Тик-так… Тик-так…

Время неумолимо близилось к страшной цифре шесть. Святогор пытался заставить себя заснуть, но все было втуне… Стоило заснуть и ему снился дом, семья и друзья. Ему снилось, как его дом взрывает бомба, а он пытается добежать. Ноги не желали его слушаться, а дом словно бы отдаляется все дальше и дальше. Он бежал и бежал, а огонь пожара горел все ярче и ярче…

Просыпаясь в страхе, Святогор отгонял эти мысли, заставляя себя думать, что все хорошо и война до дома не дошла. И каждый раз он глядел на проклятые часы.

Последнее пробуждение было как раз перед подъемом. Святогор глядел на часы, считая каждую секунду. Когда стрелки заняли свои боевые позиции, дневальный прокричал: «Рота подъем!»

***

Сколько времени прошло, знал лишь Капитан. Но ехали они долго, пункт назначения – Владивосток.

От города мало что осталось, постоянные бомбежки со стороны Кореи камня на камне не оставили, но наши не сдавали город ни на километр. Город был похож на огромную песочницу белого и серого песка, а над всем этим возвышались останки «Золотого моста», который соединял два берега бухты «Золотой Рог».

Рота Святогора расположилась в уцелевшем здании недалеко от вокзала, сам вокзал удалось разглядеть лишь мимолетно. Все что Святогор знал о вокзале, так это то, что он был конечной станцией легендарной «транссибирской магистрали», которая тянулась от Москвы до Владивостока.

Вокзал не был особо примечательным на вид, хотя и сильно выделялся на общем фоне, но Святогору больше понравился потолок, на котором, как ему показалось, была изображена Москва, а в середине было Солнце, внутри которого красовался двуглавый орел.

Вокзал и вся ближайшая территория кипела жизнью. Всюду сновали грязные солдаты и офицеры, и постоянно разносился рокочущий грохот боевых машин. Порядок и хаос в одном флаконе. Отовсюду веяло порохом и гарью, железом и чем-то паленым. Даже земля была в движении. В такой вот каше рота Святогора провела два дня, а после, ничего и никому не говоря, всех забросили в бухту «Перевозная». Лишь на подходе командир рассказал, что от них ждут.

Как описать войну? Страх, кровь, ужас, крики и боль? Нет… Этого мало. Война – это кухарка, готовящая свиные котлеты. Своей мозолистой рукой она брала свежие куски мяса, запихивала их в мясорубку и с натугой прокручивала, превращая мясо в фарш. Этой кухарке все равно, что чувствовала свинья, прежде чем попасть к ней. Этой кухарке плевать, она готовит фарш! Но это лишь начало, ведь дальше этот фарш еще надо приготовить. И вот она берет камни-картофелины, молотит их и добавляет в фарш и лепит будущие котлеты. Вот она берет бомбы-яйца и смазывает котлеты. Потом она берет песок-муку, валяет котлеты и бросает их на сковороду, прожаривая до янтарного цвета.

Чтобы вы чувствовали, окажись на месте котлеты?

Всюду рвались бомбы. Свистели пули. Крики и ругань! И не было всему этому конца и края! Свои, чужие… Кто? Где? Куда? Царил сплошной хаос. Рота, с которой прибыл Святогор, влилась в общую массу людей, подобно молоку в кофе и все стало серым.

В глазах мелькали кровавые пятна, звуки оглушали, а царившее безумие сводило с ума.

Святогор забыл последние слова командира. Слова эти были о цели, но Святогор не мог их вспомнить, как ни силился и тогда он ринулся с общим потоком, надеясь, что его не подстрелят.

Все бежали прямо. Впереди тянулась равнина, а справа, у горизонта, виднелась высота. Не то холм, не то гора, но с этой высоты по прибывающим кораблям стреляли тяжелые орудия.

Впереди были окопы и сооружения, из которых постоянно шел огонь. Не сразу, но Святогор вспомнил, что побережье принадлежит нам, а ту высоту отбил противник и ее нужно отбить обратно. Иначе весь берег будет потерян.

Людская масса двигалась на окопы. До возвышенности было прилично и просто так, напрямик, не попав под пули, к возвышенности не подойти. Однако, равнина и высота были соединены сетью туннелей, траншей и окопов. Туннели с переменным успехом держали обе стороны, но наши наваливали и под общим напором позиции врага сдавали.

