— Да, — Айсель подавила зевок. — Думаю, мне пора спать.

Орхан улыбнулся.

— Намек понял. — Он поднялся с дивана и ленивой походкой направился к двери. Ее голос заставил Орхана обернуться.

— Орхан, обычно перед сном говорят "Спокойной ночи".

— Спокойной ночи, милая. — Прошептал он с дерзкой улыбкой на губах. — Пусть тебе приснятся ангелы. "Как снятся мне", — хотелось ему добавить, но он вовремя сдержался.

После того, как за Орханом захлопнулась дверь, я направилась прямо к кровати. Но тут черт попутал, и решила прихватить с собой новый ноутбук. Лучше бы я этого не делала. Первым делом я просмотрела все последние новости в родном городе, написала парочку писем домой подружкам. И уже собиралась отключать, как мне взбрело в голову почитать, что пишут в сети о моем благоверном. Я и раньше знала, ничего хорошего. Но вот одно сообщение меня заинтересовало. Как оказалось на днях мой «обожаемый» супруг устроил потасовку в одном ночном клубе. Проще говоря, подрался с неким Маратом. Причина неизвестна. Как писал автор: "Дайте волю своей фантазии — как по-вашему, кто может стать причиной ссоры двух друзей?".

— Сволочь, — только и могла прошипеть я. Со злостью захлопнув ноутбук, я отложила его подальше. Мало ли что, еще решу отыграться на нем. На тот момент я и подумать не могла, что злюсь напрасно. Что Орхан волен жить так, как ему хочется. Наш брак всего лишь деловое соглашение. Но мои мысли были далеки от этого. Заснуть после такого не было ни единственного шанса. Я поискала глазами так и недочитанный томик Есенина, захватив с собой легкое покрывало переместилась на диван, на котором не так давно мы мирно беседовали с Орханом, и открыла книгу. Но не смогла прочитать и строчки, захлопнула ее. Есенин — любимый поэт моей мамы. В детстве она часто водила меня в местный дендропарк, где был музей. Есенин жил там несколько лет во время своего изгнания, думая, что находится в Иране. Я любила там бывать.

На глаза навернулись слезы, но я старалась их сдержать. Никто не заставлял меня выходить за него замуж, я сама сделала выбор. Я выбрала то, с чем сейчас столкнулась. И нечего реветь. Слезы — нечего не меняют. Я вновь открыла книгу…

Шагане ты моя, Шагане!

Там, на севере, девушка тоже,

На тебя она страшно похожа,

Может, думает обо мне…

Шагане ты моя, Шагане.

Он вошел в гостиную, завтрак был уже на столе. Пахло яблочным пирогом. Он уже знал — это коронное блюдо Айсель. Из аудио — системы доносилась музыка. Он не узнал исполнителя, но мелодия понравилась. Он начал насвистывать мелодию.

— Это кто поет? Майли?

— Прекрати свистеть. И почему Майли? — Она уселась за стол. — И кстати, доброе утро.

Он улыбнулся. "В последнее время улыбаться вошло в привычку", — подумал Орхан. "Она в своем репертуаре. На все обращает внимание, высказывает свое мнение".

— И тебе доброе утро, любовь моя. — Под его пристальным взглядом она заерзала на стуле. — Ах, да! Как я мог забыть, свист в доме изгоняет благодать.

Он отхлебнул чай.

— Хорошенькая песенка, не пойму, кто поет. Но точно не Бритни… И вообще голос незнакомый.

— Это AySel.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Кто-кто?

— Молодая певица из Баку.

— Да? Никогда бы не сказал…

— Ну да, — теперь была ее очередь пронзать взглядом. — А знаешь, именно из-за таких как ты многие думают, что у нас в Азербайджане все ходят в чадре и калошах. И слушают только национальную музыку и мейхану*. И не смейся. Между прочим, мы — молодая и процветающая республика!

— Занимаешься пропагандой? Тебе бы работать в Министерстве иностранных дел, ты бы там быстро порядок навела. Ах да, и почему это у нас? Меня ты к "вам" не относишь?

— Нет. — Айсель покачала головой.

— Почему?

— Ты этого недостоин.

О боже, она выглядела очень воинственно.

— Объясни, почему?

Он отложил вилку и ножик и сосредоточил на ней свое внимание.

