Аллочка мучительно покраснела, испытывая неодолимое желание, схватить болтливого предателя за шиворот и отшлепать для профилактики.

Андрей Викторович тоже покраснел, поднялся на кровати, торопливо запахивая пижаму, совершенно, неприлично красивую, для мужской детали одежды.

- Аллочка! – обратился он к девушке – Это же, наверное, очень дорого – и больница, и уход, и Максимка мой.. Если Вам деньги нужны, я же понимаю, я должен был подумать!

Аллочка сердито фыркнула, одергивая коротенькую кофточку своего нового, модного костюмчика.

«И для кого выряжалась, дура - ругала она себя последними словами – Нужна ему такая вот недотепа рыжая.. с веснушками!»

И ей представился приезд Элеоноры, красивой, стервозной, точно фотомодель.

Аллочка даже вздрогнула – вот Элеонора, с королевским видом протягивает ей деньги, точно прислуге.

«Возьмите, милочка, это вам за труды!»

Вся эта картина так явственно встала в ее глазах, в них отразился такой ужас, что Кольцов, ничего так и не понявший, даже отшатнулся.

«Я ему противна – шмыгнула носом Аллочка, чья шея и щеки покраснели от смущения – Вон как шугается! Думает, что я ему навязываться стану! Вот уж нет, пусть целуется со своей Элеонорой!»

- Ничего мне не нужно – резко проговорила она – И Максим ваш мне не в тягость. Мальчик хороший, воспитанный, с ребятами общий язык нашел. А вы поправляйтесь быстрей, а то ваша Элеонора себе другого найдет! - и Аллочка быстро выскочила из палаты, так и не заметив, с каким изумлением взглянул ей вслед Кольцов и какие ямочки появились у него на щеках, после того, как он улыбнулся, прижав к груди светловолосую головку сына.

Элеонора приехала на седьмой день, день, когда Кольцова собирались выписывать.

Аллочка, ошалевшая от суеты, прижимала к груди выписку из истории болезни, а сам Кольцов, такой высокий и симпатичный, прощался с хирургом, Михаил Михайловичем, который что-то внушал своему пациенту.

- Покой, диета и еще раз покой – строго проговорил доктор и, улыбающийся Кольцов, согласно кивал головой.

Был он слегка бледноват, растрепан и очень рад тому, что покидает стены больницы.

Аллочка совершенно извелась, попав под прицел пристальных глаз разбитных сестричек, щеголявших, по случаю небывалой жары, в коротеньких халатиках.

Эти взгляды смущали ее, рыжую и такую нестильную, до невозможности.

В этот самый момент и появилась Элеонора.

Честно сказать, Аллочка, занятая разговорами с добродушной Олечкой Власовой, самый момент появления Элеоноры пропустила и лишь, заметив, как округлились глаза медсестры, позволила себе оглянуться.

По длинному, обшарпанному больничному коридору, летела на всех парусах высокая, темноволосая женщина, красивая и модно одетая.

Глаза неизвестной мадам горели, как звезды, ноги росли от самых ушей, а выглядела она так, что Светка Соколова при одном взгляде на эту девицу, облезла бы от зависти.

Она, совершенно не обращая внимания ни на Аллочку, ни на персонал, подскочила к оторопевшему от неожиданности Кольцову и принялась щебетать радостным голосом, сразу расставив все точки над и.

- Дорогой мой! Это просто ужасно! Я и представить себе не могла, что в местной больнице царит такое убожество! Мы приедем в Питер, и я сразу же отведу тебя к моему знакомому профессору Донченко! Он такой умница, такой умница, он поставит тебя на ноги, не то, что эти коновалы!

Кольцову стало страшно неудобно, Аллочка это сразу заметила, но Михаил Михайлович, выглядевший совсем непрезентабельно в своем потертом халате, только грустно улыбнулся, в ответ на несправедливые обвинения.

- Немедленно домой! – распорядилась Элеонора и, словно что-то почувствовав, изволила обратить внимание на Аллочку, к которой жался сердитый Максим.

- Вот приехала – с неудовольствием пробурчал Кольцов-младший – И сразу орать!

- Милочка! – Элеонора, с высоты своего роста, победоносно взглянула на Аллочку, совершенно рыжую и несчастную в своем новом костюмчике – Мы вам очень благодарны за то, что вы присмотрели за Максимом! Распорядитесь на счет вещей и, надеюсь, из багажа моего жениха ничего не пропало?

