– Что там? – спросил Святогор у Санька.

Отряд стоял недалеко от дороги, стараясь, в случае чего, не привлечь к себе внимания.

– Не понятно… – неуверенно ответил Санек, задумчиво глядя в сторону деревни и держа в руках бинокль. – Коряги мешают и этот чертов холм…

Нововосточное лежало на небольшом холме и было недалеко от дороги. Меньше пяти сотен метров. Но перед дорогой и Нововосточным стояла стена старого леса. Мертвые и перекошенные деревья стояли словно забор, закрывая большую часть обзора.

Рядом с Саньком стоял пес и тяжело дышал. Этот пес, без имени и клички, мог бы быть более полезным, чем простой дегустатор, но пес в свое время пострадал от огня. В пожаре пес начисто потерял нюх, слух, левый глаз и половину хвоста, получив сильные ожоги. Пес выжил и превратился в беспечное создание, ожидающее своего часа. Часа, когда очередная трапеза станет для этого дегустатора последней.

– Долго еще стоять будем? – послышался женский голос.

Санек и Святогор обернулись. Говорила Наталья Захаровна. Небольшого роста бабулька с пестрым шарфом, обмотанным вокруг шеи, словно ортопедический корсет.

– Мы устали, – продолжала Наталья. – Поесть бы, сил нет…

После небольшой паузы, Санек дал ответ:

– Я на разведку. Алексей – за старшего.

После того как Санек ушел, женщины заговорили о чем-то своем. Заскучавшие Макс и Серега подошли ближе к Святогору и стали обсуждать что-то свое. Сам Святогор был рядом, но при этом оставался один. Через полчаса ожидания, Святогор начал волноваться. Санек не возвращался и это был повод для беспокойства. Когда Святогор хотел уже отправиться на помощь, послышался голос:

– Не дергайтесь.

Голос был твердым словно камень. Все обернулись в сторону голоса.

– Руки. Дернитесь – пристрелю, – продолжил неизвестный.

Все подняли руки. Только пес стоял и оглядывал всех с недоумением.

Перед людьми стоял человек, взявшийся чуть ли не из воздуха. Он был облачен в драные тряпки и больше напоминал снайпера, вот только в руках он держал автомат. Дуло автомата было нацелено на Святогора. Неизвестный стоял не как какой-то вольный стрелок, а как опытный, как человек, хорошо знающий оружие.

– Здрасьте… – произнес Макс своим сиплым голосом.

Человек ничего не ответил, а лишь отнял от автомата одну руку и коснулся плеча, чуть приблизив к плечу голову. Неизвестный что-то буркнул и вернулся в прежнее положение.

Через короткое время, со стороны Нововосточного послышался голос, и Святогор едва обернул голову. К ним приближались люди и вели за собой Санька с поднятыми руками. Когда все были в сборе и можно было хорошо и отчетливо слышать друг друга, один из новоприбывших неизвестных произнес:

– Ну! И кто же мне из вас, господа, – произнес неизвестный гнусавым голосом. – ответит: кто вы, мать вашу, такие?

– Туристы, – грубо и с сарказмом ответил Сергей.

– Ага, на шашлыки вот выбрались, – просипел Макс в поддержку.

– Я вас щас выпотрошу и собакам скормлю, – зло и грубо оборвал шутников неизвестный. – Еще одна такая шутка, – он приставил пистолет к голове Санька. – И ваш приятель откроет в себе третий глаз.

– Мы путники, – произнес Святогор. – Просто кочевники. Ни более, ни менее.

Святогор заметил, что Санек нахмурился и едва-едва покачал головой.

– Простите, но мы…

– Молчать! – резко перебил неизвестный, пытавшуюся заговорить Марию Евдокимовну. – На вашем приятеле, да и на вас двоих, армейская форма, а это говорит мне, что вы либо военные, либо убили их и надели их форму. Что из этого хуже?

– А может они ее просто нашли? – вмешался Макс.

Святогор замотал головой, говоря Максу своим жестом, чтобы тот не вмешивался.

– Может, – выдавил гнусавый своим самым противным тоном. – Но в таком случае – вы вонючие мародеры! Которых надо пристреливать!

– А если мы военные, что тогда? – произнес Святогор.

– Такая же петрушка.

– Хороший у вас выбор… – буркнул Макс.

– Ага и конкурсы у нас интересные! – добавил гнусавый.

– Димон! – вмешался кто-то из стоящих неизвестных. – Рыжий приказал их не убивать.

– Знаю… – с сожалением произнес гнусавый. – Ладно, ведите их.

Всех повели в Нововосточное. Оказалось – это был когда-то поселок. От него, правда, мало что осталось, но местные окопались основательно. Местные жили больше не в самих домах, а под ними, используя сам дом как заслон. Сам поселок казался пустым и необитаемым, но все изменилось, как только все спустились в подвал одного из домов. Под поселком была сеть туннелей. Каждый дом – это камера. Каждая камера имела свое назначение. Люди сновали по туннелям как муравьи и жили своей жизнью и, похоже, что эта жизнь не жаловала любого рода пришельцев. Все косились на идущих с поднятыми руками. Их взгляды были странными. В их глазах читалось не то презрение, не то возбуждение. Они смотрели на идущих, как смотрят на подозрительно знакомого человека.

– Заходите, – приказал гнусавый, жестом поторапливая людей. – Живее!

Все прошли в темное помещение, освещаемое плошками с чем-то коптящим. Мужчины стояли перед столом, за которым сидел человек. Позади стояли женщины и баюкали младенцев. Дети стояли, прижавшись к женщинам, и старались не смотреть на взрослых. Вдоль стен стояли люди с оружием и просто ждали.

– В новой эре нет слова – доверие, в новой эре есть слово – предусмотрительность, – глухим, тихим и спокойным голосом заядлого курильщика проговорил человек за столом. – Кто вы?

– Вообще-то, по правилам этикета, первым представиться должны Вы, – проговорил Макс.

Кто-то из охраны ударил Макса в затылок.

– Вы в нашем доме и по правилам этикета я могу вас пристрелить! – продолжил человек за столом. – Смолянюк! Вы их обыскали?

Гнусавый сделал виноватый вид и робко выдавил:

– Ой…

– Дебил, – улыбаясь произнес человек за столом.

– Согласен… – виновато ответил гнусавый.

– Обыскать, – твердо продолжил человек.

Охрана принялась грубо и бесцеремонно обыскивать и выкладывать все ценное. Женщины стали жаловаться, дети плакать, пес гавкать, а гнусавый кричать и приказывать заткнуться. Кто-то лягнул женщину и та издала болезненный вздох. Святогор попытался заступиться, но его ударили прикладом. Рука, ухватив его за шиворот, опрокинула на стол. Рядом с ухом Святогора воткнулся нож.

– Стоять! – заорал человек, сидевший за столом. – Будете сопротивляться, и я вскрою глотку этому…

Человек за столом умолк, удивленно вглядываясь в лицо Святогора. В темноте было плохо видно и лишь у самой плошки лицо Святогора было хорошо различимо, как и лицо человека за столом.

– Леха? – странным и удивленным голосом проговорил человек.

– Матвей? – так же странно отозвался Святогор.

– Мать твою! Леха! – продолжал своим хриплым голосом Матвей. – Ха! Братан, живой!

Все в помещении стояли в некотором ступоре и недоумевали.

– Матвей, ты… Ты… Ты какого хера творишь?! – вырвалось у Святогора.

– Ха-ха! Леха, черт!

Святогор встал и, обошедший стол Матвей, принялся обнимать его.

– А я-то думал вас всех… Ну, бомбой…

– Нет, мы ушли раньше, – ответил Святогор, отвечая на объятия тем же.

– Простите! – вмешался Макс.

– Пасть закрой! – взревел гнусавый.

– Сам закрой! – вмешался Матвей оборачиваясь.

– Стой-стой-стой! Матвей, какого черта? – поспешно спросил Святогор.

– Что? – не понимая ответил Матевей. – А… Прости не признал, а правила – есть правила!

– Простите! – вновь вмешался Макс более настойчиво.

– Чего?

– Я, собственно, дико извиняюсь, – недовольно вмешался Санек. – Но какого портупея тут происходит? Вы тут индийское кино снимаете? Может еще станцуем?

Матвей заржал. Охрана неуверенно хихикнула.

– Руки-то опустите, – произнес Матвей. – Вещички им верните, – обратился он к охране.

– А… Простите, но, – вмешался гнусавый. – Кажется, я буду солидарен с нашим пленником. Что тут происходит?