В 12 часов до батальона пехоты с 12 танками при сильной артиллерийской и авиационной поддержке атаковали боевые порядки полка Печенюка. Атака была встречена сильным огнем и отбита.

По показанию захваченных пленных, перед полком Печенюка действовала 305-я пехотная дивизия тремя пехотными полками (576-й, 577-й и 578-й) при поддержке 20–25 танков. За 17 октября наша дивизия понесла значительный урон в живой силе, и в ротах теперь насчитывалось по 20–50 человек.

18 октября благодаря активным действиям полк Гуняги и 344-й полк улучшили свои позиции и к концу дня вышли на трамвайную линию северо-западного угла завода «Баррикады».

В ночь на 19 октября я со старшим лейтенантом Коноваленко обошел все полки, был в батальонах капитана Н. Щербака и старшего лейтенанта Бербешкина. Как и командир батальона И. Немков, они опытные и храбрые офицеры. За двое суток боевых действий личный состав батальонов приобрел некоторую практику ведения боя в условиях города. Я еще раз убедился и в том, что 344-му стрелковому полку требуется командир. Заместитель, который временно командует полком, не «тянет». Дивизия воюет силами своих полков, ее успех во многом зависит от личных качеств командиров полков. Майор Ф. И. Печенюк, командир 650-го полка, выделяется храбростью, обладает бесценной на войне интуицией, которая помогает принимать смелые решения и осуществлять их. Майор Г. М. Гуняга, командир 768-го, в отличие от Печенюка чрезмерно осторожен, однако его трезвая расчетливость в обороне положительно сказывается на действиях полка.

Дивизии предстоят тяжелые бои. Здесь, на «Баррикадах», от нас потребуется железная стойкость при защите рубежей, дерзость в контратаках, умение приспосабливаться к новым необычайным условиям.

Есть у меня на примете один офицер, который в храбрости не уступит Печенюку и в расчетливости — Гуняге. Это знающий человек, хорошо впитавший в себя опыт войны, скромный, храбрый. В некоторых случаях говорят: «От него так и пышет храбростью». Но не всегда с внешне показной храбростью уживается истинная храбрость. В большинстве случаев храбрость живет в спокойном, грамотном, расчетливом воине. Он идет на выполнение задания, заранее предвидя все возможные неожиданности, и учитывает их. И такие воины, как правило, побеждают. К этой категории воинов относился и старший лейтенант Владимир Коноваленко. Поэтому я и думал назначить его командиром 344-го стрелкового полка, но решил еще проверить свои мысли, повременить с объявлением решения два-три дня. Он, правда, еще молод, и воинское звание у него небольшое. Интересно, что скажут мои заместители, когда предложу этого офицера на должность командира 344-го полка?

19 октября. Дивизия четвертый день ведет бой в городе, активно отбивая многочисленные атаки противника. В этот день при отражении атак захвачено двое пленных, пять станковых и восемь легких пулеметов, два миномета, 17 автоматов и двести винтовок. Это оружие убитых или тех, кто бросал его при бегстве под сильным ударом наших частей. Понеся большие потери в живой силе и технике, противник от массированных атак отказался и перешел к действиям отдельными отрядами, вел интенсивный огонь артиллерией, особенно часто рыкали шестиствольные минометы. Самолеты-пикировщики Ю-87 группами по 9—12 машин весь день бомбили — боевые порядки дивизии. Особенно сильной бомбежке подвергся полк Печенюка. Вечером в разговоре с ним я спросил, каков итог дня.

— Все атаки отбили хорошо, но от авиации покоя не было. Думал, сегодня не придется и пообедать, но ничего, пока все в порядке. Сейчас сяду поем…

В районе завода «Баррикады» мы дрались сто дней и ночей, а с 11 ноября и до конца декабря были отрезаны от основной группировки 62-й армии. Перед фронтом и на флангах до берега Волги — враг, позади — река, которая все время под огнем противника. Переправиться к нашей дивизии мог только тот, кто отваживался плыть под перекрестным огнем немецких пулеметов, автоматов и снайперских винтовок. В те дни (это отмечает в своих мемуарах В. И. Чуйков) о защитниках «Баррикад» в газетах не писали — ни один корреспондент не мог пробраться к нам.

В архиве Министерства обороны СССР 138-я стрелковая дивизия за этот период представлена малым количеством документов. Мы испытывали нужду не только в боеприпасах и продуктах питания. Бумаги не было тоже, да и, признаться, некогда было писать. Однако я постараюсь представить читателю ход событий до некоторой степени в хронологическом порядке. Хроника боевых действий на «Баррикадах» незабываема, ибо в каждом факте, в каждом эпизоде, сохраненном памятью, проявился характер воина, сражавшегося на земле сталинградской.

…Меня беспокоила обстановка в 344-м полку, поэтому я чаще бывал в его подразделениях.

— Ну, Коноваленко, куда пойдем? — спросил я однажды Владимира.

— Если не возражаете, товарищ полковник, в батальоны Щербака и Бербешкина.

Я так и думал, что старший лейтенант Коноваленко предложит начать осмотр переднего края именно с 344-го полка. Ранение полковника Реутского очень сильно взволновало Владимира. Я слышал, как старший лейтенант доказывал своему начальнику, майору Рутковскому, что беда миновала бы Реутского, будь он, Коноваленко, в 344-м полку.

— Скажи, какой ангел-хранитель, — усомнился тогда Рутковский.

— Не в том дело! — горячился обычно спокойный Коноваленко. — Я раньше других переправился на этот берег, изучил обстановку и знал, где можно оборудовать хороший наблюдательный пункт командира полка.

— Какая же тут особая обстановка? — допытывался Рутковский.

— А такая, товарищ майор, что надо сближаться с противником до расстояния броска гранаты. Тогда его авиации и артиллерии заказано бить по нашему переднему краю — своих поразят.

Помощники Рутковского, капитан Гулько и старший лейтенант Коноваленко, по моему заданию уже облазили передний край каждого полка, докладывали мне и начальнику штаба свои наблюдения и выводы, и я убедился, что они правильно понимают обстановку и характер предстоящих боев. Поэтому я и взял Коноваленко сопровождать меня в полки, чтобы посмотреть, как оборудованы опорные пункты, узлы сопротивления, наблюдательные пункты, как организована связь между ними, а заодно лишний раз присмотреться и к самому Владимиру.

Фронт дивизии изогнулся, рассекая цеха завода и улицы Нижнего поселка. Против нас продолжают действовать две пехотные дивизии и танки 14-й танковой дивизии. Изрядно потрепанная в прошедших боях, она, однако, еще располагает сорока танками, а у нас — ни одного. Вся надежда на «бога» войны — артиллерию, которой управляет грамотный и храбрый артиллерист Сергей Тычинокий.

Дивизионная и поддерживающая нас армейская артиллерии сыграли большую роль в оборонительных боях за завод «Баррикады». Прошла неделя со времени переправы, и, хотя враг топчется на месте, бои о каждым днем принимают нее более ожесточенный характер. Вот что записано в моем дневнике за 25 октября:

«С шести часов утра самолеты-пикировщики Ю-87 бомбили боевые порядки дивизии. Противник атакует танками. В образовавшиеся разрывы между полками пришлось ввести очень малые резервы, чтобы восстановить положение.

В 13.00 отбита сильная атака на полк Гуняги. Через два часа — повторная атака танками и пехотой. Противнику удалось овладеть красным домом, гарнизон этого дома погиб. Вечером и в полночь противник продолжал атаки. 1-й батальон 344-го полка выдержал двухчасовой бой.

Докладывал подробно обстановку командарму Чуйкову. Василий Иванович в конце разговора сказал: „Понимаю, что вам туго, но именно сейчас во что бы то ни стало надо удержать занимаемый участок“.

Рубежи надо удержать! На „Баррикадах“ не было такого наблюдательного пункта, откуда можно обозреть эти рубежи. Коноваленко и Маслов знали их на память и показывали мне опорные пункты, узлы сопротивления и отдельные гарнизоны, рассчитанные на круговую и длительную оборону. С наблюдательного пункта командира батальона Щербака хорошо видны опорные пункты. Четырехэтажное здание на соседней улице — это уже ротный опорный пункт батальона Немкова. Отдельные дома обороняют гарнизоны — в составе отделения или из трех-четырех солдат. У них ручной пулемет и винтовки, автоматы и гранаты, Они ведут огонь по дальним и ближним целям, готовы и к гранатному бою и рукопашным схваткам. Гарнизоны дерутся самоотверженно. Только, разрушив дом, противник ценою больших потерь может достигнуть рубежа, на котором стоит этот дом, но не всегда это бывает — разрушенный дом и своими развалинами сопротивляется.