А этот… этот бесстыдник вертит на пальце ее трусики. У девушки от его беспардонности заалели уши, расширились глаза, а желание выцарапать ему его насмехающиеся зенки стало просто непреодолимым. Понимая, что добычу, которую она сама ему кинула, он так просто не отдаст, Дарина кинулась на мужчину с подхваченной у камина кочергой.

Все сладостные ощущения, которые он в ней разбудил, трансформировались во злость и желание отыграться за насмешки.

На границе сознания маячило понимание, что он специально провоцирует ее, но остановиться уже не могла. Кочерга уже вовсю атаковала смеющегося и играючи отскакивающего в стороны воина. Причем делал он это специально в последний момент, давая девушке почувствовать вкус близкой победы и тут же забирая ее. Дарина еще больше распалялась, она вошла во вкус. И бегала за своим неуловимым мужчиной по всему дому. Он же играл на публику и весело подначивал девчонку, дразнил словами и ее же нижним бельем.

Дарина сама не поняла, как запыхавшаяся, так и не сумевшая ни разу задеть обидчика, оказалась лежащей на мягкой кровати, без кочерги. Раскрасневшаяся, лохматая, она все еще жаждала мести. Глаза ее метали громы и молнии. Над ней нависал просто огромный мужчина и его глаза горели непонятным огнем. Руки ее он крепко зафиксировал над головой и не давая деве опомниться, начал целовать, снова. Она ответила со всей силы эмоций, что бурлили сейчас в ней.

В этот раз мужчина не стал ее раздевать. Дал выплеснуть эмоции, наслаждаясь ее страстной натурой. Он понимал, что рано еще. И сейчас он может только все испортить. Свободная рука бесстыдно скользила по гладкой коже под рубашкой, только в этот раз своими ласками мужчина старался успокоить распалившуюся ведьмочку. Но наказать ведьму было нужно. Показать, что никакие обереги ее от любимого и желанного мужчины не спасут.

И сам он вдруг осознал, что испытывает не просто страсть к этой огненной ведьмочке, а еще и собственнические чувства. И ведь оберегал ее все эти месяцы, следил, чтобы с другими не кокетничала. И ощущал, как растет теплый комок в груди от ее восхитительных улыбок, которые дева дарила только ему. Нравилось ему как она восхищенно на него смотрит своими синими глазами. И он сам не может насмотреться на свою ведьмочку. Умопомрачительную, веселую, такую рассудительную и легко поддающуюся на его провокации. Мммм, гремучая смесь. И все это его.

***

Даринка лежала в своей постели, в своей комнате и пыталась понять, что только что было. Тогмир несколько минут назад на руках принес ее сюда. Уложил в кровать, накрыл одеялом и, как заботливый старший брат, поцеловав в лобик, ушел, тихо прикрыв двери. Да, он даже спокойной ночи ей пожелал, только звучало это с большой долей ехидства.

Улыбка расплылась на ее лице, ведь он мог сегодня сделать ее своей, но не стал. Она так близко прижималась к нему, терлась, как кошечка, обнимала за талию ногами, чувствовала его желание к ней как к женщине. Сколько времени они сладко и страстно целовались ведьмочка не знала, кажется, целую вечность. И все-таки он принес девушку в ее комнату, предварительно усмирив бурю в душе. Баиньки уложил, еще бы колыбельную спел. Она тихонько хихикнула и решила все обдумать завтра. Повернулась на бок и крепко уснула, даже не переодевшись на ночь.

Любава и ее "горе".

Утром к Дарине в комнату влетела мама, она была взволнована и даже не спросив как прошел разговор с Тогмиром, повела на озеро. Щеки ее алели, а глаза Любава прятала. Дарина еще немного понаблюдала рассеянность любимой родительницы, которая избегала общественных мест и решила пособирать грибы в лесу, как раз дождь прошел. Но корзинка Любавы, как и до прогулки, осталась пустой.

Пришлось усадить матушку на поваленный ствол большого дерева и потребовать все рассказать. Неизвестно что повлияло на Любаву, но она вдруг подняла грустный взор на дочь и призналась:

— Я падшая женщина. — Дарина глаза вытаращила. — Я провела ночь с одним воином. — слезы крупными каплями стекали по щекам. — Он такой молодой, я не подхожу ему, да и знакомы мы всего ничего. Сама не знаю, как это произошло. Может он околдовал меня? Утром я проснулась раньше него и сбежала, сразу к тебе. Что мне теперь делать, дочка? Как в глаза людям смотреть?

— Э… Мама, а как его зовут? — девушке хотелось успокоить маму, но она не знала как.

Любава чуть помедлила задумавшись. Видимо, вспоминала.

— Дэнис, он назвался Дэнисом, прежде чем…, ну в общем, прежде чем сделать большую глупость. И понимаешь, — она снова сделала паузу, вздохнула и продолжила, — я беременна.

Легкая, светлая улыбка коснулась губ женщины, но была там и капелька грусти. Руки Любавы легли на живот, а улыбка вдруг стала шире.

— Ты же знаешь, вам рассказывали, как мы это чувствуем. Я несколько минут назад ощутила жар зарождения новой жизни. — Любава посмотрела в сияющие радостью глаза дочери — Когда-то у нас жила ведьма, она ярко чувствовала и видела соединение женского центра зарождения жизни с мужским семенем в женском теле и могла сразу назвать пол ребеночка. Мы хорошо чувствуем энергии в своем теле, поэтому и ощущаем приятный жар в этот сакральный момент. Та ведьма говорила, что видит сияние, как взрыв энергий, которое шарообразной радугой сияет внизу живота женщины несколько часов после зарождения жизни. Я не знаю кто у нас родится девочка или мальчик, но это такое счастье — чувствовать это чудо, волшебство. У меня слов не хватает.

Они обнялись в порыве чувств. Крепко, передавая тепло и поддержку друг другу.

— Как мне теперь быть, Дариночка?

— Расскажи ему, поженитесь и будете жить долго и счастливо. Мамочка, я рада, что у меня появится братик или сестренка и за тебя я счастлива.

— Дочка, а как же твой отец? И вообще этот Дэнис такой молодой. Какая семья? Я не подхожу ему.

— Мама, не говори глупости. Он как минимум на пятьсот старше тебя. И что папа? Вы же не живете вместе уже столько лет и у папы давно любовница. Молодая такая девушка, на пару лет старше меня.

— Но мне сорок, а он выглядит на двадцать. А с любовницей твоего отца я знакома еще с тех времен, как женой его звалась. Не понимаю, почему он на ней не женится и в дом жить хозяйкой не зовет?

— Он же говорил, что тебя ждет.

— Нечего было под юбку молодухи этой заглядывать. Теперь и ждать не стоит. Тут еще один нарисовался. Что делать, ума не приложу.

— Положись на судьбу и все будет хорошо. И воин этот, Дэнис, не должен бросить вас. Пусть и выглядит для тебя непривычно молодо, но не является подростком. Мама, они все здесь прошли тяжелый путь одиночества, забвения и потерь. Дай ему шанс. К тому же, тебе тоже не дашь больше двадцати лет. — подмигнула ведьмочка маме и потянула за руку, поднимая ее с бревна. — Идем, отыщем твоего воина.

Дорий и влюбленные.

Дорию показалось, что его намеренно сегодня шокируют. Перед завтраком, традиционно проходящего в общем доме, к нему подошел Герман, и попросил разрешения на свадебную церемонию со Златой сегодня на закате.

Сама невеста стояла рядом с Германом и смущенно улыбалась. Неподалеку стояли тройняшки и широко улыбались, и, конечно, рядом с девушками нашлись их воины. Но те имели лица почти безучастные, только глаза выдавали веселье.

А весело воинам было потому, что Герман неделю как пытается сделать Злату своей женой. Но дочки ее устроили ему грандиозную проверку.

К его счастью, жених умел готовить много и вкусно, мог оказать первую помощь (воину пришлось бинтовать лапы Яське, который по просьбе Ярины изображал покалеченного), мог быстро исправить любую поломку (из тех, что смогли обеспечить девчонки, а их спутники вынуждены были помогать в порче имущества собрата), легко приводил возлюбленную в гармонию с самой собой и миром (а рядом с ним Злата действительно становилась спокойной, тихой и улыбчивой женщиной), штопал почти виртуозно. Еще хорошо знал травы и мог варить отвары, сумел спасти сразу двух утопающих, часами нес любимую на руках до дома, когда ее обувь таинственным образом "потерялась" на прогулке далеко от дома. Причем порталом воспользоваться дочки не позволили, устроив целый спектакль и назвав миллион невнятных причин.