От неожиданности я даже вырываться перестала, он смотрел мне в глаза и тут мне стало как-то не по себе.

— Я мог бы его убить, смог бы, наверное… Но, знаешь в чём заключается моя работа?

Матвей усмехнулся:

— Просчитывать все возможные варианты заранее. Что бы знать чего ждать и к чему готовиться. Так вот его смерть лично мне не даст ничего. Ты ведь никогда не сможешь меня простить. Разве нет? А свои переломанные конечности, ты мне простить сможешь?

Я стояла с широко распахнутыми глазами и молчала.

— Не отвечай. Это чисто риторический вопрос. Я просто хочу, что бы ты знала. Я очень тебя люблю. И буду любить, независимо от того, где и с кем ты будешь. Моё счастье заключено в тебе. Счастлива ты-счастлив я. Вот и весь принцип. И не кричи на меня больше, пожалуйста. Я привёз кое-какие документы, но у меня к тебе просьба.

Я хлопнула глазами и хрипло произнесла:

— Какая?

— Дня через три я уезжаю и мне бы очень хотелось… Побудь, пожалуйста, эти дни со мной, в последний раз. А после я тебя отпущу. И больше никогда не буду навязывать свое общество и ещё одно:

— Не пей, пожалуйста, эти таблетки. Они небезопасны.

Матвей протянул мне мои противозачаточные, и я густо покраснела.

— В них больше нет необходимости, я не трону тебя, обещаю, если сама не попросишь. Только ведь ты не попросишь, правда?

В его глазах на мгновение промелькнула надежда и тут же погасла.

Я растерялась, не зная куда деть глаза.Он усмехнулся и прижал мою голову к своей груди. Мне показалось, что Матвей плачет. Грудь его как-то странно подрагивала, но когда я подняла на него глаза, его были совершенно сухие и он…улыбался.

Глава 10.3. Катя.

Родила я относительно нормально. Дима приходил пару раз, просил назвать дочь Алиной, но дело в том, что у нашей с ним дочери уже было имя. Может это немного странно конечно, но когда она родилась, уставшая я откинулась обратно на стол. И через большое окно увидела ярко-красное небо восходящего солнца. Моя дочь, моя утренняя зорька, моя Аврора. Она очень похожа на своего папу, но глазки у неё мои, тёмно-карии, почти чёрные. Она красавица. Я говорила, что смогу воспитать девочку сама и он мне ничем не обязан. Всё же Дима настоял, что бы его дочь носила его отчество и конечно же его фамилию. Андрей был не против. Сказал, в сущности какая разница, чью она будет носить фамилию, от этого мы любить её меньше не станем. И я согласилась. И мой «Дрон», так называют его друзья, ходил к нам каждый день. С каждым днём я скучала по нему всё больше и больше. Кстати сказать, когда я слышу «Дрон» мне всегда представляется огромный робот и это очень подходит моему мужчине. Он у меня не человек, а гора мышц, настоящий робот. С ним не страшно и в Балашиху ночью. Нас с маленькой Авророй выписали, пока мы все ютимся в его квартире. И хоть Дима предлагал остаться в нашем старом доме, но с той квартирой у меня связаны не совсем приятные воспоминания. Да и моему мужчине было бы не совсем комфортно, жить в квартире принадлежащей моему бывшему мужу. Андрей бы мне уступил конечно, если бы я настояла. Только зачем? Я сказала, что нам комфортно и у него. По-моему, он всё понял, и был крайне признателен мне за это. Андрюшка сделал всё от него зависящее, что бы нам с дочкой было очень хорошо и уютно. К тому же моему «голубоглазику» предложили не плохую работу в одной охранной фирме и зарплата очень даже приличная и карьерный рост имеется. Так что скорее всего, место жительства мы скоро поменяем на более зелёное, и уже присматриваем себе небольшой коттедж в закрытой зоне, со своими садиком, школой, больницей и магазинами. Ой, ведь чуть не забыла, Андрей сделал мне предложение, и я согласилась. А моей маме он уже нравится. Я видела, как они шептались несколько раз. С Димой такого не было. Кстати о Диме, он у нас бывает довольно часто. С Настей тоже пробуем наладить отношения, но из-за множества сердечных ран, дело движется слишком медленно. Но мы не теряем надежды. Дима исправно платит довольно большие алименты. Даже оформил счёт на дочь. Решил, что будет постоянно класть на него деньги, чтобы когда девочка станет взрослой, у неё был свой капитал. Надеется, что когда вырастет Аврора, то пойдёт по его стопам и захочет открыть собственное дело. Я думаю так и будет, потому как вредностью и упрямством маленькая Аврора уж точно не в меня. Ну только если чуть-чуть. Я буду счастлива, если они с Димой подружатся. Пусть лучше у моей девочки будет два любящих отца, чем не будет ни одного.

Глава 11.1. Настя.

Три дня были наверное лучшими за всё последнее время, мы часами болтали в саду, сидя на качели. Матвей потягивал свой мартини, на мой вкус ужасная гадость, а я пила зелёный чай. Гуляли, смотрели фильмы, он был невероятно мил, впрочем, как всегда, наверное. Но я, в последнее время, была часто не в себе и много чего не замечала. Спрашивал меня о планах, что я буду делать когда мы расстанемся. Но я пока сама не знала что, поэтому каждый раз выдавала ему новую, ещё страшней предыдущей версию, а он громко хохотал. У него чудесный смех, и сам он чудесный. Жаль, что полюбить как Диму я его не могу. Дима, ах Дима. Я вздохнула. Как же давно мы не виделись и сердце щемит от желания хотя бы посмотреть на него. Один мимолётный взгляд. Но я никуда не ездила, и он к Матвею больше не приезжал.

— Завтра я отчаливаю в Москву, — сказал муж, когда мы вечером легли спать. Теперь он спал в спортивных штанах чтобы меня не смущать, а я в лёгкой пижаме с белочками, нежно-голубой и с рюшами. Матвей сказал что в ней я похожа на маленького пупсика. Меня сравнение несколько насторожило, и позабавило. Я думала пупсики это такие толстощёкие куколки с кривыми ногами.

— Дома в сейфе лежат документы, найди их когда я уеду. Они для тебя.

— А что за документы? — осторожно спросила я.

— Всё завтра. Это наша последняя ночь. Давай проведём её без вопросов и слов, просто обними меня, — Матвей дотронулся до моей руки, — Пожалуйста.

У меня так сильно защемило сердце, что я разрыдалась.

Он притянул меня к себе, зарылся лицом в мои волосы и что-то шептал тихо и нежно, а слёзы всё текли, и текли.

— Поспи малыш, я просто полежу рядом, — прошептал он мне в самое ухо и я, уткнувшись в его тёплую грудь закрыла глаза.

Мне снился пляж, далеко кричат птицы, шумят волны и кто-то так протяжно и знакомо выкрикивает моё имя, но оно тонет в шуме прибоя и в тихом шорохе гравия.

Я очнулась. Матвей стоял у окна и отдёрнув занавеску смотрел вниз. Его обнажённый торс хорошо вырисовывался на фоне светлеющего неба. Как наряжена его спина и как перекатываются стальные мышцы, когда он сжимает кулаки.

— Настя, — услышала отчётливый Димин крик, — выходи, мы уезжаем.

Егоров резко повернулся и посмотрел на меня, а в его глазах я увидела лишь леденящий душу гнев. Ни слова не говоря он шагнул к двери, я слезла с кровати:

— Оставайся в комнате, пожалуйста, — очень твёрдо произнёс Матвей и открыл дверь. Я окончательно проснувшись шагнула следом. Тогда он с силой захлопнул дверь и я вздрогнула.

Быстро накинула халат, и открыв дверь выбежала на лестницу. В несколько прыжков я очутилась внизу, дверь на распашку. Накинув тапочки я выскочила на парапет и ахнула. Боже, какое это было жуткое и в то же время захватывающее зрелище.

Двое мужчин стоят друг напротив друга. От них исходит волна ярости. Два высоких, широкоплечих и сильных, с крепкими натренированными мышцами самца, не поделивших одну самку.

— Убирайся, — шипит Матвей, — я запретил тебе приближаться к нам.

— Я никуда не уйду без неё, можешь вызывать свою хилую охрану. И им, и тебе наваляю по полной. Даже если меня выкинут, я буду приходить сюда каждый день, пока не заберу её. А надо будет-утоплюсь в твоём вонючем бассейне и буду тебе вечным напоминанием. Глаза его горели яростью.

Они стоят друг напротив друга, как два тигра и только ждут сигнала, что бы наброситься на соперника и бить, подминать, топтать, и рвать зубами. Я кидаюсь между ними, меня трясёт от страха. Я плачу и силюсь что-то сказать, но слёзы сковывают моё горло и я лишь открывая рот выдаю нечленораздельные звуки. Их глаза уже устремлены на меня, несчастную и дрожащую и тогда один из них срывается вперёд, но не к сопернику, а ко мне, поддерживая моё слабое тело. Ноги перестают слушаться, и я как кукла, обвисаю на могучих руках мужа. Он легко подхватывает меня и куда-то несёт, а я лишь смотрю на быстро мелькающее небо, потолок и почему-то проваливаюсь в темноту.