В конце 1899 г. Макаров занял свой последний перед войной пост — Главного командира Кронштадтского порта. Когда война вот-вот должна была начаться, он написал управляющему Морским министерством адмиралу Авелану, предвидя катастрофу с эскадрой в Тихом океане:

«Милостивый государь Федор Карлович! Из разговоров с людьми, вернувшимися недавно с Дальнего Востока, я понял, что флот предполагают держать не во внутреннем бассейне Порт-Артура, а на наружном рейде… Пребывание судов на открытом рейде даст неприятелю возможность производить ночные атаки. Никакая бдительность не может воспрепятствовать энергичному неприятелю и в ночное время обрушиться на флот с большим числом миноносцев и даже паровых катеров. Результат такой атаки будет для нас очень тяжел, ибо сетевое заграждение не прикрывает всего борта, и, кроме того, у многих наших судов совсем нет сетей. Японцы не пропустят такого бесподобного случая нанести нам вред. Я даже думаю, что надежда ослабить наш флот ночными атаками была одной из причин объявления войны. Будь у вас в Порт-Артуре большой внутренний рейд, из которого эскадра могла выходить во всякую минуту, японцы не так легко решились бы на объявление войны…»

В 1913 г. адмиралу Макарову был поставлен памятник в Кронштадте.

МАТРОС — звание рядового нижнего чина во флоте. В России различались матросы второй статьи. Это были юноши, зачисляемые из новобранцев, обученных главным основам строя, после принесения ими присяги.

К матросам же первой статьи относились лица, производимые в это звание судовыми и экипажными командирами уже по окончании первого года службы.

К разряду матрос принадлежали и некоторые специалисты низших званий — марсовые и стрелки, рулевые и сигнальщики, ученики и рядовые-музыканты, а также мастеровые: плотники и оружейники, коки и конопатчики.

После обучения в специальных школах и сдачи экзамена матросы получали звание минеров, комендоров, гальванеров и телеграфистов. А из числа наиболее достойных начальство выбирало и будущих строевых унтер-офицеров. Но прежде чем получить это звание, нужно было выслушать специальный школьный курс, участвовать в кампании и быть представленным судовым командиром на появившуюся вакансию.

МАЧТЫ — сооружения, которые в древние времена на военных кораблях служили для устройства перекидных мостов при абордаже. Здесь же, на мачтах, устанавливались и так называемые возвышенные платформы для обстреливания с них неприятеля.

В эпоху парусного флота они являлись главной частью судового двигателя. На них устанавливали паруса. Поначалу мачты строились из ствола одного дерева, но уже с XII столетия их высоту стали увеличивать при помощи последовательного добавления сверху отдельных бревен, так называемых стеньг. Сначала одна — стеньга, затем вторая — брам-стеньга. И, наконец, третья — бом-брам-стеньга.

Причем сами мачты создавались из лучших сортов прямоствольных, прямослойных деревьев, в основном хвойных пород — сосны и лиственницы.

Если на корабле устанавливали три мачты, то средняя, самая высокая, называлась грот-мачтой, следующая по высоте, расположенная ближе к носу, — фок-мачтой. Кормовая же называлась бизань-мачтой.

Однако и когда корпуса кораблей стали металлическими, мачты по-прежнему продолжали делать из дерева. И только в конце XIX в. на военных судах начали устанавливать металлические, клепаные мачты. А для сопротивления изгибу металлические мачты подкреплялись по высоте угольниками и таврами.

Причем вес металлических мачт не превосходил веса деревянных, так как они делались пустотелыми. Примечательно, что эти пустотелые мачты одновременно использовались и для судовой вентиляции. А позже, с годами, потеряв свое основное назначение, металлические мачты начали служить лишь для сигнализации и поддержки марсов[21]. А те, на которых устанавливались пушки, получили название боевых. Они даже были покрыты 1-2-дюймовой броней (2,5–5 см).

Со временем на флотах мира отказались и от боевых марсов. А потому марсы стали использовать для размещения на них дальномеров и оптических приборов (в целях наблюдения за стрельбой и ее корректировки). Затем мачты начали использовать и для радиотелеграфа.

Опыт войн первого десятилетия XX в. показал нецелесообразность сооружения мачт из сплошных листов металла. Ведь стоило пробить их снарядами, как они падали и корабль оставался без сигнализации. Поэтому на линейных кораблях и стали по английскому образцу устанавливать треногие мачты, а также решетчатые (большого диаметра). Этот второй, так называемый американский тип состоял из скрепленных друг с другом трубок малого диаметра. Он отличался большой конструктивной крепостью и прекрасно «выживал» после морских сражений.

Постепенно уменьшилось и число мачт на корабле. Так, на больших судах устанавливали лишь одну мачту, а для нужд радиотелеграфа и сигнализации предусматривали добавочные легкие мачты, иногда устанавливая даже телескопическую, выдвижную мачту.

МАЯК — сооружение, которое предупреждало капитанов кораблей об опасности и позволяло им определять свое местонахождение по точно нанесенному на карту пункту. Днем моряки ориентировались на башню маяка, а ночью — на ее огонь.

Древнейшим маяком считается Александрийский. Он был построен на острове Форос еще в 270 г. до н. э. А потому и название маяка — Форосский — произошло от названия этого острова.

В России маяки стали строить при Петре Великом. Одним из первых был сооружен Кетлинский маяк в Кронштадте, позже переименованный в Толбухин. И если поначалу на маяках жгли дрова или смоляные факелы, позже на них стали зажигать большие лампы с фитилем, который горел в масле или сале, но все-таки этого света было недостаточно.

К концу XVIII в. (в 1784) появились лампы с усиленным притоком воздуха к огню, которые использовались при освещении рефлекторов. Причем на маяке группировалось до 20 ламп. Это изобретение принадлежит Арганту. Прошло еще около сорока лет, и другой изобретатель — француз Френель — предложил новый тип маячного освещения. Лучи лампы преломлялись плосковыпуклыми стеклами, которые располагались уступами. Сверху и снизу изобретатель установил ряды призм. И они тоже посылали лучи, причем параллельно остальным. Таким образом, из взаиморасположения всех призм вокруг горелки образовывался фонарь достаточно сложной конструкции.

^{Флаг, поднимаемый на мачтах плавучих маяков.}

Система Френеля, которая затем была принята во всем мире, называется преломляющей или диоптрической. Для появления так называемых проблесков исследователи пользовались автоматически поворачивающимися ширмами. Именно они и давали попеременно проблески и затмения.

Цвет маячного огня, также, как и отдельных проблесков и затмений, был белым и красным. В прибрежных огнях малого размера, к примеру, входных в гавань или канал, он мог быть и зеленым. Остальные же цвета, как было проверено, оказались очень плохо различимыми.

А сами маячные башни строили из камней и бетона в виде усеченного конуса (к примеру, Толбухин маяк) или из металлических конструкций — для меньшего сопротивления силе ветра. В последнем случае в середине маяка устанавливалась вертикальная цилиндрическая конструкция для лестниц и лифтов. Уже с 1860 г. на маяках было введено электрическое освещение. Помимо береговых маяков, ставились и плавучие, которые оберегали суда от опасных для судоходства мест, расположенных далеко от берега. В качестве плавучих маяков использовались суда, на мачтах которых ночью поднимали маячные фонари, а днем — большие шары. Кроме того, на бортах плавучих маяков было написано крупными буквами название маяка.

По виду огней маяки были подразделены на стационарные вращающиеся, стационарные с проблесками, на вращающиеся с проблесками и проблесковые.