Аллочка ахнула от возмущения, уронила бумаги, нагнулась, подняла их, пылая лицом, шеей и, кажется, даже, копчиком.

Она резко отодвинула в сторону опешившего Максима, собираясь дать отпор нахалке, но та, как, ни в чем не бывало, уже обратилась к Андрею.

- Дорогой! Мы сегодня же уезжаем из этого ужасного места! Я надеюсь, что в следующий раз, ты послушаешь меня, и мы отправимся отдыхать в Турцию, а не в этот твой дурацкий Крым.

- Мы никуда сегодня не поедем – раздраженный бесцеремонностью своей невесты, возразил Кольцов, с тревогой наблюдая за тем, как красная от досады, Аллочка, сминает его медицинские бумаги – Меня выписали условно, потому что, в больнице не хватает мест. Завтра придет Олечка и снимет швы - он мило улыбнулся медсестричке - Уехать мы сможем только через два дня.

Элеонора слегка покусала свои дивные губки, сверкнула глазами в сторону насмешливой медсестры Ольги и нежно пропела, обращаясь только к Кольцову:

- Конечно, конечно, дорогой! Извини, я не подумала! Разумеется, твое здоровье прежде всего! Мы поселимся в гостинице, если, разумеется, таковая имеется в этом захолустье.

- И чего мы потащимся в гостиницу? – буркнул Максим, но буркнул так, чтобы его обязательно услышала противная тетя Нора – Мы будем жить у Аллочки! Она не против, да и готовит она – пальчики оближешь!

- Зачем же мы станем обременять посторонних людей? – деланно удивилась Элеонора, стряхивая мифические пылинки со своего модного, ярко-желтого костюма – Алла итак устала, присматривая за тобой! И, вообще, Максим, что за манера, вмешиваться в разговоры старших? Ну, ничего, осенью ты отправишься в школу с полным пансионом, и там тебя обучат хорошему поведению!

Максим пожал худенькими плечами и с независимым видом поспешил за Аллочкой, которая, утратив последние остатки самообладания, решила, что с нее хватит.

Сбывались ее самые худшие предположения!

Кольцов, абсолютно не слушая пронзительного щебетания Элеоноры, поспешил следом, стараясь не отставать.

Оказалось, что Элеонора предусмотрительно не отпустила такси, что пришлось, весьма кстати.

К полному неудовольствию невесты, Кольцов решил все-таки остановиться именно у Аллочки, а не ехать в гостиницу.

Всю дорогу Элеонора дулась и косилась на девушку темными, недобрыми глазами.

…- Приехала! – грустил Максим, с сочувствием смотря на поникшую Аллочку – глупые они, эти взрослые, думают, что мы, дети, ничего не понимаем! И папа глупый – зачем, зачем нам нужна эта Элеонора, жадная, злая тетка? И папу она не любит, так притворяется, все в зеркало смотрит – не налюбуется! Мол, я самая красивая, самая модная, самая- самая.. А, Аллочка, все равно, лучше, и папа ей, вон как нравится, она ж, все время на него смотрит, когда думает, что никто не видит.. А эта – расфуфырилась.. Нужно на нее Батона натравить, может, испугается и уедет? Не уедет – грустно вздохнул мальчик – От такой злющей тетки, Батон сама улепетывать будет, только лапы засверкают! Ну почему, почему папа так ничего и не понял?

.. Увидев такси, остановившееся над калиткой соседки, любопытная тетя Алена, тут же высунула нос из-за ворот.

К славному мальчугану, которого сердобольная Аллочка приютила в своем доме, она уже как-то привыкла, но Кольцов и его пассия произвели на нее неизгладимое впечатление.

Самого Андрея и Элеонору, Аллочка разместила в маминой комнате, а себе с Максимкой оставила зал и маленькую спальню.

Кольцов и его дама тут же захлопнули двери, предпочитая оставаться в полном одиночестве, а Аллочка отправилась на огород за укропом.

- Это что за мамзеля такая, приехала? – громким шепотом поинтересовалась соседка, возникая под яблоней – Вся расфуфыренная и злая, точно гадюка?

Аллочка взглянула на хитрое лицо соседки и тяжело вздохнула – окно в маминой комнате было распахнуто настежь, а ей не хотелось, чтобы Кольцов услышал их с тетей Аленой, разговор.