— Ну… — поймав ехидный взгляд Софьи, произнёс я. — Говорю же, он и лазерами из фар стрелять может! Я просто пока не знаю как именно…
— Какие-то проблемы, Ваша Светлость? — наша внезапная остановка не осталась без внимания охраны на пропускном пункте, и к машине подбежал один из сотрудников безопасности кампуса.
— Нет, — я потряс ПМК который всё ещё держал в руке. — Мне тут просто позвонили, а я не настолько больной, чтобы разговаривать по телефону и одновременно вести машину с сестрой и подругой на борту.
— А… Это вы правильно, — кивнул мужчина. — Приятной поездки.
— Ага, спасибо, — ответил я, мои спутницы промолчали и я вбил первый из интересующих меня адресов в навигаторе.
Пусть и не самый близкий к нам случай, но для начала, я решил отправиться на Крылатскую улицу, Крылатского района Москвы. Дом тридцать первый. Там, когда-то жила трёхлетняя девочка с бабушкой и у меня имелись точные данные, что после жуткой смерти внучки, старушка никуда оттуда не переехала. В отличии от родственников другой жертвы, сменивших место проживания после случившейся трагедии.
Я вел машину на трассу «А-109», а где-то минут через двадцать, мы уже были в Крылатском, где вновь пришлось остановиться и сделать на этот раз настоящий телефонный звонок. Дело в том, что можно было бы конечно просто так взять и завалиться к бабульке на квартиру, вот только не по-человечески это как-то!
Куда как правильнее, вызвать нам в сопровождение городового! Человека, которого старая женщина, пережившая такую страшную трагедию, знает и который сможет ей объяснить, что мы не просто любопытствующие юнцы, а действительно заняты делом. К тому же, в саму квартиру так попасть будет проще, нежели сами объясняться стоя под дверью.
— Лазарь Васильевич? — спросил я выбравшись из автомобиля моложавого мужчину лет сорока в форменной одежде, дожидавшегося нас возле подъезда рядом с аккуратно припаркованным скутером.
— Да, это я, — кивнул городовой, пожимая мне протянутую руку, и обводя нашу, скажем прямо не очень представительную компанию хмурым взглядом. — С кем имею честь, и какие у вас могут быть дела к Марье Семёновне.
— Герцог Ефимов, — ответил я, протягивая студенческую карту. — Кузьма. А это мои спутницы Софья и моя сестра Анна.
— Оу… — только и произнёс мужчина, отсканировав прибором мои данные и удостоверившись, что я тот за кого себя выдаю. — Даже не знаю, что сказать. Ваша Светлость, считаю за честь встретиться с вами…
— Лазарь Васильевич, прошу вас, давайте опустим расшаркивания, — попросил я. — Я здесь по делу, порученному мне Герцогом Сафроновым и как мы думаем, связанным с трагическими событиями произошедшими почти год назад на вашей территории. Вы уведомили Марью Семёновну.
— Да, — тяжело вздохнув, произнёс городовой. — Бедная женщина. Внучка была для неё всем. Модно сказать, единственным смыслом жизни после трагической смерти её сына и самоубийства матери девочки.
— А… можно поподробнее? — подала голос Софья.
— Софья Керчина, из дворянского рода Керчиных, — более полно представил я девушку и добавил. — Моя помощница. И да, в материалах дела о родителях девочки не было ни слова.
То, что мы не будем упоминать журналистскую деятельность девушки, мы договорились ещё в машине. Незачем лишний раз нервировать людей, всё же эта братия, сующая свой нос, в любой частный вопрос и случись чего, умело запугивающая население, особой популярностью не пользуется. Во всяком случае, как только дело касается личной жизни конкретного человека, любови к журналистам у него резко убавляется.
— Да тут тайны особой нет, — пожал плечами городовой. — Отца девочки, Фёдора Игнатьевича, сбила машина, когда он переходил вот эту самую дорогу. Был суд… похожий на фарс и…
— Секунду, — остановил я мужчину и достал ПМК. — Вы не против если я это запишу. И пожалуйста, с самого начала. С именами если можно.
— Да не против, — хмыкнул городовой, а я незаметно нажал на кнопку записи. — Если это что-то изменит, во что я уж простите Ваша Светлость — не верю. Фёдора Игнатьевича, на полной скорости…
— А фамилия, у него какая была?
— Юрьевы они. Так вот, его сбили здесь, прямо перед подъездом. На глазах у жены и ребёнка, когда он открывал дверь своего автомобиля. Был суд, но судья…
— Как звали судью, знаете? — спросила Софья.
— Играсова Еремея Павловна, — ответил наш собеседник. — После рассмотрения дела, присудила семье Юрьевых выплатить штраф, за порчу автомобиля баронетта Кафродова. Потому как по её мнению мужчина переходил дорогу в неположенном месте. То же что водитель был под наркотой или пьяный, и вообще его быстро увезли отсюда охранники его отца, даже не рассматривалось. На месте остался только семейный адвокат и так всё завертелось. А через пару месяцев и Катерина Юрьева, взяла, да и спрыгнула с моста в Москву реку. Вот только до этого она упорно и целенаправленно боролась с несправедливостью и тут самоубийство…
— Понятно, — я нажал на стоп и переслал получившийся файл Инне, после сего сам позвонил своей красавице.
— Ало, Инна, привет…
— Мог бы дать дослушать, — раздался в трубке недовольный голос фаворитки. — Я как раз на Лубянке и кое-кого эта запись уже очень… Очень заинтересовала!
— А что ты там делаешь? Я думал ты в кампусе!
— Да по нашему заводику вопросы решаю, — мурлыкнула старшая Цесаревна. — Знаешь, твоя идея с консервированным спайс-суши оказалась на удивление востребованной! Да, мы и технологию переработали и специальную упаковку сделали, но сейчас даже армейцы хотят себе это блюдо в ИРП. Как минимум в «офицерский» набор!
— Это всё замечательно… — хмыкнул я, — …но лучше поговорим об этом дома. Я немного занят.
— А, где ты сейчас собственно?
— В Крылатском. На Крылатской улице. Там где в прошлом году ребёнка съели, — ответил я. — С Софьей. И Анька за нами увязалась.
— Хм… Привет журнашлюшке… — игриво прочирикала Цесаревна.
— Та запись, кстати, как раз по родителям как раз этой самой девочки, — добавил я. — Сама понимаешь, тут уже дело даже не в справедливости или порядочности, а в банальной ответственности. Коли уж согласился стать аристократом…
— Фрол Юрьевич, — услышал я в трубке, чуть отдалённый от микрофона, а потому приглушённый голос своей фаворитки. — А не скажете ли мне, а кто у нас Крылатское своей «вотчиной» объявил? Вот даже как! У трёх нянек — дитя без глаза? Ну а на саму эту «Крылатскую» улицу кто претендует? Вавиловы…. Даже не знаю таких.
— Алё! Инн? — произнёс я, надеясь привлечь внимание Цесаревны.
— Да, дорогой, — ответила мне супруга и тут же заверила. — С этим делом разберутся! А ты я так понимаю, всё по приказанию Сафронова носишься?
— Не то, что по приказанию, — поморщился я, зная, что Инна, неодобрительно отнеслась к инициативе нашего ректора, организовать таким вот образом мой досуг. — Скорее по настоятельной просьбе, которой было трудно отказать. И не «ношусь» …Ну, в общем, мою позицию ты знаешь!
Я действительно уже озвучил своим девочкам, что, по-моему мнению, особого толка от моих телодвижений в любом случае не будет и компетентные органы разберутся с нападениями куда как лучше меня. Но, тем не менее, изображать хоть какую-то осмысленную активность — необходимо! Потому как под подобными пожеланиями не кого-нибудь, а самого «Серафима», вполне может скрываться второе, третье и четвёртое дно. Возможно даже связанное с «Чайным клубом».
Нина тогда со мной согласилась. А вот её сестра, выразилась в том ключе, что если я думаю, что мне нечего делать, то лучше бы я обратил внимание на дела нашего рода, а не тратил время на разную ерунду. Но всё же со скрипом в итоге признала, что, во-первых, это всё же моя роль в «Большой Игре», а потому ректор мой руководитель и имеет право послать меня хоть к чёрту на рога, покуда дело касается Кузьму-студента, а не Ефимова-аристократа. Ну и во-вторых, Герцог Сафронов, вообще на удивление хорошо к нам относится! А предыдущие полгода, старательно прикрывал меня от клейма злостного прогульщика и немедленного отчисления из Колледжа. Потому возникать сейчас против его «просьб» — будет верхом неблагодарности.
