– В смысле?
– Метафора! Если свечу притушить, она начнет коптить, отравлять воздух. Есть люди – без стержня, они, подобно свечам с плохим фитилем, требуют, чтобы кто-то все время над ними чиркал спичкой. Иначе они тухнут. Среди знакомых мужиков таковых большинство. А прочие – эгоисты, прагматики, потребители, Нарциссы. Тоже вампиризм, но другого сорта. Тухляки живут твоими эмоциями, у них вечный депрессняк. Их надо спасать, утешать, им нужна заботливая мамка, нянька, сиська. А Нарциссы – рассудочные циники. Манипуляторы, которым нужны твои деньги, связи, проекты. Подкрадутся с букетиком цветочков, с конфетками… Чтобы использовать тебя, да и выбросить на помойку, как выжатый лимон…
– Грустно. Неужели нет других вариантов?
– Я не видела.
– Так ты не видела или же их действительно нет?
– Я потеряла веру в то, что в мире людей есть и другие мужчины. Рыцари остались только в книжках. Прав был Омар Хайям, который утверждал: «Уж лучше одному, чем вместе с кем попало».
– Поэтому ты любишь посплетничать? Злорадство по поводу разводов…
Полина доедала салат «Цезарь» – символ ресторанного жлобства. На огромной, размером с маленький поднос белоснежной тарелке красовались небрежно брошенные воздушные листики китайской салатной капусты сорта «Айсберг», посыпанные зубодробильными сухариками и стружкой безнадежно зачерствевшего сыра. Ложка жирного и безвкусного майонезного соуса, украшавшая этот овощной «Эверест» наподобие нерастаявшего ледника, довершала картину.
– Я занимаю позицию наблюдателя! Развлекаюсь фейерверками искр, сыплющихся из звездных семейных союзов. А почему бы и нет?! Да, после бокала Nebbiolo бодрящий черный чай весьма кстати. Интересно, у этих англичан зеленый чай есть или только черный?
– Судя по нашествию китайцев, зеленый чай в Англии появится.
– Жизнь не стоит на месте. В отличие от паркета.
– Если паркет рассматривать только как искусство, то ты права. Художественные формы тяготеют к консерватизму. Но ведь танец – это еще и люди, это судьбы! Это та же Сибирякова и Нагорный…
– Сибирякова – обычная кошка, хищная карьеристка. Цыганка, вырядившаяся в испанские платья да шали! Артистка фламенко, ха! Мы еще не знаем, как эта девочка из захолустного городишка стала сотрудником аппарата Международного комитета, где ее угораздило познакомиться с Нагорным! Наверняка вошла с черного входа. А сейчас ей хочется полной свободы, стареющий Мирослав – помеха. Думаю, эта коварная хищница примется за карьеру в совершенно новой для себя сфере. Может, пойдет в депутаты Государственной думы. И деньги Мирослава, вырученные от продажи дома, ей очень даже пригодятся.
– О! Кто-то сказал, что сплетник – это человек, который может вам сообщить массу мельчайших подробностей, но при этом не назвать ни одного факта.
– Но я же прогнозирую!
Национальные вкусовые привычки британцев поражают однообразием. Можно лишь удивляться, как англичанам не надоедает изо дня в день завтракать хрестоматийно известной овсянкой, вошедшей даже в ряд анекдотов по Шерлока Холмса. Удивительно, как не набьют оскомину все эти тосты с сыром и джемом, и тут даже изысканность манер не спасает от ощущения рутины, когда, следуя этикету, вы каждый раз после откусывания кусочка печенья заново мажете его крошечную часть маслом и джемом. Англичане даже не додумались до такого стандартного блюда на завтрак, высмеянного сатириками именно за его бесконечную повторяемость, как яйца с ветчиной или яичница с беконом.
Английский завтрак – это бесконечное повторение изо дня в день, из недели в неделю, из года в год одних и тех же компонентов: тосты с сыром и джемом, овсянка, чай с молоком. Просто удивительно, что им не приходит в голову добавить к этому скудному набору хотя бы шоколадный круассан или яблочный пай, йогурт или сметану, пару сосисок, яичницу, фрукты. Нет, ничего подобного! Просто удивительно, как при бесконечно повторяющемся «овсянка, сэр», при тоскливой рутине, начинающейся уже рано утром, этим странным британцам удается оставаться бодрыми, здоровыми, энергичными, доброжелательными и жизнерадостными.
Кажется удивительным, что нация, создавшая сотни вкусовых оттенков своего легендарного виски, оказалась столь малоизобретательна в отношении своих национальных блюд, подающихся к завтраку. Но вспомнив равнодушие британцев к стеллажам с виски в магазинах и другие факты, такие как обязательное присутствие во Франции бутылочек с местным вином в столовых, разбирающихся посетителями теми же темпами, что и стоящие рядом с ними компоты и лимонады, можно сделать определенную гипотезу в отношении своеобразия британской кухни.
Если свои знаменитые бордосские вина французы создавали прежде всего для собственного употребления, в чем несложно убедиться, перечитав «Трех мушкетеров» А. Дюма, то свои легендарные виски британцы сразу же создавали на экспорт. Шотландский виски – такая же национальная валюта, как клетчатые пледы из овечьей шерсти. Виски были отличным импортным товаром для стран, ведущих торговые отношения с Соединенным Королевством. И совсем иное место в национальной культуре занимали у французов их каберне, совиньон, шардоне, не говоря уж о русской водке, крепко вошедшей в анекдоты о похождениях богатыря Ильи Муромца.
Любителя гастрономического туризма в Блэкпуле ждет разочарование, здесь трудно найти ресторанчики именно национальной британской кухни. Хотите перекусить – пожалуйста! К вашим услугам и английская сеть фастфуда Fish and Chips, а также итальянские пиццерии и испанские кофейни. Но что-то из пищи, приготовленной именно в чисто английском стиле? О нет, это слишком сложная задача для английской аристократичной нации.
Быть может, эта нация потому и стала нацией аристократов, что дети даже королевской семьи воспитывалась в спартанских условиях? Без излишеств, без роскоши, без чревоугодия…
– Тебе никогда не приходило в голову, Галка, – с трудом подбирая корректные слова, заметила Полина, – что вместо того, чтобы обсуждать чужую судьбу, неплохо бы устроить собственную?
– Замуж меня выдаешь? – Галка надрывно расхохоталась. – Чего ради? Нынешний мужик жаден. Деньги держит на счетах да карточках, а жене лишь подачки на 8 Марта. Зато тяни себе, как буйволица, кухню, стирку… Оно мне надо?
– Но ведь не только же ради денег выходят замуж?
– А ради чего же еще? Главный мотив – хозяйственно-бытовой союз с общей крышей и на общие деньги. Тоска! Других вариантов нет?
– Перечитай Бертрана Рассела «Семья и брак», может, найдешь и другие варианты.
– Но это же старье, книга написана в прошлом веке!
Журналистка растерянно ковыряла вилкой в салатных листьях, не находя аргументов для Чесноковой и все еще не решаясь позвать официанта, чтобы объяснить ему, что в салат «Цезарь» полагается добавлять вареное яйцо, помидоры черри, мясо курицы, индейки или же креветки и соленую семгу. Название блюда обязывает держать марку. Почему же это игнорируют? Быть может, тому способствуют национальные английские кулинарные привычки? Или англичане имеют особое представление об «итальянском» салате «Цезарь»? Кафе-то итальянский.
За окном все еще барабанил дождь. Но теперь он шел размеренно, словно марафонец, измотанный долгой дорогой. Прохожие умерили свою прыть и уже не бежали, а дефилировали под своими пестрыми зонтиками. Настенные часы с римскими цифрами напоминали, что если хочется успеть к началу вечернего отделения фестиваля, то следует поторапливаться.
Бересклет и Чеснокова условились поспорить на шоколадную фигурку в форме Блэкпульской башни в отношении развития событий. Этого пари очень хотелось Галине – независимой бизнес-леди, собирающей, словно уборщица веником в совок конфетные фантики, яркие обертки человеческих судеб.
После ухода Галины репортерша еще сидела несколько минут в «Донне», допивала чай. Она размышляла о том, что жить ладно, счастливо, с любовью большинство людей в семье не умели никогда. Мужчина и женщина исстари вступали в брак как в хозяйственный союз, в котором им проще было выжить в суровом мире, противостоять бедности. За верностью следили, потому что это было выгодно, ведь измена с последующим новым браком могла обрушить материальный достаток. Развод – неизбежная дележка имущества, потому и запрещался церковью. Избегалась процедура раздела имущества. Мужчине не было выгодно, чтобы жена работала, это давало бы ей финансовую независимость. И хотя в Центральной Индии долгое время господствовал матриархат, то есть лидерская роль женщины, но весь мир материальных ценностей подхватил идею патриархата, в котором жена, чье умственное развитие ограничивалось кухней, детьми и домоводством, была идеалом многих религий, созданных, разумеется, мужчинами. «Домострой» и «Молот ведьм» – вот две чудовищные книги, обучающие мужей повелевать женами. Женщина, как существо физически более слабое, чем мужчина, была вынуждена играть обслуживающую роль по отношению к мужчине-добытчику. Кухарка, прачка, а еще и «инкубатор». Об этом много прекрасных слов говорится в книге «Второй пол» Симоны де Бовуар.