— Ты ничего не сделал для своей страны. У тебя столько возможностей, ты можешь менять мир, воздействовать на людей, заставить их себя услышать. А что делаешь ты? — Она посмотрела на него в упор.

— А что я делаю?

— Ты только не обижайся, но из всего, что я прочла в интернете, — он закатил глаза. — Ты только и делаешь, что развлекаешься, пьянствуешь, хамишь отцу — это мое личное наблюдение, и…

— И… — Она опустила глаза.

— Эй, ты чего покраснела? Давай, колись! Не отстану ведь. — Было видно, как Айсель борется со своим смущением. Орхану это нравилось. — Я жду.

— Сам напросился. — Она глубоко вздохнула и выпалила на одном дыхании: — И еще ты связываешься с разными женщинами и даришь им дорогие подарки.

— Ну и что? — Спокойно спросил Орхан, пронзая ее взглядом.

— А ты хоть раз подумал потратить эти деньги на благие дела, ну купить квартиру черт знает кому, это нормально. А есть люди — в трущобах живут! Купить им квартиру тебе в голову не приходило? — Он уже не улыбался, а хмурился. Критиковать Орхана Каримова еще никто не решался.

— Между прочим, если тебе интересно, я каждый месяц перевожу определенную сумму на благотворительность.

— Ага, что может быть легче, просто перевел деньги. Все, с тебя хватит. А что дальше станет с этими деньгами, не твое дело. Ты ведь сделал то, что от тебя требовалось, подписал бумажку, выписал чек. Молодец! — Она пару раз с иронией на лице похлопала в ладоши. — И то, что кто-то, может, купил на них квартиру на рублевке, тебе на это наплевать. Ты свое дело сделал, а чужие погрешности тебя не касаются. Ты хоть раз разузнал, куда девается твоя благотворительность? — Орхан хмурясь, отрицательно помотал головой. — Вот. Я об этом и говорю.

Она вытерла салфеткой свои полненькие губки и встала из-за стола.

— Приятного аппетита, милый. — И скрылась за дверью.

Он отшвырнул салфетку и крикнул ей вслед.

— Я уже наелся. Спасибо за завтрак. И еще, вырублю интернет во всем доме, чтобы ты глупостями не занималась, набралась всякой ерунды…

Эльхан и баба Аля стояли в кухне, припав ухом к двери. После окончания бурного спора между Айсель и Орханом Эльхан все-таки оторвался от двери и пошел к столу. А баба Аля с недовольным лицом последовала за ним. Он был очень доволен.

— Молодец, девочка! — Он потер ладоши, как ребенок, получивший желанную игрушку. — Так ему и надо.

Эльхан посмотрел на Алю — та выглядела задумчиво.

— Что, обидели твоего мальчика? Так беги, утешай! — Он показал рукой в сторону гостиной. — Вот наутешала, и посмотри, в кого превратился.

— Не наговаривай на мальчика.

— Этому мальчику давно за ум взяться пора, детей иметь, а он все дурью мается. — Он сел за стол. — Давай-ка лучше поедим!

Баба Аля подозрительно посмотрела на него.

— Ты же вроде не хотел.

— Настроение было не то, вот и не хотел, а теперь голоден — целого барана бы съел.

Она покачала головой и стала разливать чай.

— Одного я не пойму: зачем он на ней женился? — Глубоко вздохнув, спросила баба Аля. — Ведь даже спят в отдельных комнатах. Ни разу у нее не ночевал.

— А тебе все надо! Аля, Аля, любопытной Варваре…

— Это не любопытство, просто… Я его не рожала, я знаю, но он мне как родной. — На ее глазах выступили слезы. — Может зря ты на него надавил.

— Нет, не зря. — Лицо Эльхана стало серьезным. — Мы с тобой не вечны, свой век доживаем.

А у него кроме нас ведь никого нет. Никого. — Повторил Эльхан: — Лариса — разве она мать? Его младенцем мне за гроши продала. И Орхан ее не выносит. Иринка хоть и сводная сестра, от матери недалеко ушла. Его дружки — они однажды чуть не угробили мне сына. — Он встряхнул головой, словно прогоняя ужасные воспоминания. — Теперь у него есть она.

Баба Аля попыталась возразить, но Эльхан не дал: