— От еды я, пожалуй, воздержусь, — скривилась я, не сумев сдержаться. И подумав, добавила — Спасибо. — Уверена в том, что ненаследный кронцесс не вломился в мою девичью светелку с первыми петухами исключительная заслуга стоящего на страже моего покоя Рейджа.

Менее чем через четверть часа, вынужденно исполняя роль хозяйки дома, я разливала по чашкам свежезаваренный тай. Будоражащий аромат разливался по комнате, разбавляя запах кожи, бумаги и лаймоновой мастики (которой натирали пол во всём доме герцога) горькими нотками восточного напитка. Сама я сделала вид, что отхлебнула, но не коснулась жидкости даже губами.

— Итак, несси, — не выдержал Себастьян… — объясните в конце концов, что именно мы вчера видели.

Я достала из потайного кармана в складках платья крупный кристалл, щелчком пальцев активировала его, и установив на столик в центре, стала наблюдать, как прозрачный, едва различимый глазу полог накрывает комнату тишиной. И только после сказала:

— По правде говоря, Ваше Высочество, я искренне надеялась, что ошиблась в своих суждениях… — начала я, прикидывая как помягче поведать кронпринцу о выборе его брата. — Эм…

— Но вы не ошиблись?

— Нет, не ошиблась и боюсь всё куда хуже, чем я думала. Ваш брат знал, что он делает, — я помассировала виски, пытаясь унять болезненную пульсацию. — Кроме того, чтобы за столь краткий срок подняться в иерархии так высоко, он принес жертву.

— Человека? — хрипло спросил Себастьян, потемнев лицом. Если мне раньше казалось, что он напряжен, то теперь воздух был буквально пропитан смесью неподдающихся логике эмоций. Гнев, смятение, негодование…они горчили на языке сильнее крепкого тая.

Я замотала головой не в силах произнести горькую правду, и кронцесс ощутимо расслабился, ошибочно приняв моё нежелание говорить за отрицание.

— Не просто человека, Ваше Высочество, — отрезала я зажмурившись. — Того, кого любишь больше всего. Того, к кому привязан всем сердцем. Того, без кого не мила жизнь.

— Нет, — пришла очередь Себастьяна мотать головой. — Не может быть.

— Вы видели…

— Я не знаю, что я видел, — рявкнул дракон, подскочив с кресла. А Рейдж, до сих пор не вступающий в наш диалог вдруг обратился ко мне:

— Расскажи ему, Акира. Расскажи, что сможешь.

— Торк на шее — знак принадлежности к верхушке. Последняя ступень посвящения. У моего жениха тоже появился похожий знак отличия, сразу после того, как он убил меня. И умирая, я наблюдала как по его груди змеятся отголоски силы, обвиваясь цепью вокруг горла…прочным ошейником… А знаете почему Ваше Высочество? Почему ошейник? — Спросила я в звенящую тишину. — Потому что ни Рэйден, ни Вильям, никто там еще, принимающие лживые нашёптывания за неприложные обеты, не осознают, что ОН сожрет их точно так же, как остальных. И не подавиться. И Ему всегда будет мало.

— О ком ты? — спросил герцог. — Я думала всё это время ты опасалась своего жениха…И кольцо, благодаря ему он мог узнать, где ты?

— Да, и главное, рассказать обо всем тому…другому. Рэйдена я просто опасаюсь. Теперь мне есть, что ему противопоставить. — Невесело улыбнулась я. — Всё то, что он когда-то хотел забрать силой теперь приумножилось, и я дорого продам свою жизнь, уж коли до этого дойдет.

— Но почему ты решила, что зачинщик не твой несостоявшийся жених? — спросил герцог.

Я уже устала от допроса. Истощенный внутренний резерв восстанавливался нехотя, по крупицам. Слабость во всем теле то и дело накатывала приливными волнами, лишая возможности вдохнуть полной грудью. Хищная, тёмная сущность требовала своё и сдерживать её становилось всё труднее.

Лучше всего мне сейчас было бы посетить Цесскую оранжерею, ну или Соул-парк, но нет же: вопросы-вопросы-вопросы. Им нет конца и края. От чего люди предпочитают до последнего придумывать как им кажется подходящие оправдания, разумные доводы, существенные объяснения, когда правда настолько очевидна?

— Я много думала об этом: как вы думаете, Ваша Светлость, будь вы самым главным злодеем позволили бы силе свиться на шее строгим ошейником?

— Кто он? Самый главный?

— Без понятия, — честно ответила я. — Но уж коли он вхож в круг наследника, уверена вы двое с ним знакомы.

— Почему ты решила, что это кто-то из наших? — Имея в виду высшую аристократию Орума, уточнил Себастьян. — И почему Вильям, а не я, например.

Я лишь заломила бровь удивляясь недогадливости кронцесса. Ответы и на тот и на другой вопросы были очевидны и лишь природное упрямство не позволяло Высочеству признать мою правоту.

— Допустим…только допустим, что ты права…что дальше?

— Вы спрашиваете это у меня? Простой ведьмы?

— Не стоит прибедняться, ты не далеко не обычная ведьма… — прервал моё самоуничижение кронцесс. Он вдруг замер и перевел взгляд на плотно сомкнутые двери библиотеки, за которыми происходила какая-то потасовка. Пару раз одну из створок пытались открыть, но тут же вновь захлопывали, уменьшая и без того небольшую щель, в которую всё равно не было ничего видно

— Я войду в эту дверь, Гордон, даже если ты ляжешь на пороге…Рейдж, твою мать, — рычал знакомый голос из-за деревянной преграды, — впусти. Где она? Что ты с ней сделал? — Дворецкий проиграл спор и знатно шваркнув тяжелой створкой о стену в комнату ворвался еще один гость. Едва ему удалось рассмотреть меня сидящую в кресле, на его лице промелькнуло невероятное облегчение. Мужчина решительным шагом пересек библиотеку и упав предо мной на колени, попросил:

— Амадина, пожалуйста, помоги.

Рамка портала ярко полыхнула на секунду ослепляя и дезориентируя.

По привычке шагнув в пустоту, я оказалась в просторном зале. Энергетический перенос завершился, а я возблагодарила Великих за то, что набрякшее свинцовыми тучами небо в Ориуме, так и не разродилось дождем. В столицу Айзек добирался на мобиле, (в Варах шёл дождь, и терять драгоценное время он не стал) пугая непривычную к подобным транспортным средствам провинцию, но найти меня ему удалось не сразу и с большим трудом.

Хант, грешным делом, решил, что герцог слишком рьяно исполнил свои обязанности главы МагКонтроля, посадив не гнушающуюся тёмных ритуалов ведьму туда, где ей самое место — то есть за решетку, о плахе он не заикнулся видимо лишь из опасения подкинуть Алексу удачную идею. Я хотела пошутить, что не придумали еще такой тюрьмы выбраться из которой мне не удалось бы, но поймав полный тревоги взгляд Хантингтона, не стала.

Клер не здоровилось.

У нее открылось кровотечение, которое очень обеспокоило Айзека.

— Мне кажется, — комкая в руках ни в чем не повинные перчатки из оленьей кожи, шептал мне Хант, — это не в первый раз, Дина.

— Она пьет…?

— Пьет, пьет, — понял без продолжения Айзек, — всё как ты сказала. Пять капель утром и пять вечером. Но ей не помогает. Понимаешь, в первый раз я и не знал ничего. Клер не стала меня беспокоить…

— Но сейчас что-то не так?

— Да, пока меня не было, а заметь, я ушёл из дома всего на пару часов, слуги не просто сменили белье — им пришлось поменять матрас…Я вызвал лекаря, но она выгнала его, забаррикадировала дверь в спальню и не выходит…

— Ты всё правильно сделал, Айзек, — я решительно поддержала друга. Его волнение было обоснованным, но и подругу я могла понять. Клер попала в Орум из мира, где магии не было, и беременность от колдуна, тем более такого сильного, как Хантингтон, не могла протекать обычно.

И в первый раз близнецы доказали это тождество.

Дважды.

Никогда в жизни я не путешествовала в столь изысканном обществе, два герцога древней крови и пусть ненаследный, но целый кронцесс. Ни Рейдж, ни Виверн, не смогли остаться в стороне от происходящего с герцогиней, каждому из них она была по-своему дорога (Алекс говорят был когда-то влюблен в супругу друга, а Себастьян, помимо того, что дружил с Клер, по слухам был обязан ей жизнью) и немедля отправились с Хантингтоном и мной в Сорумские Вары.

Двуколка, ожидающая герцога у портальной башни лучшего курорта Орума, не могла вместить всех желающих достучаться до герцогини, (кронцесс и герцог номер два отправились пешком, благо идти до особняка было от силы с четверть часа) от того мы с Хантингтоном смогли поговорить без лишних ушей, а значит без прикрас и откровенно.