Я поставила рядом с двумя другими мешочками тот, что с рунами и захлопнула хранилище.

Нацедив себе кружку густого отвара, я, зевая, поднялась по лестнице. Попади сюда любой из моих клиентов, не поверили бы, что эта девичья светелка, просторная и ясная, принадлежит мне. Антураж рабочего зала был выдержан в типичном ведьминском стиле, как его понимает простой обыватель, то есть повсюду висели пучки трав, иссушенные трупики малоприятных при жизни млекопитающих, в котле всё время булькало, подозрительно пованивая, неровным пламенем полыхали кроваво-красные свечи и прочее, прочее, прочее.

Я согрела руки о чашку и откинулась в мягком кресле, пристроив ноги на удобный пуф. Дремлющий у очага Кот соизволил распахнуть в мою сторону один янтарный глаз и лениво вытянув лапы, уронил неподъемную башку обратно, решив не покидать теплого местечка. Серебряный ошейник с вязью защитных рун блеснул в неярком свете живого пламени и скрылся в густой шерсти.

Я почти задремала, и уже было собралась перелечь на кровать, спрятанную за расписанной цветами и птицами шёлковой ширмой, когда очередное мерзкое виденье ворвалось в мою реальность. Хрипящий, раздирающий в предсмертной агонии грудь скрюченными пальцами мужчина, с ужасом взирающий на меня стекленеющими глазами мало способствует крепкому сну и сладким грезам.

Я зарычала, негодуя на МагКонтроль в общем и его начальника, в частности, ведь знаю наверняка, что несколько дней назад Хант передал мою визитку, как знаю и то, что под видом влюбленной пары на следующий день ко мне явились агенты Змея. Я развела бурную деятельность, дабы смягчить ожесточившееся сердце матушки «любимой», мешающей соединению сердец, а по сути, лишь продала валериановые капли…быть может надо было предложить седативное посильнее, или вообще слабительное?

Я накинула плащ и вышла в дождь, что и не собирался утихать, отчаянно барабаня по худым крышам. На перекрестке всегда стояли пара тройка кэбов и я, кивнув вознице, крепко прикладывающемуся к согревающему пойлу, назвала адрес городской резиденции несносного герцога.

Дурацкий долг, что я не занимала, но вынуждена была отдать давлел надо мной.

— Надеюсь, его не будет дома, — пробурчала я, стукнув по крыше кэба.

Безусловно, я ошиблась.

Его сиятельное Сиятельство удалось поймать на ступенях особняка.

Он то ли спускался в дождливую ночь, то ли поднимался из неё в приветливо расцвеченный огнями дом, по большому счету мне было всё равно. Вежливость — фальшивая монета и их у меня полные карманы:

— Приветствую, вас, Ваше Сиятельство, — выступила я из тени, в которой поджидала Змея последние десять минут. И немедля перешла к делу: — У вас еще один труп.

— Добрый вечер, несса. — Ответил мне герцог. — У меня? — Он так искренне удивился, будто не возглавлял МагКонтроль последние пять лет, а всю жизнь разводил фиалки.

— У вас, у вас. Меня зовут…

— Да знаю я, как вас зовут, несса Орсини. А вот о новом трупе — не знаю.

— Если вы не знаете, это не значит, что его нет, — по правде говоря, мне хотелось плюнуть на высокомерную Светлость и уйти. За те десять минут, что я ждала Рейджа, ботильоны, не предназначенные для такой погоды, отсырели, а порывистый ветер норовил задрать полы плаща, гуляя по тонкому шёлку чулок.

— Я бы выпил что-нибудь этим дождливым вечером, составите мне компанию, несса? — Нехотя предложил Змей, поглядывая на карманные часы, я же, никогда не отличалась ложной скромностью, а от того решительно кивнула и стала подниматься по мокрым ступеням.

Его Сиятельство открыл входную дверь своим ключом и небрежным жестом отослал спешащего дворецкого, приняв на себя его обязанности.

На несколько мгновений я ослепла от великолепия убранства родового особняка Сепртусов, буквально всё от инкрустированных полудрагоценными камнями канделябров до тонкой работы танского ковра, небрежно брошенного у камина, дышало антикварным прошлым. Каждый из предметов декора идеально дополнял роскошный интерьер, но больше всего меня поразил потолок.

