Он похлопал меня по плечу:

— Ты это, давай не раскисай. Мы сейчас тебе такую милашку подберём. К моей Машке такие цыпочки приходят, закачаешься.Упадёшь, не встанешь, — друг заговорщицки подмигнул, — Как вечером на неё упадёшь, так до утра с неё и не встанешь.

Я хохотнул и толкнул его в спину:

— Дурак ты, Толян! Видел я твоих милашек, упаси меня боже!

Мы прошли на кухню, взяли по пивку. В зале девчонки включили музыку и повизгивали под аккорды. Мне к ним что-то не хотелось. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Взглянул на друга и понял, он тоже желанием особо не горит. Музыка стала громче. Прикрыли дверь и болтали о наболевшем, когда в коридоре затрещал звонок. Но девчонки его по ходу и не слышали вовсе. Я поднялся и поплёлся открывать. Распахнул дверь и меня на мгновение парализовало. Выдохнул, закрыл глаза, открыл. Видение не исчезло. Она. Сама пришла. Стоит напротив и пялится на меня своими космическими глазами. Шагнула на встречу, а я отступил к стене и заулыбался, как мог:

— Вы не узнали меня?

Она смотрит настороженно и слегка удивлённо. Понимаю, что девушке с её внешностью часто приходится встречать подобных придурков. А у меня всё… ступор, не знаю что сказать. А ведь долго думал, что скажу, когда встречу. И вот встретил, а кроме как по-идиотски улыбаться ничего не выходит.

— Вы, тот парень, из торгового центра? — девушка тоже улыбнулась.

И я отмер…

— Да, — закивал, — Я-Андрей.

— Катя, — улыбаясь протянула мне свою руку.Я же, придурок такой, вместо того что бы поцеловать, зачем-то затряс ее пальцы. Она высвободилась и рассмеялась.

— Хотите что-нибудь выпить? — предложил я, — может пиво? Потом стукнул себя по лбу:

— Вот я кретин, Вам же нельзя.

Давайте перейдём на ты, — попросила Катюша, — И если честно, я бы присела, мне тяжело долго стоять.

— Конечно, конечно, — засуетился и проводил девушку в маленькую комнату, — Присаживайтесь…ся, — запнулся, но быстро поправился, — Я сейчас.

Залетел на кухню, в двух словах рассказал другу, кто пришёл. Он сделал большие глаза. Я вытащил из холодильника коробку сока, взял бокалы и напоследок показал товарищу кулак:

— Не заходить!

— Ну ты нахал, — только и смог выдохнуть друг, но я уже нёсся по направлению к своему черноглазому чуду. А спустя два часа знал о ней буквально всё. Мы были в комнате одни.Толян маялся то ли на кухне, то ли с компанией пьяных, неадекватных девчонок, но в комнату так и не заглядывал. Зато к нам прибегала несколько раз Машка, приносила то фрукты, то закуски. Под конец приволокла бутылку морса и подмигнув мне, тихонько прикрыла дверь. Она что всерьёз думала что я наброшусь на беременную девушку. Думаю, я пока не так много выпил, и не настолько оголодал. И мне нравиться Катя, по-настоящему нравиться. И не понимаю я её мужа. Как можно не любить и не ценить такого обаятельного, и крайне привлекательного человечка? Он либо слепой, либо идиот, что одно другому не мешает. Так что я решил — Катю забираю. Чем быстрее, тем лучше!

Часов в одиннадцать девушка сказав что ей пора, стала прощаться. Попросила вызвать ей такси, пока она соберётся. Я предложил её довести. Но она отказалась, ссылаясь на то, что я выпил, пусть и немного. Вызвал ей такси, но следовал за машиной до самого её дома. Катя смотрела в окно, смеялась, крутила пальцем у виска, показывая, что я дурачок. О-о-о, ещё какой дурачок. Очень глупый и безумно влюблённый.

А потом всё лежал и думал. Провалился в сон под утро, с идиотской улыбкой на губах.

Глава 9.2. Настя.

