- Çox sağol, ay nənə. (Спасибо, бабуля). Subaylarınız üçün olsun. (Такого же блага для ваших холостых).

Он говорил четко, правильно произнося слова. Конечно, с легким акцентом. Но он почти не ощущался. Орхан в очередной раз поразил меня, мне стоило немалых усилий держать себя в руках. Вот было бы смеху. Муж, оказывается, свободно владеет родным языком, а жене сказать забыл.

Время бежало незаметно. Не успела я вдоволь пообщаться с родителями, как вечер уже вступил в свои права. Я в ожидании поглядывала на Орхана, когда он объявит подъем. Но он не торопился. Мама, скорее всего, из вежливости предложила нам остаться. Она предложила из вежливости, Орхан согласился из наглости.

Мало того, что нам постелили в одной комнате, так и еще на одной кровати! Закрыв за собой дверь в спальню, мы долго атаковали друг друга взглядами.

— Ложись.

— Я не хочу.

— Не будь дурой! И не выкидывай номеров вроде границы из подушек.

Я скорчила рожицу — он читал мои мысли. Увидев мое задумчивое лицо, Орхан закатил глаза.

— Детка, мы живем в одном доме. Если бы я захотел тебя соблазнить, я бы уже это сделал.

— Спасибо, ты меня успокоил.

Он наглым образом развалился на моей постели и как ни в чем не бывало вытянул ноги.

— Знаешь, Орхан, а ты хам!

— Милая, пожалуйста, не говори таким голосом. Он потом преследует меня, как голос разума, каждый раз, когда собираюсь кого-то послать. — Он сложил руки под головой и наблюдал за мной. — И чего ты паришься? Подумаешь, проведешь ночь в постели с мужем. — И вот с каким тоном была сказана последняя фраза! Он откровенно издевался.

— Ты… — Я еле сдержалась, чтобы не повысить голос, ярость душила меня изнутри. Не понимаю, как я сдержалась и не швырнула в него чем-нибудь тяжелым. И вместо этого просто выскочила из комнаты.

Залетая на кухню, я отчаянно пыталась взять себя в руки.

— Вы что, поругались? — Раздался голос мамы. Она сидела с чашкой чая. Я была так не в себе, что не сразу ее заметила.

— Нет. Просто поспорили.

— Хочешь поговорить? — Я так и не поняла, на что она намекает: на мою супружескую жизнь или на нашу "ссору". Но говорить ни на ту, ни на иную тему я не собиралась.

— Как ладишь с его отцом? — Мама решила начать с этого.

— Он очень внимателен ко мне. Звонит, узнает, как я, не обижает ли меня Орхан. — Я глубоко вздохнула. — А на следующей неделе гостей пригласит. Орхан говорит, народу будет немного, но он меня щадит. Будут деловые партнеры, друзья, будет знакомить их с невесткой.

Мама забеспокоилась еще больше.

— Я справлюсь. Орхан говорит, они все аферисты, будут целовать мне руки, кем бы я ни была раньше… Они на все пойдут лишь бы угодить Эльхану. А угодить мне это и значит угодить Эльхану.

— Я за тебя беспокоюсь, ты там совсем одна, вокруг чужие люди. — Я присела рядом с ней и крепко обняла ее, еле сдерживая слезы. Она тоже вцепилась в меня, но слез сдерживать не стала.

— Мам, ну что ты? Видишь, я ведь здесь. И только позвони, и Орхан меня привезет или вы приезжайте. Он дал мне слово, каждый раз, когда я захочу, он везет меня к вам.

— Он хороший мальчик, — сказала мама, переубеждать ее в обратном я не собиралась.

— Очень хороший. — Успокоила ее я, в душе желая ему провалиться сквозь землю.

Мы с мамой еще очень долго говорили. Я рассказала ей о нашем походе по магазинам, о Сати, о Вадике. Моя дружба с Сати ей не очень понравилась, а к Вадику она сразу прониклась симпатией.

Я описала ей наш дом, в котором живу, и взяла с нее слово, что они к нам приедут.

Рассказала ей про Лондон.

Рассказала ей о бабе Але, и как мы с ней уживаемся на одной кухне.

Рассказала о нашей прогулке по московскому метро.

Она рассказала мне о новых событиях у родственников и близких.

Когда мы покончили с самыми важными новостями, было четыре часа ночи. Мама погнала меня спать.

Я тихонько приоткрыла двери и прошмыгнула внутрь. Осмотрелась. Орхан спал почти целиком на своей половине лицом вниз, раскинув руки. Спать, сидя на стуле — такая перспектива меня не устраивала. Я осторожно присела на свою часть кровати. Тишина… дыхание оставалось размерным. Я прилегла. Опять ничего. Значит, спит он крепко. Я удобно устроилась и уже собиралась заснуть, как его рука обхватила мою талию и притянула к себе. Я уже готовилась вопить, но его вторая рука зажала мне рот.

— Ты что, совсем из ума выжила? Орать посреди ночи? Что ты им скажешь, что муж собирался тебя изнасиловать? — Я передумала кричать, он убрал руку от моего рта. Но тут я решила отомстить и вцепилась зубами в его ладонь. Какая жалость, он даже не пикнул, только еще сильнее прижал меня к себе. Я почувствовала во рту соленый привкус крови.

— А ты оказывается кровожадная, милая. Ну ничего, мы с тобой сочтемся.

— Орхан, — пропищала я, — руку надо перевязать.

Он лишь хмыкнул:

— Переживу.

— Орхан, кровь идет.

— Несмертельно.

— Орхан, постель испачкается. Что мама подумает?

— Она скажет: «Бедный Орхан, такой хороший малый, но женился на кровожадной, но милой стервочке».

Но все-таки отпустил меня. Я перевязала ему руку, стараясь не смотреть на саму рану. Орхан вновь улегся на кровать и протянул ко мне руку.

— Не заставляй меня вставать, милая. И знай, на этот раз я буду давать сдачи.

Я прилегла на кровать со своей стороны. Но его руки вновь нашли меня, полностью прижав к своему телу. Моя голова покоилась под его подбородком, носом я упиралась в его грудь. Чувствовала запах его любимого парфюма. Жар его тела, учащенное дыхание.

И поняла — заснуть этой ночью мне не удастся. Он тоже не спал, и это было только справедливо.

— Успокоила маму, она волнуется? — Спросил он.

— Ты-то откуда знаешь?

— Мы с ней побеседовали.

Я взбесилась: этот тип за моей спиной беседует с моей матерью.

— Не рыпайся, тема нашей беседы была ты. О том, какая ты умница, покладистая, послушная. Не хотел расстраивать женщину и рассказывать, что язычком ее дочери можно всю Россию отравить. Да и Китаю кое-что останется. И что она упрямая, как ослиха. И еще своевольна! — Я лишь хмыкнула. — А теперь спи.

— Я не могу так спать, — прошептала я.

— Надо было сказать твоей маме, что мы в одной постели спать не привыкли, нам, пожалуйста, две комнаты. Вот был бы позор.

— И чего тут позорного?

— Детка, это подрывает мой авторитет, понимаешь? — Я попыталась покачать головой, он рассмеялся. — Я соблазнил очень много женщин, а вот собственная жена ходит в девицах.

Ох, как мне не понравился его взгляд, и дернуло же меня ляпнуть:

— Не пойму, откуда у тебя такая уверенность? — Несколько секунд до него доходили мои слова, потом он стал хмуриться, а в итоге рассмеялся, еще крепче прижимая меня к себе.

— Детка, меня удивит, если окажется, что тебя вообще целовали. — Он провел рукой по моей щеке. Я чувствовала его дыхание на лице, я вдыхала его аромат, горела в тепле его тела…

— Орхан — взмолилась я, и была поражена, не узнав свой голос.

— Все, что хочешь, милая.

— Я хочу спать. — Выдавила я из себя.

Через секунду он расслабил хватку, но не выпустил меня. Я усердно делала вид, что сплю. Думаю, он тоже.

Я не знаю, когда заснула, и когда он погрузился в сон. Но я никогда не забуду картину пробуждения.

Солнечные лучи пробивались в комнату, еще неокончательно проснувшись, я пыталась от них спрятаться, уткнувшись лицом во что-то большое и мягкое. И тут прямо над ухом раздался смешок. Я открыла глаза и увидела улыбающегося Орхана. "Это сон", — сказала я себе и попыталась проснуться. Увы. Мы лежали в центре не очень широкой двуспальней постели. Наши руки и ноги были тесно переплетены. А мой "муж" наглым образом ухмылялся, пока я краснела и восстанавливала дыхание.

— Доброе утро. — Он быстро поцеловал меня в лоб и вскочил с постели. — Мне лучше на время оставить тебя одну, на случай, если ты захочешь меня убить. А ты пока посиди, пар выпусти. — Он помахал мне рукой и исчез за дверью.