Сегодня в метро, когда она чуть не споткнулась, а он подхватил ее, было совсем необязательно прижимать ее к себе вплотную. Но он не сдержался. У него возникла неутолимая потребность почувствовать ее, коснуться ее. Еще секунда и он забыл бы, что они в общественном транспорте, что вокруг пусть немного, но все-таки люди… Он уже был готов впиться в ее губы, почувствовать ее на вкус, утолить свою жажду. Он чуть было не сорвался. Орхан задумался, как бы она на это отреагировала. Точно бы покраснела…

А целовали ли ее раньше? Он одернул себя.

"Каримов, ты так свихнешься, превратишься в одержимого".

"С этим надо что-то делать".

"Ему определенно нужна женщина".

Он сорвался с места и быстрыми шагами спустился вниз, будить Вадика не хотелось. А Астон Мартин, припаркованный у порога, слишком заметен, надо брать что-то поскромнее. Он вышел из дома и направился в гараж. Он уже прошел мимо бассейна, но вдруг, сам не зная зачем, обернулся.

Она сидела у самого края, положив подбородок на колени. Волосы прикрывали почти всю ее, она была похожа на русалочку Андерсена. Он застыл. При свете луны на ее лице поблескивали дорожки от слез. И она была босиком. Его боевой настрой как рукой сняло. Он поспешил к ней.

Она настолько была увлечена своей грустью, что не заметила его. И вздрогнула, когда Орхан дотронулся до ее плеча.

— Эй, что случилось? — Айсель поспешила вытереть слезы, словно плакать было преступлением,

— Ничего…

— Айсель, — тщательно выговорил Орхан. — Тебя кто-то обидел? — Она отрицательно покачала головой. — Тогда в чем дело? — Из ее глаз хлынул очередной поток слез. Орхан растерялся, просто не знал что делать. Он мог управлять огромной компанией, чередой любовниц, но он абсолютно не знал, что делать с ней.

Орхан подсел к ней, он видел, что она пыталась взять себя в руки.

— Айсель, посмотри на меня, пожалуйста. — Она, всхлипывая, подняла на него глаза.

— Все хорошо. — Он улыбнулся открытой улыбкой, поражаясь ее смелости и гордости.

— Что случилось, детка? Расскажи мне, и я тебе помогу. — Айсель лишь помотала головой. Он взял в ладони ее мокрое от слез лицо. — Кто тебя обидел?

— Никто, — прошептала Айсель. Он убрал с лица прилипшие волосы.

— Тогда почему ты плакала? Я хочу услышать правду, Айсель. Ты жалеешь, что согласилась…

— Нет, просто я скучаю… по дому. — И слезы вновь ручьем полились из ее глаз.

— Все с тобой ясно, — он приобнял ее за плечи. — Маленькая девочка хочет к мамочке. — Айсель лишь хмыкнула в ответ. Он потянул ее на себя, и ее голова оказалась на широкой груди Орхана. — Ты очень по ним скучаешь?

— Да, — тихо произнесла Айсель. Его сердце сжалось от сочувствия. Такая маленькая, такая чувствительная.

— Прости, — прошептал он, зарываясь в ее волосы. — Я не должен был тебя в это ввязывать. Я не имел права просить тебя…

— Я ведь знала, на что иду. — Сказала она, глубоко вздохнув. Он осторожно поднялся, поднимая и ее за собой. Затем подхватил Айсель на руки.

— Орхан… — Она пыталась высвободиться, но не тут-то было.

— Никаких Орханов, — с наигранной серьезностью ответил Орхан. Подбросив ее в воздухе, он удивлялся, до чего она легка. Он зашагал к дому. — Сейчас мы идем спать, а завтра утром поедем в Баку. — Она посмотрела на него, как на умалишенного. — Я не шучу. И я в здравом уме. И не говори мне, что замужняя женщина не может пойти в дом родных до истечения сорока дней после свадьбы. Не то я сброшу тебя в воду.

Ну что еще она могла сказать? Бороться с ним? Как? Попытаться высвободится? Зачем? Ей ведь было так уютно.

Утро выдалось солнечным. Я поднялась с постели и прошла к окну. Садовник наводил порядок в саду около бассейна. Я вспомнила, как оказалась в своей комнате: Орхан принес меня на руках и уложил в кровать. Накрыл меня покрывалом.

— Завтра поедем в Баку. — Он уселся на краю моей постели и стал гладить меня по голове. По телу пробежала дрожь. Я глупо улыбалась, глядя на него. А он играл с моими волосами, накручивая на пальцы… А потом все… Скорее всего, я провалилась в сон.

И сейчас так об этом жалела!

Я подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Глаза поразительно блестели, и мне хотелось улыбаться, петь, кричать. Я включила музыку и пошла в душ.

Не торопясь, вымыла голову — с моими волосами это было нелегко. Накинув легкий халатик, я вернулась в комнату, пританцовывая под музыку, подпевая, направилась в гардеробную. И тут…

— Думаю, как джентльмен, я должен был сообщить тебе о своем присутствии, — он рассмеялся. — Но не хотелось портить зрелище.

— И давно ты здесь?

— Достаточно. — Он усмехнулся. — Собираешься?

Я кивнула. А он подошел ближе и провел рукой по моим влажным волосам.

— Как ты с ними справляешься? — Вкрадчиво спросил он. Его тон мне не понравился. Слишком вкрадчиво, слишком нежно, слишком интимно… Слишком, слишком…

Я отняла у него свой локон:

— Вот я о том же, отрезать к черту! — И направилась в гардеробную приводить в порядок свое дыхание и сердцебиение. Ну и внешность, конечно, тоже.

— И думать не смей об этом. — Прокричал он мне в след.

* * * * *

Перелет прошел нормально. Орхан болтал, как заведенный, я его молча слушала. Порой он как-то странно поглядывал на меня. Это настораживало и смущало одновременно. Его взгляд был томным, нежным…

— Детка, — прошептал он мне на ухо. — Если страшно, то можешь в меня вцепиться.

Я лишь скорчила рожицу. "У меня постоянно возникает желание вцепиться в тебя."

В полдень мы уже стучались в дверь моих родителей. Открыла мама. Я сразу кинулась ей на шею и чуть не удушила ее объятиями. Сказать, что она была удивлена нашим приездом, это значит, ничего не сказать. Орхан еле оторвал меня от матери.

— Милая, думаю, мама тебе еще пригодится, зачем ее душить? — Он поздоровался с ней, поцеловав в щеку. Мама чмокнула его в лоб.

— Вы только не пугайтесь, мы ненадолго. Айсель просто скучала до слез. — Он обнял меня за талию и чмокнул в щеку.

Мама смотрела на меня с подозрением и неодобрением. Мое лицо стало одного цвета с моим платьем — бардового. А Орхану было море по колено. Он прошел в комнату, предварительно переобувшись в тапочки.

Сестра сразу потащила меня в нашу, уже ее, комнату и стала расспрашивать. Я же тем временем осматривала свою бывшую комнату. Теперь она казалась мне не такой большой и комфортной, но она была частью меня, частью моей жизни.

— Ну?

— Что ну? — Рявкнула я на сестру.

— Как это было?

— Что было? — Пришлось притвориться, что не понимаю, о чем она.

— Ну, первый раз… — Оказалась, моя несносная сестрица тоже умеет краснеть. Правда, меня ей переплюнуть не удалось, но все же… Я просто не знала, как от нее отвертеться. Если Нигяр что-то вобьет себе в голову, то лучше сразу вешаться или уступать. И тут я решилась. Мне надо было выговориться. Рассказать о нашей сделке, о том, что мой муж начинает мне очень нравиться и что именно это меня беспокоит больше всего. Но я даже и рта раскрыть не сумела. В комнату влетела мама и послала меня спасать мужа. Дело в том, что соседи, увидев наш приезд из окна, немедля явились. "Ну да, дождаться пока мы уедем, они не могли, заполучили бы инсульт по причине неудовлетворенного любопытства."

Я сразу прибежала спасать своего ненаглядного, но оказалось зря. В моей помощи он не нуждался, очень мило беседовал с соседями. И тут одна из наших матрон бросилась на шею моему мужу с пожеланиями счастья и долгой жизни.

— Allah saxlasın, xoşbəxt olasan. Mən elə ikinizi bir yerdə görəndə, dedim qoşa qarısınlar.

(Дай бог вам счастья. Я как первый раз вас увидела из окна, то сразу подумала — созданы друг для друга.)

Вот наглая бабуля! Мало того, что шпионила, так еще и в открытую признается в этом. Ведь это она чуть не выпала с балкона, когда Орхан после столкновения привез меня домой. Я поспешила остановить поток речи на родном языке, как вдруг Орхан ответил ей: