя в полный восторг от ночной рыбалки, пришел домой довольно поздно и еще долго о чем-то шептался с пацанами, которые, по всей видимости, нашли с тепличным горожанином, общий язык, приняв мальчишку в свою компанию.

На этот раз, в ведерке плескались не только пескари, но и пара окуньков и даже один ласкирь.

Впрочем, Аллочка, в рыбалке разбиралась не очень, но рыбу уважала и обещала Максимке, с утра пожарить яичницу ничуть не хуже вчерашней.

«Болеет он – неласково размышляя о Кольцове, ворочалась в постели Аллочка – Вон, каким сладким голосом его на уколы зовут! Тоже мне, гость из северной столицы!»

Ночные сомнения никак не отразились на Аллочкиных кулинарных способностях и бульон, приготовленный ею для Кольцова, был с благодарностью съеден.

Максим крутился вокруг отца, ластился к нему, точно маленький, в захлеб, рассказывал тому о рыбалке, о ребятах, таких замечательных, о собаке со смешной кличкой Батон и о коте Ваське, который так и норовит стащить, им, честно пойманную, рыбу.

- А еще, Аллочка на вокзал бегает! – доверительным шепотом проговорил Максимка, прижимаясь к отцовой щеке, чисто выбритой и пахучей – Она тютиной торгует и абрикосами! Теть Алена говорит, что во всем кризис виноват и отсутствие коммерческой жилки.. Вот!