фресками он живописно пересказывал историю: от прибытия на Орум Великих до сегодняшних, ничем не примечательных, дней. Ходили слухи, что во время Самайна**** (а каждый чтящий заветы предков отпрыск герцогского рода ежегодно в этот день давал бал) нарисованные картины оживали, поражая величием изображенных сцен, но увидеть их было дано не каждому.

В руку мне ткнулось что-то холодное и я вздрогнула, отступая, едва не опрокинув бокал с плещущейся в нем янтарной жидкостью, который мне протягивал Рейдж.

— Всего лишь виски. — Ухмыльнулся мужчина, и указав жестом на даже с виду удобное, кожаное кресло, произнес, — присаживайтесь, несса.

Поразительно, как люди не видят дальше собственного носа. Герцог обращался со мной словно я перезрелый синий чулок, двинувшийся на почве ведьмовства. Впрочем, именно такое впечатление я и надеялась произвести, хотя странно, что его куда как менее магически одаренный друг сразу понял, что я ломаю комедию и попросил сбросить, казалось на век, приставшую ко мне маску старой девы с дюжиной кошек.

От пламени, жарко пылающем в камине, сильно зачесались щеки. Я старалась не подходить близко к огню, всё же грим был не свежим и тонкий слой клея высыхая, стягивал кожу, грозя лопнуть, как шкурка лягушки. Я откинулась на спинку, вытягивая ноги, и мысленно ругала себя, за недостойное благородной несси поведение.

Впитанное с молоком матери воспитание то и дело давало о себе знать обостряющимся чувством вины или неуместными сомнениями, но и те, и другие быстро проходили, стоило лишь на мгновение вернуться воспоминаниями в ритуальную пещеру Оми.

Я зябко поежилась несмотря на жарко пылающий камин и сделала слишком большой глоток, тут же закашлявшись от раздирающей глотку гадости.

— Мерзкое пойло, — просипела я с трудом. — И за что интересно дерут такие деньги?

— Несса знает сколько стоит горский гленливет?

— Несса много чего знает, Ваше Сиятельство, — наконец-то отдышалась я, намекая про бесхозный труп. Но на мои инсинуации герцог не отреагировал, отмахнувшись, ну а я решила, что трупу уже всё равно, и правда, чего спешить, живее он не станет.

— Я наводил о вас справки, несса Орсини, — прищурился тот и многозначительно замолчал, а мне сразу вспомнились неумелые потуги его сотрудников выяснить не круто ли я луплю с доверчивых граждан за свои услуги. — Думаю МагКонтроль обойдется без вашей добровольно-принудительной помощи, а Ханту я передам, что долг уплачен.

— Кредиторы, знаете ли, обладают лучшей памятью, чем должники. С Айзеком мы как-нибудь сами разберемся, без посредников, — я поставила бокал на низкий столик и решительно встала. — Доброго вечера, Вашество.

Презрительно заломив смоляную бровь, герцог вежливо встал, провожая незваную гостью к двери кабинета. Багряные отблески заострили и без того хищные черты лица, а по-змеиному жёлтые, словно авантюриновый мёд, глаза, могли бы испугать вытянутым зрачком кого-то повпечатлительнее истиной ведьмы.

Отбрасываемая его мощной фигурой тень вдруг распростала кожистые крылья и хлестнув длинным, увенчанным острыми шипами, хвостом, втянулась назад. В следующем шаге, в отполированной до зеркального блеска паркетной доске вновь отразился человеческий силуэт.

Я спустилась по лестнице, шаря глазами по пустой улице в поисках свободного экипажа. Спину царапало пристальным взглядом, и я повела плечами, сбрасывая оковы ненужного внимания.

— Ваше Сиятельство, — услышала я за спиной громкий голос, раздающийся от входа в особняк, — барона Тимерье нашли мертвым.

Ха-ха, мысленно усмехнулась я и махнула рукой проезжающему экипажу.

*Тальвег — дно. Здесь район Ориума.

**Ад.

***Денежная мера.

****Самайн — праздник, в который ведьмы устраивают шабаши, духи и прочие потусторонние существа бродят в мире живых, а умершие родственники навещают близких, чтобы узнать, как у них идут дела.

Смерть — последний аргумент.