Нагейкин. Я, как вы поняли, спорить не стал.
Ефимов. Ладно. Что ж делать: будем ждать. (Пауза.) Я тебе пока одну историю расскажу. Не стал её в свои показания включать. Сейчас сам поймёшь, почему. Когда мне сделалось ясно, кто сны мои крадёт, решил этому паршивцу свинью подложить. Перед этим мне приснилось что-то страшное: не всегда ведь только хорошее видишь. Разрешили якобы мигрантам любые должности у нас занимать. И вот прихожу в свою контору в канун Дня милиции сослуживцев бывших поздравить, как обычно и делаю. А по управлению одни раскосые снуют. Не то китайцы, не то вьетнамцы. И лопочут по-своему. Ни одного русского слова не слышно. Я же в мундире, при полном параде. На меня – ноль внимания, словно на невидимку. Наконец подходит один и спрашивает: «Чего тебе нада, генелала?» Начальника, говорю, хочу видеть. «Халасо», – отвечает и опять исчезает. Через некоторое время выходит из моего бывшего кабинета здоровенный негр и, бросив на меня презрительный взор, заявляет: «Чего ты тут делаешь, русская свинья? Пошёл на х-р отсюда!» Вот такой сон. Дай, думаю, этому прощелыге его подсуну. И рассказал. Но без концовки. Пусть, думаю, сам её посмотрит. И с местом действия его слегка надул. Сказал, что дело у них в прокуратуре происходит. (Пауза.) Конечно он, гад, клюнул. На следующий раз спрашиваю с ехидцей: «Как тебе новый прокурор?» – «Какой?» – прикидывается он дурачком. – «Из моего сна. Такой же масти, как ты. Только не изнутри, а снаружи». Так он от меня как ошпаренный вмиг отскочил. (Хохочет.)
В этот момент входит Бородулина.
Бородулина. Здравствуйте, Павел Петрович. Всё сны свои пересказываете?
Ефимов. Здравствуй, доченька. Ты, как всегда, угадала.
Бородулина. Для меня повторите?
Ефимов. Ни за что!
Бородулина. Почему?
Ефимов. Не для дамских ушей.
Бородулина. Понятно. Вам, оказывается, скабрёзности тоже снятся.
Ефимов. Это не скабрёзность. Это хуже.
Бородулина. Ладно. Поговорим о серьёзном. Я обвинительное заключение на экспертизу оценщику отправила. И знаете, что оттуда прислали?
Ефимов. Нет, не знаю.
Бородулина. Похищенные у вас ценности составляют такую сумму, что состав надо переквалифицировать с части первой на часть четвёртую.
Ефимов. Как на четвёртую? В особо крупном? Больше миллиона?
Бородулина. Совершенно верно. Разве вы не знаете, что теперь чем бредовей идея, тем она дороже.
Ефимов. Так это же от пяти до десяти лет. Я-то думал его, негодника, оштрафуют или улицу мести на глазах у всего города заставят. Зачем он мне на зоне нужен? Ещё корми его за счёт бюджета! Мало он из него и так вытянул. Я его просто попугать хотел. Чтобы впредь неповадно было. Его же там убьют.
Бородулина. Ничего не могу поделать. Так оценили ваши замечательные сны. Приравняли к интеллектуальной собственности. Посчитали, сколько вы могли бы заработать, если сценарий для Голливуда по ним написать. Так там за миллион не только рублей, но и долларов зашкалило. Поэтому обвинительное заключение придётся переписывать. И, как сами понимаете, не нам, а следственному отделу. Дело ваше я туда уже сегодня отправила.
Ефимов. Нет, мне так не надо.
Бородулина. От нас это, увы, теперь не зависит. Вы газеты читаете, знаете, конечно, что страна наконец принята в ВТО, а там с интеллектуальной собственностью очень строго. Так что времена настают другие. Поэтому, дорогой товарищ генерал, заказывайте билеты в Голливуд. А мы все дружно придём на премьеру.
Ефимов (растерянно). Ну и дела… (Пауза.) И где ж она, справедливость?
4 ноября 2013 года – 19 января 2014 года
Возвращение ветра, или Вся власть – советникам!
История в двух действиях с прологом и эпилогом
Действующие лица
Ананьев, Яков Ильич, 36 лет, советник мэра
Наумов, Осип Иванович, 79 лет, бывший генерал госбезопасности
Клавдия, 22 года, его внучка
Ерохин, Авенир Павлович, 28 лет, помощник Ананьева
Кратов, Георгий Александрович, 79 лет, эмигрант
Мытарев, Геннадий Евгеньевич, 45 лет, глава местной администрации
Василиса, 87 лет, домашняя работница Наумова
Первая девица
Вторая девица лет 18–19
Третья девица
Действие происходит летом 1992 года на даче в пригороде одной из двух столиц России.
Пролог
Действующие лица
Ахав, царь Израильский
Иезавель, его жена
Навуфей, его сосед
Венанд, царь Сирийский
Военачальник
Начальник стражи
Первый сириянин
Второй сириянин
Третий сириянин
Х век до Рождества Христова. Израиль.
Картина первая
Ахав и Военачальник
Военачальник
Великий царь, разбиты сирияне!
Сто тысяч пало их в кровавой битве.
Ещё же двадцать семь бежали в страхе,
Чтоб спрятаться за стенами Афека,
Но стены рухнули, прибив их насмерть.
Ахав
А где же царь Венанд, наглец презренный?
Военачальник
Он носится по внутренним покоям
И гонит слуг своих к царю Ахаве
Просить его нижайше о пощаде.
Входит Начальник стражи.
Начальник стражи
Великий царь, с вретищами на чреслах,
С верёвками на головах смиренных
Пришли к тебе простые сирияне.
Ахав
Впусти их, но не боле чем троих.
Начальник стражи уходит и возвращается с тремя сириянами.
Первый сириянин
Мы низко бьём челом царю Ахаве.
Второй сириянин
Послал к тебе нас раб твой царь Венанд.
Третий сириянин
Он просит пощадить его живот.
Ахав
Как, разве жив он, брат мой царь Венанд?
Сирияне (хором)
Да жив он, жив твой раб… твой брат Венанд!
Ахав
Тогда ко мне его скорей ведите.
Начальник стражи и сирияне уходят.
(Военачальнику)
Ничто не возвышает так царей,
Как милость к побеждённому врагу.
Возвращается Начальник стражи.
Начальник стражи
Сирийский царь, твой брат Венанд!
Ахав
Начальник стражи удаляется. Входит Венанд.
Венанд
Мой брат Ахав, забудем все обиды,
И города, что мой отец в сраженьях
У твоего родителя Амврия
Отвоевал, тебе я возвращаю.
Да площадь сверх того в самом Дамаске
Я отдаю в твоё распоряженье.
