Взгляд у водителя суровый. Сейчас как возьмет, вызовет полицию и конец.

– Не верю я вашим россказням, – говорит он, изучая меня и Ирвина.  – Надеюсь, что вы не убийцы и маньяки.

– Мы дети, которые застряли в этом холодном лесу ночью, – и это чистая правда.

– Окей. Помрете ведь. На моей совести будет. Вам куда-то конкретно? – сдается мужик, похотливый взгляд, которым он вначале окинул меня, тухнет. Теперь этот трудяга, неизвестно что делающий ночью в лесу, даже не вызывает сильного отвращения.

– Да просто до города докиньте, мы в кафешке отогреемся, а там по домам, – улыбается в тридцать два зуба Ирвин.

На заднее сидение плюхается Ирвин, взяв на руки Бьянку, затем забирается Виктор и близнецы. Мне место остается только рядом с водителем впереди.

Машина плавно трогается. Мужчина постоянно косится в зеркало заднего вида на ребят, а я отворачиваюсь к окну, разглядывая проносящиеся мимо деревья. Поверить не могу, что Ирмы больше с нами нет.  Я опять заставляю засунуть все страдания и скорбь в самый дальний уголок мозга. И обещаю себе, что поплачу, когда выдастся спокойный денек и можно будет хоть немного расслабиться.

– Да подвинься ты, – шипит Мика Колину. – Ирвин, он мне локтем в бок тычит.

– Сама чего пихаешься, мне тесно, – вторит ей Колин.

Зачем Ирвин допустил, чтобы они сели рядом? Ирма, которая всегда отвечала за этих двоих, не допустила бы такого.

– Немедленно прекратите, – рявкает парень на близнецов.

Те надуваются и отворачиваются друг от друга. Водитель вновь бросает взгляд назад и вдруг резко тормозит. Я едва успеваю выставить вперед руки, чтобы не расшибить лоб о переднюю панель.

– Химеры! – кричит мужик, указывая на нас. Пропали…

Мика и Колин виновато прячут воюющие хвосты под одежду.

Ирвин вдруг стаскивает перчатку  и приставляет когтистую руку к горлу водителя.

– Пикнешь еще раз, и я порву тебе глотку, – ласково шепчет он водителю на ухо. – Мэл, следи, чтобы руки у него были только на руле. Поехали. Поехали же! Доберемся без происшествий, и мы тебя отпустим.

У окраины города Ирвин заставляет водителя остановиться. Здесь уже начинают попадаться пятиэтажки, но за нашими спинами еще стоит неприветливый темный лес. А слева от дороги в двадцати минутах за полем находятся чьи-то дачи.

Мы собираемся отправиться именно туда, но сначала надо как-то разобраться с водителем.

Как только мы уйдем, он обязательно, даже не задумываясь, вызовет Отлов.

– Мэл, бери ребят и уходите. Я подожду, пока вы скроетесь из вида, чтобы он не смог вас отследить.

Ирвин сильно рискует, оставаясь один на один с мужчиной, но у нас просто нет выбора.

Проверив, что все дети полностью спрятали свои отличия от обычных людей, я вывожу их на улицу, и мы быстрым шагом идем сначала к пятиэтажкам, чтобы сбить водителя со следа. Пусть он думает, что мы задержимся именно там.

Затем делаем небольшой круг, чтобы снова вернуться к лесу и по протоптанной, какими-то любителями зимней природы, тропинке, бежим со всех ног к деревеньке.

У самой кромки леса замираем и присаживаемся у обочины дороги. Пока темно, нас не будет видно, и тут мы спокойно дождемся Ирвина.

Парень появляется довольно скоро. И я успеваю отметить на его рукаве свежее багровое пятно.

– Я с ним разобрался, – говорит мальчишка холодно.

– Это твоя кровь? – спрашиваю его на ухо, чтобы не беспокоить ребят страшными подозрениями.

Ирвин качает головой.

– Ты не мог… – шепчу только одними губами.

– Мэл, он бы нас выдал. Ловцы запросто прочешут всю местность. Потом найдут разбитый фургон и припишут это все нам. Ты хочешь умирать? Я что-то не очень. Идем.

Я хватаю парня за рукав.

– Так нельзя, Ирвин. Химерам никогда не сравняться с людьми, если будем убивать каждого, кто узнает, куда мы направились, – рычу ему на ухо.

Ирвин выдергивает руку.

– Ты невероятно глупа, – огрызается он и широкими шагами двигается к деревне.

Почти все жилища пустуют. Ирвин перепрыгивает через чей-то забор, подбирается к дому и отпирает нехитрый замок, затем машет нам.

Я пытаюсь себя убедить, что это не так страшно. Мы просто поспим тут до следующей ночи, а потом опять пойдем искать что-то, что мы сможем назвать домом хотя бы на несколько недель.

В доме сыро, но чисто. А еще очень холодно, но камин разжигать нельзя. Электричество здесь тоже, конечно отключено, скорее всего, до лета, когда радостные хозяева приедут отдыхать сюда в свой отпуск.

Я бы все отдала, чтобы иметь обычную людскую жизнь, а не бояться, что нас схватят, заставят до изнеможения работать, а кого-то просто убьют.

– Я устала и хочу кушать, – ноет Бьянка. Сегодня она молодец, держалась весь день.

В рюкзаках находится не так уж и много припасов, но на легкий ужин хватает.

Мы стараемся сильно не шуметь и передвигаться в темноте, чтобы соседи, которые еще остались в деревне, не заметили нашего присутствия.

Ложимся спать на втором этаже, забравшись все вместе под одно одеяло. Из-за дикого холода в доме, приходится даже не снимать куртки, чтобы не замерзнуть.

Я еще некоторое время лежу, слушая сопящее дыхание остальных ребят.

– У нас странная семья, правда? – усмехается Ирвин, он знает, что я не сплю.

– До невозможности, – сухо соглашаюсь я. Все еще не могу простить ему убийство водителя. Наверное, поэтому парня относят к той страшной категории химер, которых старательно отстреливают.

Как могла бы сложиться моя жизнь, если бы родители согласились на операцию? Я знаю, им всем это предлагают еще до рождения ребенка. Купировать хвост, если имеется, отрезать крылья, сделать операцию на ушах. И никто бы никогда не узнал, что в моей ДНК кроется что-то чуждое человеку.

– Мэл, слушай, – вдруг начинает Ирвин. Он больше не злится. И, судя по голосу, вообще миролюбиво настроен.

– М? – откликаюсь все еще раздраженно.

Мы лежим с ним по разным краям кровати, как самые старшие, чтобы в случае опасности защищать свою стаю.

– Ты не представляешь, как мне было сложно решиться. Я не хотел, искал какой-то другой путь. Он сам дернулся, чтобы схватить с полочки телефон, напоролся. Мне не хочется тебе врать, и еще больше мне не хочется, чтобы ты считала меня монстром.

– Забыли, – только и могу выдохнуть, представляя всю картину несчастного случая. Очень надеюсь, что это правда, и Ирвин виноват только косвенно. Хотя для Ловцов это не будет иметь никакого значения. – Спокойной ночи, Ирвин.

– Спокойно ночи, Мэл.

– Да поцелуйтесь вы уже, – хихикает Мика.

Меня даже передергивает.

– Мика, спи, – требую я, но улыбаюсь. Эта девочка умеет разрядить обстановку.

 К ее сожалению, мы с вожаком не испытываем друг к другу никаких чувств кроме братских. Он спас мне жизнь, и я очень благодарна Ирвину, но не влюблена в него. И Мике это давным-давно  известно.

– Да ну вас, – фыркает девочка и, перевернувшись на другой бок засыпает.

***

– А-а-а! – меня будит визг женщины.

Подскакиваю на кровати, понимая, что мы попались. Неужели я так сильно провалилась в сон, что не услышала хлопнувшей двери?

Глаза жжет от яркого света, пытаюсь сориентироваться.

Дети вскакивают вместе с Ирвином с кровати, испуганно жмутся к парню.

– Эдгар, тут химеры! – кричит хозяйка дома.

– В окно, срочно! – рявкает Ирвин, выбивая плечом стекло. Он вываливается со второго этажа в сугроб и благополучно поднимается на ноги.

За парнем прыгает с визгом Мика, тот ловит ее. Дальше бесстрашно выпрыгивает Колин, за ним Виктор. Бьянка жмется у окна.

– Прыгай! – я выталкиваю ее и собираюсь броситься следом.

Но не успеваю…

– Двинешься, и выстрелю, – предупреждает мужик, заходящий в комнату с ружьем.

– Ирвин, бегите! – мой голос от страха срывается на хрип.

Медленно поворачиваюсь к хозяевам дома.