— Вы были не настолько близки, что ты зовёшь его по фамилии?

— Зову так из принципа, — сдвинула брови девушка.

— Ну, во-первых, нельзя быть такой злопамятной, мало ли, что тебе сказал какой-то олень. Во-вторых, это неправда — я тебя лучше любого мальчика с улицы знаю. А если к тебе поступят подобные заявления от кого-то, ты звони, я езжу быстро и бью отчаянно, — тепло улыбнулся Рю и обнял хрупкое тельце девушки, которая носом, как котёнок, уткнулась в его грудь, закрыв глаза. Она всем своим нутром ощущала его безграничную поддержку и защиту и почему-то именно сейчас вспомнила о Широ, который так любит ласку и млеет от человеческих рук. — А в-третьих, забудь ты о нём.

— Рю, поехали со мной?

— Ты же одна хотела, кажется, так бессовестно сбегая пять минут назад.

— С тобой хочу, — сладко вздохнула блондинка и растянула улыбку по лицу. Брат покачал головой.

— Жди, я только переоденусь, — он нежно поцеловал её в макушку и, отстранившись, направился к дому.

Сидзуна решила не терять зря времени, поэтому в отсутствие брата выгнала его велосипед из пристройки и оставила рядом со своим.

— Ну что, едем? — спускаясь по лестнице, Рю поправлял воротник рубашки.

— Да. И ещё, — сестра собрала волосы в высокий хвост, чтобы те не мешали во время велопрогулки, — ты не мог бы подкинуть меня завтра до школы к девяти?

— Не вопрос, только у тебя же, кажется, отпуск?

— Да, но меня попросили приехать и закончить кое-какие бумажные дела.

— Хорошо, — улыбнулся Рю и присел на велосипед, вдохновившись предстоящей поездкой, — погнали.

***

Ранним утром Сидзуна поспешила привести себя в порядок и напоследок отправилась завтракать на кухню, где застала брата, говорящего по телефону о каких-то срочных, возникнувших из ниоткуда делах. Она не придала этому значение и, сев за стол, разделила омлет, но ещё не успела отправить в рот лакомый кусочек, как голос Рю прервал её:

— Прости, но я прямо сейчас должен ехать на работу и поэтому никак не смогу тебя отвезти, — мужчина, расстроенный сложившимися обстоятельствами, наспех накинул на плечи пиджак и побежал в коридор, так и не взглянув на сестру.

— Да ничего, я сама доберусь. У тебя какие-то проблемы? — Сидзуна была озабочена делами брата и даже начала переживать по этому поводу. Ведь ещё пять минут назад он мирно готовился к рабочему дню, ни о чём не волнуясь.

— Да нет, всё в порядке. — Рю не любил посвещать в свои заботы членов семьи, да и не было времени объяснять. Он схватил с полки папку с документами и причесался у зеркала. — Удачи тебе, я побежал.

— Хорошего дня, — привстала с места Сидзуна и опустилась обратно на стул, переведя пока ещё сонный взгляд на свой завтрак под звук закрывающейся входной двери.

Блондинка позавтракала и, облачившись в белое платье в цветочек, в котором она в тот последний вечер предстала перед Какаши во всей красе, глубоко вздохнула. Она нанесла на губы блеск и, захватив сумку, поспешила покинуть дом. Станция «Мисаки» находилась неподалёку, и каждый рабочий день девушка бывала на этом вокзале. Именно сейчас, в период час-пика, толпа людей ожидала поезд, который с минуты на минуту должен был забрать всех и вывезти в центр города. Полной грудью вдохнув прохладный воздух, она закрыла глаза от лучей ослепляющего солнца. В разуме вновь вспыхнул образ Какаши, о котором она старалась думать как можно реже. Она не слышала звуков извне, лелея в памяти воспоминания об их прогулке накануне такого длительного расставания.

Всё было слишком хорошо, и этот мужчина тоже был чересчур хорош… И это определённо не даст ей покоя.

Веки открылись, а к сердцу подкралась чудовищная тоска.

«Нет смысла думать о том, кого ты больше никогда не встретишь, и даже если удача улыбнётся, то это ничего не изменит», — так, во всяком случае, думала Комацу.

Она немного пришла в себя и заметила, что люди куда-то направляются, а платформа вдруг заметно опустела.

— Поезд! — девушка воскликнула от неожиданности и забежала в вагон, едва успев вовремя. В следующее мгновение двери закрылись, и состав тронулся.

Комацу ехала стоя у открытого окна в конце вагона, ловя освежающие потоки воздуха, которые в какой-то мере помогали выкинуть всё ненужное из головы. Вот оно, спасение. На несколько минут блондинке даже удалось успокоиться и расслабиться, а на её привлекательном лице мелькнула счастливая улыбка.

— Станция «Такифудо», — приятный женский голос объявил о прибытии к следующему вокзалу.

Сидзуна возобновила в памяти времена юношества, как ездила сюда учиться в среднюю школу, как часто гуляла в этом районе с подругами и наслаждалась жизнью. Ей показалось, что она даже в некотором роде понимает Ами — ей хочется свободы и независимости, развлечений и тусовок, а учёба стоит на последнем месте. Комацу усмехнулась собственным мыслям: она никогда раньше не сравнивала себя с сестрёнкой, ведь они, казалось, такие разные личности, такие далёкие, пусть и родные в то же время. Но если копать глубже, сходства всё-таки есть. Даже сейчас, будучи полностью ответственной за свою жизнь девушкой, она изредка обходит стороной принципы, построенные ею, и прогибается под ситуацию. Да и что скрывать: в жизни довольно много соблазнов.

Двери закрылись, и поезд устремился дальше по рельсам.

Народу в вагоне стало гораздо больше, и дышать было значительно труднее, поэтому Сидзуна чуть пододвинулась к окну и по зову собственного сердца решила обернуться, словно её окликнули по имени.

Её растерянный взор вдруг встретился с меланхоличным взглядом, который в упор смотрел на неё, будто в ожидании чего-то. Рот девушки приоткрылся от накрывшего с головой волнения, а губы прошептали:

— Хатаке.

Мужчина не верил в случайность таких совпадений. Он был безумно рад, что ему не пришлось писать сообщение Сидзуне, ведь он так и не решил, каким оно должно быть. Какие слова и фразы ему следовало использовать, чтобы она правильно поняла его? Не выглядело бы это слишком навязчиво и глупо? Как бы она отнеслась к тому, что он взял её номер без ведома у госпожи Накамуры? Всё-таки живое общение незаменимо: смотришь человеку в глаза, и он сам всё способен прочесть, и оправдываться ни перед кем не нужно. И бояться.

Мысль о том, что всё само собой разрешилось, грела его душу, и он подарил девушке счастливую улыбку:

— Какая неожиданность. Не думал, что мы с вами так скоро встретимся, — признался Какаши, по-прежнему не отрывая взгляда от изумлённого лица Сидзуны.

— А я и вовсе не надеялась на встречу. Вы не пришли в четверг к Нобу, Момо, Широ… Что-то случилось? — Сидзуна с трепетом в душе вспоминала обо всех подробностях проведённого времени рядом с Какаши и с трудом смогла вернуться в реальность.

— Работал до одиннадцати, вот и не смог прийти. Но зато теперь работа меня так не обременяет, — объяснил мужчина.

— Вот и меня тоже… — под натиском печали на минуту она забыла о том, что фактически работает учителем японского языка в начальной школе и сейчас едет на постоянную работу. А то было лишь временно… За две недели, находясь в приюте на подработке, она привыкла к новому, ей даже понравилась другая должность, эта забота о котиках, встречи с Какаши… И она искренне сожалела, что всё это так скоро закончилось.

— Я наслышан о вашем уходе, и это даже грустно, — заметил Хатаке. Комацу робко улыбнулась и отвела взгляд в сторону. — На самом деле, я хотел сказать, что… — Какаши почесал затылок, заметно теряясь. Он мгновенно собрался с мыслями и чуть склонился к ней: — Комацу…

— Сидзуна, — поправила его девушка, очерчивая мужское лицо мягким взглядом, в котором Какаши безнадёжно тонул. — Меня зовут Сидзуна, — её губы растянулись в счастливой улыбке: ни к чему все эти принципы, ведь гордость здесь совершенно неуместна. За последние несколько дней она поняла, что Хатаке такой человек, общаясь с которым не хочется придерживаться собственных, глупых законов жизни, ведь он один из немногих, с кем ей было воистину хорошо. Она, наконец, признала это.