«Ох и ругались вчера поутру две товарки…» Ох и ругались вчера поутру две товарки! Разгорячились, за словом в карманы не лезли. Не уступали друг другу, на брань тороваты. Как эти ссоры молодок милы и прелестны! Слушая брань, – это чья ж сторона тут повинна, Чья неповинна? – из окон глазели соседи. Все с пустяка началось. «Твои куры, Полина, Все у меня. Ты держала бы их на насесте!» «Ты б за своими следила! А не было разве И на подворье моем твоих шустрых молодок? Давеча, Варя, – забыла? – твой боров чумазый Рылом картошку копал на чужих огородах. Все б вам чужое грабастать – порода такая! Надо же, добрые люди, мешает ей квоча! Справно живешь, своему мужику потакая, И на чужих заглядеться, однако, охоча…» С физиономией, в гневе краснее, чем свекла, Варя сказала отчетливо, злобно и глухо: «Кошка блудливая ты! На родимого свекра Глаз положила. Мне жалилась ваша свекруха». И понеслось, и поехало! Как не устали, Не понимаю, луженой орудовать глоткой: «А за тобой по селу кобелиные стаи!» «А ты ночами торгуешь паленою водкой!» Чуть пошумели, но кончилась кумушек свара. Тянется в хлопотах день, отгоняющий мысли… Вечером обе они как ни в чем не бывало Рядом на бревнах сидели и семечки грызли. ««В гости зайдите!» – рукой нам с крыльца…» «В гости зайдите!» – рукой нам с крыльца помахали. Мы и зашли – у соседей такое бывает. Ходит царицей свекровь по своей шемахани, Робко сноха по одной половице ступает. Кружит по дому сноха бестолковою белкой. Голос ее молодой, что мышиные писки. Руки протянет за мелкой красивой тарелкой — «Эти не трожь! Принеси нам глубокие миски». Щедрость свекровь демонстрирует перед гостями. Будет о чем на досуге гостям потрепаться. Хлеб нарезает огромными, в лапоть, ломтями — Я не совру, толщиною, наверно, в три пальца. О, эти взоры снохи, не скрывающей злости! «Вы ведь из города, знаете все этикеты. Вы уж простите ее, бестолковую, гости, Что она рядом с селедкою ставит конфеты». Жесты, команды и взоры свекрови сердиты, Но и снохи, я заметил, опасны укусы. О, эти снох со свекровями тихие битвы И в белокаменной, и в Сталинграде, и в Курске! «Рыбу ловить очень просто. Желательно удочек…»
Рыбу ловить очень просто. Желательно удочек пару И для улова садок, можно, конечно, и жбан. Если затеет любезная с вечера ставить опару — Тесто сгодится. Неплохо бы жмыха кусман Взять для привады. Надежное, верное средство! За неимением надо, конечно, пшена наварить. Место для лова найди, чтоб вокруг никакого соседства. Скромно на «вы» ты с природой начнешь говорить. Надо навозных червей. Червяки не толсты и не тощи. Ну, а опарыш длиной миллиметров не боле шести. Доброго сна пожелай дорогой, разлюбезнейшей теще. Ночью с женою не спи, чтоб рыбацкий закон соблюсти. Да, только так! И – ни слова, о друг мой, ни вздоха! Перелистай перед сном умный, солидный гроссбух. В нем говорит Сабанеев, что ловится рыба неплохо На кукурузу, перловку и даже на комнатных мух. Плюй на крючок, и на донку пытайся — потрафит. Как землепашец в полях, водную гладь борони. Если, бывает, полезет в башку несуразное «на фиг Все это надо!» – ты мысли дурные гони. Что, не клюет? Поблаженствуй, раскинув фуфайку, В мыслях с Полиной – соседа Ивана женой. Если не будет улова, сошлись на старинную байку, Что и у рыбы случаются праздники и выходной. «Полины муж ледащий, а родитель…» Полины муж ледащий, а родитель Табак не курит и не пьет вино. Вчера ходила в дальнюю обитель, Зазря сожгла две свечки, как бревно, Перед Марией и пред Параскевой. Не помогло… Густой повыпал снег. Двор замело. Ведь если пораскинуть: Он закатился, девонька, твой век! Не помогает. Целый год настырно Ивану на ночь, утром и в обед Давала пить лимонник и ятрышник От слабости мужской и разных бед. Иван в больнице, в городе, далеко. О, как одной тоскливо в вечеру! Намедни «на снохе ночует свекор, Чтоб не гуляла», пели по селу Дурацкую частушку. Пела Варя. Нет, это не соседка, а урод! Сама мне как-то травного отвара — Поможет! – приносила прошлый год. Нет, не ложится картою козырной Полины жизнь, хоть умирай с тоски. А Поликарп – хорош! В сенях как зыркнет — И сразу кровь кидается в виски. Свекровь терзает подозреньем гнусным. Она сынку харчи кладет в суму. А свекор стал задумчивым и грустным, И Поля понимает почему. |