Ближе к высоте, когда масса людей и Святогор добрались до удерживаемой позиции, появились первые офицеры. Офицеры распоряжались и направляли людей. То тут, то там сновали солдаты, раненные, а на земле лежали тела убитых. Шум, кровь, грязь… Казалось, будто вся боевая позиция – это один сплошной гнойник, который уже созрел и готовится прорваться. Святогора и еще нескольких солдат остановил офицер. Офицер вручил одному из солдат рюкзак и приказал отнести его в, указанную пальцем, бойницу. Со словами: «Пошел! Пошел! Пошел!» офицер подгонял солдат.

Святогор ощутил странное чувство. Он словно оказался лишним в этой мясорубке. Словно он забрел сюда случайно – заблудился. Что ему-то делать? Все происходило слишком быстро, слишком стремительно. Его не спрашивая забрали в армию. Его наспех учили держать автомат. Его наспех отправили на войну и наспех закинули в круговорот событий. Что делать? Ему забыли сказать. Он как школьник в первом классе, который пришел на урок, и знать не знает, что и как. А весь класс уже хоть что-то умеет. Но не он… А кругом мертвые и живые. Живые и мертвые. И грязь. И запах. Этот запах въедался в мозг. Он был и приятен и омерзителен. В нем было что-то будоражащее аппетит и заставляющее трястись от страха.

Из омута раздумий Святогора вырвал солдатик.

– Леха! Леха! – кричал солдат. – Что нам делать?! Кому ее отдать?!

Святогор ошалело посмотрел на измазанного грязью солдата и перевел взгляд на содержимое его рук. В руках он держал тот самый рюкзак, а сами они уже были в бойнице.

– А… А… Отдай его, это… – Святогор запнулся.

– Кому?! – воскликнул солдат. – Тут все мертвы! Мертвы! Понимаешь?! Кому отдать?!

– Не знаю! – воскликнул Святогор в ответ.

Прогремел взрыв. По стенам что-то звякнуло и посыпалось. Святогор упал на землю. Рядом что-то упало и звуки стали тише. Святогор поднял голову, оглядываясь, и увидел солдата. Тот лежал на спине с широко открытыми глазами и ртом. Все его тело было усеяно красными пятнами, которые становились все больше. А в руках солдата был зажат рюкзак.

С трудом соображая, Святогор взял рюкзак и раскрыл его. Там лежал брусок чего-то с проводами. «Бомба, – подумал Святогор. – Господи, и куда мне ее девать?!».

Святогор водрузил рюкзак и попытался дойти до другой бойницы, но его перехватил какой-то офицер.

– Куда?! – взревел офицер. – Что это?

Офицер отнял рюкзак и заглянул вовнутрь.

– А! Отлично! – радостно воскликнул офицер. – За мной, – приказал он Святогору.

Присутствие Святогора получило толчок к чему-то осмысленному. Офицер дал четкое указание того, что ему, Святогору, надобно сделать с рюкзаком.

Впереди был бункер. Дверь в него была заперта, а из самого бункера постоянно вели огонь. Нужно было пробраться к двери и заложить бомбу, чтобы иметь возможность попасть вовнутрь. Роль бомбоносца выпала Святогору.

Группа Святогора пробиралась к цели. Враг нещадно поливал огнем, и группа Святогора понемногу таяла, но до цели они дошли. Дверь была металлическая, и в ней было окно. Из окна постоянно стреляли и, лишь под прикрывающим огнем, Святогору удалось подобраться к двери.

Дойти, Святогор дошел. Но что делать дальше он не знал. Он извлек бомбу и пристроил ее между петель двери. Святогор обернулся, с целью спросить, что делать дальше? И получил в ответ неразборчивое махание руками. Не сразу, он все же понял. На бомбе был таймер с уже выставленным временем. Оставалось лишь нажать кнопку и вынуть некое подобие чеки. Святогор нажал кнопку, выдернул чеку и, что было сил, рванул прочь от двери.

Разразилась стрельба. Что-то просвистело совсем рядом. Земля взметалась фонтанчиками и грохот! Мощный металлический скрежет, крики людей и оглушающее забвение.

Святогора привели в чувства. Он был в отключке совсем немного. Но за это время люди из его небольшого отряда заняли бункер. Кто-то прокричал: «Снайперов сюда!». В бункере царила возня и сумятица. Все вокруг кипело и двигалось. Все было быстрым и стремительным. Отовсюду летела бетонная крошка, в воздухе весела пылевая взвесь и ужасный смрад горелого мяса и паленых волос.