Литмир - Электронная Библиотека

– Первый раз вижу. Я задремал, проснулся, а она лежит.

Задремал и проспал до девяти вечера? Ну очень правдоподобно.

– Она точно мертва?

– Ну… Да, я проверил пульс. Я пытался ее спасти!

– Джонни, успокойся, ради бога. Что ты с ней делал?

– Марк, тело пропало! Его унесли!

Брат говорил со мной, как с маленьким ребенком или, того хуже, умалишенным.

– Кто унес, Джонни?

– Не знаю, Марк. Я вышел из дома, а когда вернулся, тела не было. Мне кажется, за мной следят.

Я представил, как Марк закатывает глаза. Что ж, я и сам понимал, что несу околесицу.

– Опиши девушку.

Марк даже сейчас оставался образцом здравомыслия: он пытался понять, насколько я съехал с катушек. И не ожидал, что я сразу отвечу на вопрос.

– Совсем молодая, блондинка, глаза голубые, худая…

– Джонни, послушай. Ничего не предпринимай, пока я не приеду.

Брат не впервые бросался ко мне на помощь. Так повелось с детских лет, и я привык на него рассчитывать, хотя в глубине души знал, что однажды это закончится.

– Марк, давай я сам разберусь. Может, убийцы бродят где-то рядом. Если я не позвоню в полицию…

– Братишка, постой. Я не говорю тебе, что делать. Я только прошу: успокойся и дождись меня.

И он добавил совсем тихо:

– Пожалуйста, Джонни.

4

Телефон завалился между диванными подушками. Я старался обдумывать каждый шаг: любая ошибка могла обойтись мне слишком дорого. Первым делом достал «ругер», проверил затвор и сунул оружие в карман.

Потом надежно запер входную дверь и отправился на Гребень Ящера.

Я шел той же дорогой, пытаясь вспомнить номер фургона. В голове сохранились лишь первые три цифры – 305, остальные выветрились бесследно. Я никогда не мог похвастаться хорошей памятью на числа; зрительное восприятие у меня развито не в пример лучше, так что я постарался представить фургон на заброшенной дороге. Образ возник перед глазами, будто картинка на экране телевизора, и тут же растаял, как сон, который забывается после пробуждения. Должен сказать, это было мерзкое ощущение.

Никакого фургона на заброшенной дороге не было.

Я попытался сосредоточиться на деталях: два стакана на подносе – один со следом помады, – дверь, которая так неожиданно легко открылась… Пощупал плечо – и ничего не почувствовал.

5

На подходе к дому меня ослепили фары. Я схватился за пистолет, но вовремя узнал «мерседес» Марка. Брат вышел из машины, и мы оказались лицом к лицу. Я каким-то мистическим образом догадывался, что он обо мне думает, и не мог его за это винить.

Подойдя, Марк осторожно взял у меня из рук пистолет.

– Пойдем в дом, – позвал он, приобняв меня за плечи.

Марк был старше на пять лет и всегда меня опекал, особенно после смерти родителей. Я любил его всем сердцем, и, сказать по правде, не будь у него ужасной привычки вмешиваться в мою жизнь, не знаю, что бы со мной стало. Пока брат занимался в университете, открывал фармацевтическую лабораторию «Медитек» и строил семейное гнездышко с Дарлой, я успел бросить учебу и завести роковой роман с алкоголем, продлившийся более семи лет. И хотя я держался без выпивки уже одиннадцать месяцев, прекрасно понимал, что ремиссия может прерваться в любой момент. Все это время Марк был рядом.

– Что у тебя с губой?

Я потрогал ее кончиком пальца. Справа губа немного распухла.

– Ерунда, споткнулся, зацепился за ветку.

Марк кивнул. Его снисходительный взгляд был мне хорошо знаком – этот взгляд нередко доводил меня до белого каления. Брат бережно положил «ругер» на стол. Разбитый торшер он, конечно, заметил, но ничего не сказал.

– Давай-ка успокоимся, Джонни. Нам надо поговорить.

Только тут я заметил, что Марк одет по-домашнему, в толстовку и потертые джинсы. Ну конечно, тихим субботним вечером они с Дарлой сидели перед своим шестидесятидюймовым телевизором и смотрели какую-нибудь ерунду по «Нетфликсу». И вот пожалуйста: изволь все бросить и мчаться спасать Джонни.

– Не могу я успокоиться, Марк! – Я нервно расхаживал из угла в угол. – Тут какая-то хрень творится! Я правда видел труп! Прямо здесь!

Брат нахмурился.

– Ты должен мне поверить, Марк!

– Разумеется, я тебе верю, Джонни. Только давай ты сейчас спокойно мне расскажешь, что здесь случилось этим вечером.

Я закрыл глаза. Положа руку на сердце, я не знал, с чего начать. И угораздило же меня забыть номер чертова фургона!

И тут Марк задал вопрос, который я ждал с самого начала:

– Ты пил, Джонни?

Я устало опустился на подлокотник кресла.

– Помню, как рисовал у себя в кабинете. Было часов пять-шесть вечера. Потом, наверное, заснул. И проснулся вот здесь, на полу, а на столике стояла бутылка из-под водки.

– Бутылка?…

– Я купил ее пару недель назад, – вдруг вспомнил я, – у нас с Лилой все пошло наперекосяк, вот я и купил… Не знаю, должно быть, хотел что-то себе доказать.

– Что было дальше?

– Я увидел девушку и пистолет и, естественно, испугался до чертиков. Решил, что напился и наделал херни. Но я не пил из той бутылки, Марк, клянусь. Я знаю, что такое похмелье, а это было совсем другое… Бутылку оставили, чтобы меня запутать.

Марк подвинул стул и уселся напротив меня.

– И кто, по-твоему, ее оставил?

– Я вышел из дома, чтобы избавиться от бутылки, – продолжал я, увильнув от ответа. – В голове был туман. Тогда-то я и поранил губу. У Гребня Ящера я слышал какие-то странные звуки. Еще там стоял жутко старый фургон. Вокруг никого не было, и я в него забрался. Внутри увидел аппаратуру для слежки.

Марк выдохнул – как мне показалось, с облегчением. И немудрено: столь безумная история никак не могла оказаться правдой.

Я вскочил на ноги и бросился к стеллажу.

– Камера была здесь, я видел на экране в фургоне. А когда вернулся, ее уже убрали, и труп тоже убрали.

По лицу Марка было невозможно понять, что он думает. Брат молча прошел на кухню и вернулся со стаканом воды. Поставив его на стол, порылся в кармане и достал блистер с таблетками.

– Это еще что?

– Это поможет тебе успокоиться. – Марк положил таблетку рядом со стаканом.

– Не буду я ничего принимать! Ты же не поверил ни единому моему слову!

– Джонни, я на твоей стороне.

Я постарался собраться с мыслями.

– Марк, я знаю, знаю, мой рассказ кажется форменным безумием. Когда я вернулся на Гребень Ящера, фургона уже не было, но говорю тебе, раньше он там стоял, а камеру спрятали на этом стеллаже. За мной следили!

– Возьми таблетку, запей водой…

– Нет! – выкрикнул я. – Нужно позвонить в полицию. Или Харрисону, он нам поможет.

Харрисон, большой друг отца, много лет был в нашем городе шерифом.

Марк яростно замотал головой:

– И что мы им скажем-то?! Ты какой-то бред несешь!

Брат редко выходил из себя. Эта вспышка меня обескуражила.

– Думаешь, я сам не понимаю, что бред?

– Джонни. – Марк примирительно поднял руки. – Я не хотел тебя обидеть, прости. Но ты сам подумай: нам придется сказать копам, что ты выпал из жизни на несколько часов, а когда очнулся, обнаружил труп, который потом исчез. Кстати, ты уверен, что девушка была мертва?

– Уверен, черт побери!

Тут меня словно молнией ударило. Провожаемый изумленным взглядом брата, я бросился на кухню.

В углу стояла корзина для белья. Я подошел к ней с опаской: если внутри не окажется окровавленной майки…

Марк следил за мной с порога. Я посмотрел на него, перед тем как открыть корзину, и что-то в лице брата меня встревожило.

Я рухнул на колени, обхватил руками проклятую корзину и впервые за много лет разрыдался.

Марк дал мне выплакаться. Вместе со слезами меня постепенно оставляли гнев и чувство вины.

– Майку тоже забрали, – пробормотал я, совершенно обессиленный, и сполз по стене, отпихнув корзину ногой.

6

Когда мы вернулись в гостиную, я сел на диван, а Марк устроился в кресле. Нас разделял журнальный столик, на котором остался влажный след от донышка бутылки.

3
{"b":"674732","o":1}