Всю дорогу я молчала. А что я могла сказать. Отрицать бессмысленно. Да, я сплю с его лучшим другом. У меня есть для себя небольшое оправдание, я его люблю. Раньше я боялась, что когда муж узнает обо мне и Диме, он нас убьёт. Но теперь отчётливо осознала, не будет этого. И я разозлилась.Я злилась на Матвея, на себя.Жутко ныло сердце. Боль, от того, что я-предатель! Я предала доверие мужа, его чистую веру в меня. Не знаю, насколько он доверял Димке, но мне он верил всегда. Никогда не контролировал, лишь оберегал и подсказывал. Никогда не кричал, не ругал, лишь тяжело вздыхал, когда наступало понимание, что я всё равно сделаю по своему. Наверное поэтому для меня он был больше отцом, чем мужем. На работе он был строг, но всегда тактичен. С подчинёнными предельно вежлив, но требователен. Поблажек и послаблений Матвей не давал никому.Тем более себе.

«Гроза конкурентов» уважительно отзывались о нём коллеги, но стоило приблизиться мне и вся его мощь и сила плавились в моих руках. Вся его грозность падала и разбивалась у моих ног. И наверное именно это и злило. Это я виновата. Я! Тогда почему он всё время извиняется и прячет глаза, будто это он меня предал? От всего этого я задыхалась и захотелось его ударить. Чтобы не влепить ему пощёчину, сильно сжала кулаки, ногти впились в кожу. Полегчало. Матвей вел машину молча, словно боясь разорвать тишину и вместе с ней разорвать то, что нас до сих пор связывало. Я не выдержала:

— Как давно ты знаешь? — спросила я, заглядывая в лицо. Уголки его губ вздрогнули и слегка опустились, руки сильнее сцепили руль. Промолчал.

— Как давно ты знаешь про нас с… Димой? — настойчиво повторила я свой вопрос. Не отрываясь смотрю на него.

— Поговорим дома, — тихо произнёс он, — Пожалуйста.

Я смотрела на него и вдруг осознала, как же сейчас ему должно быть больно и обидно. Но Матвей молчит, сцепил зубы, вцепился в руль и молчит. Он же мужчина, а мужчины не плачут. Кто вообще придумал весь этот бред? Все плачут. Просто у каждого есть своя планка, своя шкала, свой предел. Не всегда эту боль можно увидеть глазами. Намного больнее тем, кто не проронив ни единой слезинки, топит слезами душу. Когда мы подъехали к крыльцу я всё-таки не удержалась и спросила:

— Почему ты так не любишь себя, что готов всё это терпеть?

Заглушив мотор, он вытащил ключ, повернулся ко мне:

— С чего ты взяла, что не люблю?

Уголки губ поползли вверх и он…улыбнулся. Я замерла. Матвей взял мою ледяную руку в свою горячую, и прижал к груди:

— Я люблю себя так же, как любой нормальный человек. Просто тебя я люблю намного больше!

После чего муж поцеловал мою ладошку, улыбнулся и произнёс заискивающим голосом:

— Пошли домой, кушать очень хочется.

Глава 9.3. Катя.

Когда я зашла в дом, мне попались на глаза две большие сумки в коридоре. Дима вышел с кухни с кружкой в руке, трезвый, побритый.

— Привет, — он улыбнулся и я заподозрила неладное, — Ты где шатаешься по ночам? Поезд прибыл в час дня.

Я вытаращилась на него.

— Ты знаешь, где я была?

Дима пожал плечами, и зашёл обратно в кухню.

— Да, — произнёс он от туда, — Я звонил Тимуру Петровичу. Всё хорошо надеюсь? Не стоило одной ехать, тебе рожать скоро, мало ли…

Я обомлела и шлёпнулась на пуф в гардеробной.

— Мне папа ничего не говорил, — промямлила я.

— Да, я знаю. Я попросил его об этом.

— Я хочу развестись, — не давая себе передумать произнесла я.

Дима вышел уже без кружки, взял мои руки в свои и присел рядом на корточки:

— Я виноват перед тобой, Кать. Я знаю, что нет мне прощения, но я всё-таки хочу его попросить. Прости меня, ! Я всячески измывался над тобой, унижал, оскорблял, насиловал. Последнее слово он как-то скомкал, вроде как поперхнулся, но потом продолжил, — А ты становилась лишь сильнее. Я понял что ни что не сможет тебя сломать, и тогда начало ломать меня. Наверное если бы не она, я смог бы тебя…

Дима замолчал подбирая слова. И я молчала. Но после продолжительного молчания лишь тихо сказал, — Прости…

— Матвей не отдаст её просто так, он попробует тебя раздавить.

Муж поднял глаза и улыбнулся: — Да, я знаю.

— Но ведь ты тоже…ты не отступишь, верно?

Я уже знала его ответ и от этого мне становилось жутко. Дима просто улыбался глядя мне в глаза. А я жалобно прошептала: